Школа для толстушек

лицо вентилятор не справлялся с испариной на лбу.

– Вам, гражданочка, лучше выйти, – посоветовал кто-то женщине.

Она испуганно протиснулась сквозь мужской строй и выскочила из комнаты. Побежала в соседнюю вызывать милицию.

– Что происходит? – нервно спросил Скворцов. – Кто вы такие?

Они не сообразили договориться, кому речь держать, и на несколько секунд замешкались, переглядываясь.

– Кто вы такие? – повторил Скворцов. Володя, самый старший брат, тугодум и молчун, двинул локтем в бок Кольку, который четвертый по счету, после Клавы.

– Мы братья и зятья! – Коля постарался придать голосу строгость.

– Что? – растерялся Скворцов и еще больше испугался, решив, что нагрянули братки из местной группировки. – Ореховские? – прошептал он.

– Зачем же? Воробьевские, – ответил Клавин муж Дима.

Скворцов о таких не слышал, но вздрогнул, когда из дальнего ряда послышалось:

– Ребята, давайте скорее. Духотища!

Вперед вышел брат Саша, седьмой по счету, между Леной и Мариной, словоохотливый весельчак и водитель автобуса.

– Знакомиться сейчас не будем, – сказал он. – Всех не запомнишь, постепенно узнаешь. Мужик! Хватит дурью маяться, женись на Зойке, а?

– И пошли пиво пить, – донеслось с задних рядов.

Там не сохраняли тишины. Отпускали шуточки: «Он Скворцов, она Воробьева – птичья семья получается. Какое гнездышко совьют?» И даже выражали сочувствие Скворцову: не позавидуешь, во влип, на мыло исходит.

– Значит, это Зоя меня заказала? – вспомнил Скворцов бандитское слово.

– Тебя же никто не бил! – обиделся Саша.

– Пока! – донеслось сбоку.

– Хватит париться! – подал голос муж Вероники Леня. – Женишься по-хорошему или нет?

Что делать в случае отказа, компания представляла себе смутно, но посоветовали Скворцову с ними не связываться:

– Посмотри, какая мы сила! Взвод! У нас хорошая родня и очень большая. Сейчас тебе морду разукрасим или ноги поломаем, как потом дружить будем?

– Дружить? – пробормотал убитый горем Скворцов, которого не только женили насильно, но и определяли в банду.

И тут, на его счастье, прибыла милиция. Боец в камуфляже распахнул дверь, выставил автомат и гаркнул:

– Всем на пол! Лежать!

– Какое на хрен лежать! – ответили ему. – Мы стоя не помещаемся!

Боец на секунду задумался и изменил приказ:

– Руки вверх! Выходи по одному!

В дверях каждого из братьев-зятьев обыскивали на предмет оружия, забирали документы и ставили лицом к стенке с поднятыми руками. Через несколько минут у обеих стен длинного коридора выстроились шеренги задержанных. Маринкиному мужу Вите стены не хватило, он оперся на дверь кабинета, та раскрылась, и он под визги женщин упал внутрь. Милиционеры передернули затворы и бросились на крик. Оседлали Витю, заломили ему руки и надели наручники – все сопровождалось отборной руганью и угрозами.

Беспомощные, с растопыренными ногами и поднятыми руками, получавшие пинки при любой попытке сказать слово или повернуть головы, Зойкины парламентеры закипали от обиды и злости.