Тусклое мерцание золота(СИ)

- Видишь ли, Толик, мне понадобится Колян для начала реализации нашего плана, недели на две, может меньше. Ты уж сам, на свалке, справишься?

- А то! Делиться не надо, все - мое!

- Это чо вы за меня придумали? - Колян с удовольствием затянулся сигаретой, не выказывая никакого неудовлетворения.

- Если ты, Николя, с нами, в поиске сокровищ, тебе надо будет досконально все разузнать о доме Иванниковых. Чей он сейчас? Может, устроишься там дворником или еще кем, в общем, провести первоначальную рекогносцировку, разведку то есть.

- А довольствием обеспечишь?

- Разумеется, Колюня! - Борис встал, подошел к столу. - Тебе будут выданы некоторые деньги, чтобы обеспечить питание и сугрев на первое время. Пока не устроишься, будем тебя спонсировать. Если дом еще, конечно, принадлежит Иванниковым. Если дом продан - сразу вернешься в коммуну. А там - видно будет.

- Заметано, дядя Боря! Завтра приступаем? - воодушевленный пивом, негой безделья и сигаретой, удовлетворился Колян.

- Вечером будет видно, - подвел итог Борис. - Я сейчас уйду на часик, ведите себя хорошо!

- Да, босс! - бодро рапортовал Толик. - Может, еще пивка подтянешь? У меня еще есть штука.

- Давай, Добрыня Никитич, - протянул руку Борис.

В сквере Борис уселся на знакомую скамейку, подложив под зад толстый рекламный журнал. Закурил сигарету. Воздух был тепл и свеж, в то же время. Светило яркое полуденное солнце, трещали воробьи, неистово зазывая теплое лето.

Вскоре появился Евгеша с большой спортивной сумкой. Мужчины поздоровались.

- В сумке вещи, я там много чего тебе положил, будет из чего выбрать, - Женя расстегнул сумку и достал небольшую коробку. - А здесь - самое интересное! Мелочевку забыл, еще с прошлого раза, как-нибудь потом завезу. Там медь, в основном.

- Ладно, давай, открываем закрома!

Борис открыл картонку. Сверху кучки монет крупного достоинства лежал большой наперсный иерейский серебряный крест, с серебряной же толстой цепью.

- Крест с цепочкой - триста десять грамм! Здорово? - глаза Жени светились. - Монет ровно на сто девяносто пять грамм! Так и быть, за древности возьму с тебя всего по пятнадцать рубликов, за все.

- Но, Женечка, я тут вижу из достойных древностей только крест, да неважных Иоанна Антоновича и Анну Иоанновну! - возмутился дядя Боря. - Остальное-то - так себе, никого особо не заинтересует. Знаешь, сколько я с ними пробегаю?

- Дядя Боря, побойся Бога! Пятьсот пять грамм серебра, да по пятнадцать-то всего "деревянных"! нет, меньше никак не получится, при всем моем к тебе уважении неисчерпаемом... Нет! - категорически ответил Женя. - Или все, или ничего...

Борис рассматривал монеты. В принципе, не лом, покупателя найти не сложно. На крест даже не смотрел, видно было, что вещь - не позже конца девятнадцатого века, не надо привлекать к нему внимания Евгения. Ладно, хватит ломаться! Надо платить.

- Сколько там получается? - ворчал дядя Боря, запустив руку во внутренний карман пальто.

- Ну, давай, для ровного счета, восемь тысяч? Как премию за ударный труд? За несколько дней - столько металла! - подбадривал Женя. - А так - всего-то семь с половиной.

- Договорились! Премия будет! - дядя Боря отсчитал Евгению девять тысяч рублей. - Даже больше! Как стимул к обоюдно выгодной деятельности!

- Вот это деловой разговор! - молодой врач остался доволен. - Сумку себе можешь оставить тоже, пригодится.

- Спасибо, Женечка, добрый человек! - дядя Боря поднялся вслед за Евгением. - Всегда жду звоночка! Родственникам общим поклон!

- Непременно, дядя Боря! - молодой человек шутливо поклонился и пошел из сквера.

Борис не испытывал никаких угрызений совести, варварски обманывая дальнего родственника. Однажды предложив цену, и получив согласие, возвращался к вопросу о корректировке только при явных инфляционных процессах в обществе. Поставщик не роптал - и ладно! Поднимет вопрос - будем договариваться. Остальное - лирика!

Борис вновь сел на лавку, внимательнее рассмотрел монеты. Шесть рублевиков, два - "рядовые", четыре - интересные. Прикинул оптовую цену: за тридцатку возьмут все монеты, а наперсный крест запросто "уйдет" за полтинник, не меньше. Выходило восемьдесят штук, семьдесят одна тысяча - чистыми! Может, бросить иной промысел? Нет, нельзя, в нумизматике нет нынче стабильности поступлений. Да и на машину, видимо, скоро деньга понадобится.

Он спрятал распятие в карман, монеты рассовал по ячейкам альбома. Сидеть на одном месте стало прохладно. Борис взял сумку с одегой и побрел в ночлежку.

Не дойдя до двора полсотни метров, Боря вспомнил о деньгах Толяна и просьбе взять пива. Пришлось развернуться и топать в магазин. В креативную голову Бориса пришло, что можно попросить младшего сына, Николая, подобрать автомобиль, тот близко был связан с автобизнесом. Конечно, просить не хотелось, тот может запросто и подарить, а это - опять быть кому-то обязанным. Что за дурацкие принципы? Как можно быть обязанным собственному сыну, которого растил, воспитал, поил, кормил, учил? Нет, что-то съехало в моральных принципах Бориса, не срасталось что-то! Что-то стало восприниматься иначе, не как у нормальных людей, за пределами его умозрительного мира. Даже за малую, оказанную ему услугу, начинал чувствовать непонятное смущение или нечто в этом роде, возникало чувство неоправданного, краснощекого стыда. Появлялось ощущение собственной слабости, беспомощности и несостоятельности. Возможно, еще и потому отношения с женщинами перестали волновать Бориса Палыча еще с позапрошлого года, хотя внутреннюю мужскую силу свою он понимал и чувствовал, выглядел очень прилично, если привести себя в порядок. Он же был братом-близнецом отца Глеба, только без поседевшей местами бороды... Состарившаяся мужская красота!..

А как хороша эта Ирина!.. Вот, старый кобель! Нет, не кобель, эстет...

С покупками Борис вернулся в "коммуну". Толик и Колян сразу вскочили с постелей, они смотрели телевизор. Грузчики куда-то исчезли, Ирина, Андрей и Вика еще не вернулись. Женщины днем отправились за покупками, снабженные оговоренными ранее деньгами, Андрей увязался им помочь.

Борис выложил продукты, пиво, сигареты. Толик принялся хозяйничать.

- Тебе, Колян, стоит тоже купить новые ботинки да куртку. Шапка сойдет, - сказал Борис. - Завтра, с утра, прибарахлишься, и отправишься в первую разведку. Потому, давай без похмелья.

- Хорошо, босс! - Колян одним заглотом выпил стакан пива.

- Я, с Ириной, порыскаю в Правительстве области, - доложил Борис. - Мне вот родственник и одежку приличную доставил.

В спортивной сумке оказались два костюма - темно-серый и светло-коричневый, четыре галстука, две пары ношеных, но вполне приличных полуботинок, черных и светло-серых, три пары рубашек, в том числе и белая. Борис ушел в душ, побрился, расчесался и начал примерку. Одежда пришлась почти впору. Толик аж захлопал в ладоши:

- А чо этот пижон тут делает? - хохотал он.

- Да, шикарно, - одобрили проснувшиеся и наблюдавшие за примеркой Слава и Аркадий.

- Настоящий Борис Павлович! - согласился Колян, с небольшим оттенком зависти.

Борис преобразился из типичного забулдыги в породистого постаревшего мужчину.

- Эх, носки не предусмотрел! Ладно, завтра!

Одобрение проявили и Марго с Анжелой.

- Пошли-ка с нами, красавчик! - смеялась Марго. - Шампанским угостите?

- В другой раз, девочки, в другой раз! Мне надо привыкнуть носить эти джентльменские шмотки.

Анжела, как всегда, улыбалась и одаривала всех влюбленным взглядом.

- А мы пригодимся, дядя Боря? - спросила она.

- Думаю, да, девочки. Дел много предстоит.

Сам он верил в их затею не то, чтобы не до конца, а как-то неравномерно. Иногда казалось, что вот она - ветреная удача, иногда с трудом верилось во весь его замысел. При последовательной препарации известных фактов приходилось признать, что ничего не ясно!