Шизофрения

— Спасибо, Саша, я сама, — сказав это, предложила гостю сесть и сама опустилась на стул, пытаясь угадать, про статую он сказал просто так, к слову, или все же… — испытующе посмотрела на Онуфриенко.

— Перстенек у тебя какой необычный, — он наклонился, чтобы получше разглядеть. — Прямо как книжечка. Сразу видно — старинная работа. Где прикупила?

— Нравится? — спросила Александра, довольно улыбнувшись.

— А то!

— Подарили, — загадочным тоном, как умеют только женщины, сказала она.

— И кто ж? — поинтересовался он, подняв глаза.

— Да, человек один, — она загадочно улыбнулась.

— Хороший видно человек. Щедрый, — Сашечка взял ее руку и поднес поближе к близоруким глазам. Тяпа, до того спокойно лежавший у ног любимого гостя, поднялся и, пользуясь случаем, ухитрился лизнуть одновременно и ладонь хозяйки и щеку Онуфриенко.

— Скупых не держим, — хмыкнула Александра, — которые на всем экономят. Даже на еде, — взглянула выразительно, снованамекая на незабвенную перловку.

— А шо? — сказал Онуфриенко с неожиданным одесским акцентом, сразу сообразив, о чем речь. — Еда, как еда, если не быть рабом желудка.

— Еда, Сашуля, должна приносить удовольствие, — наставительно сказала она.

Щенок неожиданно издал одобрительный, почти человеческий стон, намекая, что уж кому-кому, а ему еда всегда в радость.

— И пользу, — не преминул добавить Онуфриенко.

— Пользы без удовольствия — не бывает! — изрекла она поучительно.

— А удовольствие без пользы очень даже часто бывает, — не захотел сдаваться он. — Открывается книга-то? — указал на перстень.

— А что?

— Если книгу невозможно открыть, то зачем она нужна? — пожал он плечами.

— А… на шкатулки это правило не распространяется? — не смогла удержаться от вопроса Александра.

— А ты что ж, шкатулку до сих пор не открыла? — старательно изобразил он недоумение.

— А не ты ли сам сказал, что без ключа открывать нельзя, не то все пропадет? — воскликнула Александра.

— Неужто так до сих пор ключ не нашла? — изобразил Сашечка наивное удивление.

— Издеваешься, Онуфриенко?

— Почему это издеваюсь? — хитро улыбнулся он. — Зачем тому искать ключ, у кого ключ — в руке, — голосом сказочного ведуна изрек он. — Точнее, на руке. Вроде как носишь ключ на пальце, — указал взглядом на перстень, — а шкатулку открыть — недосуг.

— Брось придуриваться, Онуфриенко, — нахмурилась она. — Меня тошнит от твоих шуточек.

— Давно? — изобразил он озабоченность.

— Как и от твоей перловки, — добавила она и направилась к стойке, где уже закипел чайник. — Чай какой хочешь — черный или зеленый?

— С мятой. Если, конечно, есть, — с сомнением попросил он.

— С мятой, конечно, есть, — передразнила она.

— Так я не понял, ты шкатулку открывать не будешь? — не унимался он.

— Ты что, правда не шутишь? — Александра повернулась и изумленно взглянула на неугомонного Сашечку.

— Мне не до шуток, — серьезно ответил тот. — Давай неси свой драгоценный ящик.

Александра посмотрела недоверчиво, но все же в сопровождении пса, который обожал забираться по лестнице на второй этаж только для того, чтобы потом, грохоча лапами по деревянным ступенькам, спуститься вниз, отправилась наверх и через минуту спустилась со шкатулкой в руках. Следом, выждав паузу, прогрохотал Тяпа и снова бухнулся у ног гостя.

— Открывай, — сказала она с усмешкой и передала шкатулку Онуфриенко.

— А ключ? — он протянул руку.

Александра стянула перстень с пальца.

— Сама вот теперь и открывай, — он поставил шкатулку на стол.

— И как же мне ее открывать? — недоверчиво поинтересовалась она.

— Ну, а как обычно открывают? Вставляют ключ в замочную скважину.

— И где же тут скважина? — спросила, уже понимая, что перстень скорее всего надо вставить в ту самую загадочную выемку сбоку.

Приложила перстень. Книжечка без труда вошла в углубление, только колечко осталось снаружи.

— И что теперь, Саша? — дрогнувшим от волнения голосом спросила Александра.

— Ну-у… — он задумался, — попробуй повернуть… или надавить…

Она нажала на перстень… услышала тихий щелчок и… крышка приподнялась…

Звонок телефона раздался как никогда вовремя.

— Без меня не смотри, что там! — взволнованно попросила она и поспешила к телефону. — А ты, Тяпа, охраняй!

Пес лениво зевнул и улегся на бок.

— Привет, Сашенька! — услышала она Кузин голос. — Как дела? Чем занимаешься?

— Кузенька, миленький, я сейчас очень-очень занята, — протараторила она. — Я тебе перезвоню, — положила трубку и ринулась обратно к столу. Опустилась на стул, глубоко вдохнула, подцепила пальцами края крышки и открыла…

Шкатулка была пуста…

— Как же так, Саша? — она растерянно развела руками. — Не может быть! Ничего нет?!

— А что ты хотела там найти? — неожиданно спокойно спросил он, отводя взгляд. — Золото-бриллианты? Или может еще что?

— Ну да, конечно! — горячо заговорила она. — Зачем мне эти дурацкие бриллианты? Хотела еще что-нибудь… Другое… Таинственное… Чтобы снова появилась загадка и… снова искать на нее ответ! А ничего нет… — она опустила руки и жалобно посмотрела на Онуфриенко.

— Ищи в себе… — тихо сказал он.

Александра покорно кивнула, хотя чувство разочарования не уходило.

— В тебе самой спрятано все, что имеет истинную ценность… — продолжил он. — Впрочем, если хочешь еще одну тайну, — покрутил шкатулку в руках, — то, пожалуй, — залез пальцами вовнутрь, — я смогу тебе помочь.

Александра удивленно округлила глаза.

— Похоже, у шкатулки есть второе дно, — почти весело сказал он. — Взгляни, видишь эту выемку с крошечными дырочками вокруг.

— А ключ? — оживилась она. — У меня же нет ключа! Как же я открою? И что там может быть?

— Там внутри? — Онуфриенко сделал вид, что раздумывает. — Там внутри то, что предстоит познать… И если тебе нечем открыть, значит, время второго ключа еще не пришло…

— Онуфриенко! Я тебя убью! — засмеялась она.

— А о детях моих ты подумала? – дурашливо-жалобным тоном воскликнул он.

— У тебя же нет детей!

— Ну, так может еще будут? — он расплылся в улыбке. — Да ты не переживай, Кассандра, о шкатулке. У тебя еще вся жизнь впереди. Откроешь, когда время придет. И где же мой чай? — перевел он разговор на другую тему.

— Чаю ты сегодня не получишь, — с нарочитой строгостью сказала она.

— Так и не надо, — Онуфриенко обхватил Тяпу за шею и начал что-то нашептывать на ухо псу, который тут же принялся самозабвенно лизать ему щеку и шею.

Вероятно, именно в тот момент у них и родился зловещий заговор, жертвой которого ей предстояло стать…

Щенок с видимым удовольствием грыз туфлю. Уже не первую, судя по тому, что по полу были разбросаны разноцветные кожаные ошметки и несколько каблуков. Поднял счастливые глаза на застывшую у двери хозяйку, виляя хвостом, подбежал к ней и опустил остатки замшевой туфельки ручной работы — недавнего подарка Кузи — к ее ногам. Видимо, решил поделиться. А вдруг и у нее тоже меняются зубы?

— Ой! — воскликнула Александра, обхватив лицо ладошками.

Тяпа немедленно сел напротив, наклонил голову набок и опустил одно ухо. Кузя, стоявший за ее спиной, грозно покашлял, видимо, прочищая горло для громкой воспитательной работы.

— Бедненький! Проголодался! — опередила воспитателя Александра, с умильным видом опускаясь на колени и обнимая пса.

— Думаю, однако же, что твое «солнышко, птичка, деточка, мальчик» уже неплохо перекусил, — задумчиво проговорил Кузя, окинув взглядом остатки обуви. — Не меньше, чем на пару штук баксов. Хотя, нет, пожалуй, даже на три, — уточнил расчеты, заметив под столом еще пару каблуков. — Я б его выпорол.

— Ты что? Он же еще маленький! — возмущенно воскликнула Александра. — Тебе что, жалко что ли вот этого? — указывая на остатки обуви, сказала таким тоном, что Кузя просто обязан был сгореть от стыда за скупость и скупердяйство. — Тяпочка, ты зачем мои туфельки съел? В чем я теперь ходить буду, а? — ласково потрепала по голове пса, который, показалось даже улыбнулся и с победным видом взглянул на поборника телесных наказаний.