Путь Мира(СИ)

Человек на осле с трудом выпрямил спину. Летящие снежинки медленно таяли на его провалившихся щеках. Бессильно повисшая рука сжимала окоченевшими пальцами короткий суковатый посох. Серые глаза устало поглядели на караульных:

- Я здешний житель и возвращаюсь домой...

- Рассказывай! - оборвал его вышедший из ворот старший караула. - Уже давно никто не может покинуть город без особого разрешения. Когда ты оставил столицу?

- Около полугода назад...

- Если ты обманываешь нас, тебе прижгут пятки каленым железом и повесят. Если не лжешь, тебя должны опознать. Где ты жил? Как твое имя?

- Меня называют Гонджун Саном...

Мгновенно воцарилась мертвая тишина. Стремительно бледнея, стражи отодвинулись, хватаясь за железо.

- Во имя Светлых Небес! - заикаясь, проговорил старший. - Великий И Славный, Тот, Кого Нет, уйди и не тревожь нас! Мы не делали тебе ничего плохого.

- Я жив и не вышел из могилы, - глаза странника блеснули неожиданно властно. - Пропусти меня, я желаю войти в город.

Суеверно косясь друг на друга, стражи расступились. Однако едва человек въехал под арку врат, ему на затылок опустилась медная палица, и солдаты, стащив оглушенного Гонджуна с осла, скрутили ему руки.

- Связать его! - стуча зубами, старший лихорадочно оглядывался. - Отвести в узилище. Позвать начальника канцелярии и смотрителя местной общины: если мертвец - пусть его прогонят! Мы не делали ему зла при жизни...

- А если живой?

- Кому он нужен живой? Во дворце давно заправляет Дун Чжо. Ему не понравится, если этот вдруг заявится...

- А с ослом его что делать? - спросил один из охранников.

- Каким еще ослом? - удивился старший. - Не вижу тут никакого его осла. А если и топчется тут какой-то приблудный, значит - ничей, а если ничей - значит, принадлежит имперской казне. То есть нам. Ну, нечего болтать языками!

Ошеломленного, полузабывшегося Гонджуна отволокли в тюрьму, а старший караула послал за начальником канцелярии, рассуждая, что чиновник вряд ли захочет из-за низложенного советника портить отношения с регентом. Если же это действительно выходец из могилы - мудрец ударит его посохом и прогонит обратно в Озеро Крови.

Первым в узилище появился смотритель общины, величественный и строгий ши[1] в буром плаще и шляпе-касе, с увенчанным медным кольцом посохом в руке. Пошептавшись с начальником караула, он сунул что-то маленькое в карман и, приняв еще более важный вид, подошел к бамбуковой решетке в полу, накрывавшей яму, на дне которой лежал Гонджун.

- Это и есть Тот, Кого Уже Нет? - осведомился он у старшего.

- Именно так, - ответил тот, медленно и значительно опустив левое веко.

Так же медленно подмигнув в ответ, даос достал из-под плаща маленькую фляжку с освященной водой и начал шептать над ней заклинания, время от времени сбрасывая каплю сквозь прутья решетки вниз, на пленника. Наконец из полумрака раздался тихий стон - так иногда стонет пробуждающийся человек.

- Воистину ты был прав, благородный муж, - удовлетворенно кивнув, громко объявил ши, повернувшись к старшему, чтобы слышали сторожа. - Перед вами не живой Гонджун Сан, но призрак славного вана, не упокоившийся на поле брани. Волшебная вода причиняет ему боль и заставляет стонать. Мертвого нужно как можно скорее вернуть в круг перерождения, чтобы его карма могла очиститься от этого греха.

- Да будет твой Безначальный Путь во веки веков кривым и черным, как твой язык, лживая собака! - донесся снизу слабый голос Гонджуна. Он уже пришел в себя.

Снова важно кивнув, даос указал на пленного посохом:

- Слышите? Выходец из могилы не может вынести слов святого и отвечает на них гнусной бранью. Воистину это мстительный дух!

- Что же с ним делать, о слышащий небеса? - почтительно осведомился начальник, катая в пальцах еще одну серебряную монету. Стражи шептали молитвы.

- Трудное и опасное дело - вернуть мертвого на небеса или в Озеро Крови, - покачал головой ши. - По счастью, нынешняя ночь благоприятна для этого. Сегодня в полночь, в овраге за городом, вы должны сложить сосновые дрова в виде священного символа богини воды Кань и сжечь тело мертвого на этом костре. Я помогу вам своими заклинаниями. Вместе мы восстановим порядок вещей...

- Да хранит тебя Нефритовый Император, о мудрейший! - низко склонился перед даосом старший, роняя монету на пол. Покатившись, она скрылась под полой плаща священнослужителя. - Ну что, все слышали? Давайте, лезьте в яму и тащите его туда, куда скажет просветленный. Я пойду куплю дрова. Живо!

Но хмурые стражи, ворча, переминались на месте.

- Чего вы ждете? - свел брови начальник. - Мне что, самому за ним лезть?

- Сам и лезь, - дерзко ответил один из караульщиков. - Казна нам платит за поимку преступников, а не живых мертвецов.

- Трусы! Вы же сами его связали! - крикнул старший, услышав согласный ропот остальных. - Кроме того, с нами мудрый Ху Цу. Неужели кто-то думает, что он не справится с покойником в случае чего?

- Вот пусть сам за ним и спускается, - сердито парировал стражник. - Я не даос и ничего не знаю о мертвых. Пусть Ху Цу спустится в яму и подаст нам его!

Ши слегка побледнел. Сила руки Гонджун Сана в столице была известна. Однако отступать после всего сказанного и проделанного было некуда. Бросив взгляд на начальника и увидев его гневный непримиримый взгляд, даос чуть сглотнул и сделал шаг к решетке.

Но тут раздался быстрый и громкий стук в дверь. Непокорный страж быстрее ветра метнулся к двери и распахнул ее настежь.

- Что здесь творится? - прозвучал недовольный бас, и в сопровождении шестерых солдат в тюрьму вошел заспанный дородный мужчина в оранжевом халате. Это был начальник канцелярии западного квартала. - Зачем ты разбудил меня в такой час, Гао Цай?

- Припадаю к ногам баогуй сяньшена в напрасных поисках прощения за подобную неучтивость! - гибкая спина старшего вновь продемонстрировала свою тренированность. - В мире происходят важные дела, и не мне, убогому, их решать. Знай же, что мои подчиненные схватили у врат мстительного духа, под видом ожившего мертвеца желавшего проникнуть в столицу.

Чиновник недоверчиво покосился на измученного пленника в яме, но вид перепуганных стражников и даоса в соломенной шляпе его, видимо, убедил.

- Если это так, то за свою бдительность ты достоин возвеличения. Кто же из ушедших вернулся в мир живых, Гао Цай? Скажи мне его имя, надо занести соответствующие записи в наши книги. Или он не из местных?

- Увы! - воздел руки к небу монах. - Воистину черные дела творятся в Поднебесной в эти дни. Не иначе, злобные заклятья самого Безумца лишили покоя душу того, кто выступил против него - бывшего регента Гонджун Сана...

Услышав имя, начальник канцелярии вздрогнул. Его взгляд метнулся к неуверенно приподнимающемуся на дне ямы пленнику и впился в его лицо. В следующий же миг, повинуясь жесту руки, один из солдат шагнул вперед и с силой ударил древком копья разогнувшегося было Гао Цая.

А сановник, стоя возле клетки, уже с бранью тянул и дергал толстые прутья, пытаясь их выломать:

- Дайте ключи, негодяи, пожравшие мясо своего отца, дайте сейчас же ключи! Гонджун Сан, славный Гонджун Сан, не умирай! Держись, посмотри на меня! Сейчас мы тебя выпустим!

Караульщики разбежались по углам. У неподвижно лежавшего с окровавленным лицом старшины отобрали ключи и меч. Клетку открыли, и поддерживаемый чиновником Гонджун медленно встал на четвереньки, а потом на колени.

- Кто ты, сын благородной семьи? - пробормотал он, пытаясь сосредоточиться на лице избавителя.

- Разве ты забыл меня? - радостно спросил тот, бережно ощупывая ссадину на затылке бывшего регента. - Ведь именно тебе я обязан всем, что имею. Если бы не твое великодушие, нас всех ждала бы казнь после гибели дворцового сада. Это я, Чжао Юнь, сын садовника Чжао И!

- Я многое позабыл за этот год, - помахав рукой перед глазами, Гонджун наконец поднялся на ноги. - И многое узнал... Я бы хотел вновь повидать Сына Неба...