Немного солнца в холодной воде

Что с тобой стряслось? А ты и правда похудел. Уж не подцепил ли...

Она не договорила, и Жиль не без иронии подумал, что слово, не произнесенное Жильдой, было, пожалуй, единственным, которое она стыдилась выговорить вслух.

- Успокойся, рака у меня нет. Ничего у меня нет. Только хандра.

- Ну и хорошо,-обрадовалась она.-А то я уж испугалась. И давно это у тебя?

- Да месяца три. Не знаю в точности.

- Вот что,-сказала она назидательным тоном,-вовсе у тебя не хандра. У тебя депрессия. Вспомни, в каком я была состоянии в шестьдесят втором году...

По-видимому, этой болезнью, во-первых, страдали все подряд, а .во-вторых, с жаром стремились о ней поведать, и это было досадно. Жилю пришлось выслушать рассказ Жильды о том, как у нее была нервная депрессия, которая в одно прекрасное утро прошла сама собой-кажется, на острове Капри, и Жиль все пытался понять, было ли тут что-нибудь общее с тем, что испыты-вает он, Жиль Лантье. Ничего общего.

- Я знаю, что ты думаешь,- вдруг сказала она.- Ты ду-маешь, что у тебя все по-другому. Но ты ошибаешься. Все так же, как у меня. В один прекрасный день ты проснешься утром веселый, как зяблик, такой же, как прежде... или пустишь себе пулю в лоб. Ты, конечно, умнее меня, но какая сейчас тебе польза от твоего ума?

Она говорила ласково, положив руку ему на колено, наклонись к нему, и он удивлялся, что его нисколько не влечет к этому пре-красному телу. Прежде у него всегда вспыхивало желание при встречах с ней. Он было потянулся к глубокому вырезу ее платья, но она перехватила его руку.

- Нет,- сказала она.-Я же вижу, тебе ничуть не хочется.

Тогда он положил голову ей на плечо и вытянулся рядом- он лежал одетый-не двигаясь. Она молча поглаживала его по голове. Он ничего не видел, уткнувшись носом в складки ее шелкового платья, ему трудно было дышать, подташнивало, но он не в силах был пошевелиться. Жильда вдруг встряхнула его-он пробормотал что-то невнятное.

- Слушай, Жиль, сейчас приедет Арно. Мне надо одеться, он хотел поехать со мной в какой-то омерзительный ночной кабак. Но ты можешь остаться здесь. Если хочешь, я пришлю тебе Веронику. Это индианка, великолепная, необыкновенно зажига-тельная женщина. Хоть развлечешься немного. Ты что, все еще с Элоизой?

Она произнесла последние слова презрительным тоном, каким говорят женщины, желая показать, что они не одобряют затянувшихся связей своих бывших любовников. Жиль кивнул.

- Значит, да?

Ему хотелось только одного - не двигаться. Так страшно было вновь ринуться в парижскую сутолоку, искать такси в семь часов вечера, выдерживать натиск куда-то спешащей толпы.

- Хорошо, я останусь.

Он с неподдельным удовольствием смотрел, как она подправ-ляет грим, переодевается, звонит по телефону. Он даже пожал руку юному Арно, типичному котику. Не без снисходительности.

Ожидая в тихой квартире обещанного появления незнакомки, он даже почувствовал себя героем детективного романа, и это забавляло его. После ухода Жильды он устроился