Хранитель слёз (СИ)

-- Вот и он! -- торжественно объявила Юлька, только они вошли.

-- Здравствуйте... -- тихо произнёс Никита, держа сам себя за руку.

-- Здравствуй-здравствуй, Никита! -- широко улыбнулась женщина. -- Ты теперь наш новый сосед, верно? -- И, прищурив глаза, медленно произнесла: -- Хорош, хорош...

Никита попытался улыбнуться в ответ, но выдавил из себя лишь что-то наподобие жалобной ухмылки.

-- Меня зовут Тамара Львовна, -- продолжала приятным голосом женщина. Выглядела она на пятьдесят, слегка полная, короткие волосы светлой окраски.

-- Дочь, ты можешь идти, спасибо, что привела гостя. А ты, Никита, присаживайся вот сюда. Извини, если нам пришлось тебя потревожить. Просто тут такое дело... Даже и не знаю, как правильно выразиться...

-- Да говорите как есть, -- снова попытался улыбнуться Никита.

-- Хорошо, -- сказала женщина. -- Я собираюсь кое-что проверить... А именно -- своё предчувствие. Поэтому и отправила за тобой Юлю. Но прежде должна кое-что спросить... -- Тамара Львовна чуть подалась вперёд и, словно чтобы никто не услышал, прошептала:

-- Хочешь узнать, кем ты был в прошлой жизни?

Никита заглянул женщине в большие чёрные глаза. От них веяло какой-то мистической непостижимостью.

-- А это... возможно?

-- Конечно! При желании -- всё возможно! -- мгновенно приободрившись, воскликнула женщина и снова выпрямилась. -- Да ты присаживайся, давай-давай! Чувствуй себя как дома... вот сюда... садись.

-- А насколько это всё... ну... правдоподобно? Это разве не вымысел? -- Никита сел за стол напротив женщины, спрятав руки меж коленей и тут же принявшись теребить бахрому скатерти.

-- Боже упаси, Никита, здесь нет никакого вымысла! Этот факт уже с давних пор известен очень многим людям. Вон, спроси у любого прохожего, и какой-нибудь Вася обязательно скажет, что слыхал о таком явлении как реинкарнация.

-- Так... Постойте-ка! -- вмешалась Юлька, стоя за спиной Никиты. -- Снова ты, мам, за своё?! Это что ещё за дискриминация имени Вася? Ты же знаешь, у меня есть друг Вася. Очень даже классный чувак. И вообще! Почему все всегда говорят "Даже любой Вася сможет это" или "Вася -- то, Вася -- это"? С каких пор имя Вася стало так унизительно применяться в качестве примера человека не самого дальновидного? Вы вот никогда об этом не задумывались, а?

-- Дочь, не драматизируй! -- Тамара Львовна бросила на Юльку пронзительный взгляд. -- Знаю я этого твоего Васю. Плохо кончит он, вот увидишь. И не связывайся ты с ним больше, по-хорошему тебя прошу! Ой, как плохо кончит. И кстати! Ты почему ещё здесь?! Ты же куда-то собиралась вроде? Вон -- даже тряпки свои напялила. А что это у тебя там в волосах?.. Ложка?! Ой, Боже... Ой, спаси эту девку... Ой, спаси глупую душу... Ох, так о чём это я говорила? -- Тамара Львовна повернулась к Никите, и лицо её тут же прояснилось. -- Да! Как показывает история, уже издавна многие народы верили в прошлые жизни и в присутствие в Мире чего-то гораздо большего. И сейчас, вон, достаточно включить телевизор, как сразу же натолкнёшься на передачу об этих самых... как их там... которые выполняют всякие задания, находят пропавших людей, исцеляют... ну, в общем, ты понял. Но я себя к ним не отношу. Там полно шарлатанов и нарциссов. Знаешь, кто такие нарциссы? Ну и ладно, меньше знаешь -- крепче чай. То есть, крепче спишь! Господи, уже заговариваюсь... Юля! Иди, лучше, приготовь гостю чай. Да и мне не помешает. Та, которая только что ушла, забрала все мои силы... Уже третий раз снимаю ей порчу. Ей-богу, кому-то уж очень серьёзному она перешла дорогу. Поставили ей программу на неудачу: со здоровьем в принципе всё в порядке, но вот не везёт во всех её начинаниях, хоть убей. И энергетика вся разодранная, нецелостная. Про энергетику уж, я думаю, тебе не нужно объяснять, Никита? Всё во Вселенной пронизывается энергией, ты понимаешь?

-- Немного...

-- А много и не надо! -- Женщина добродушно рассмеялась. -- Когда много знаешь и понимаешь, это тоже не всегда к хорошему приводит. Так что всё в меру. Ты -- мальчик хороший, я сразу вижу. Правда... есть что-то... что-то... что-то такое, что ты боишься выпускать наружу... Дочь, выключи свет и выйди, пока я буду беседовать с нашим гостем. Чая от тебя я, кажется, сегодня всё равно не дождусь.

-- Я тоже хочу послушать! -- воспротивилась Юлька.

-- Тебе это ни к чему, -- твёрдо ответила Тамара Львовна. -- Так что давай, оставь нас с Никитой.

-- Не мама, а Сталин! -- Девушка закатила глаза и громко щёлкнула по выключателю. Затем вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.

-- Начнём, -- уже совсем другим, тихим голосом заговорила Тамара Львовна.

В создавшемся полумраке зала она зажгла тонкую свечу. И, поставив её на стол, принялась растирать ладони.

-- Тебе ничего делать не нужно, -- произнесла она тем же притихшим голосом. -- Просто сиди и смотри на меня.

Никита сглотнул слюну.

-- Да не робей ты, -- проступила улыбка на серьёзном лице Тамары Львовны. -- Не обрезание же я тебе делаю. Не нужно напрягаться.

-- Я просто ни разу... не участвовал в подобном...

-- Всё когда-то бывает в первый раз, верно?

Никита молча кивнул.

Тамара Львовна стала водить левой ладонью над пламенем свечи, продолжая растирать правую пальцами, словно согреваясь. Шуршанье её кожи всё длилось и длилось, напоминая звук роющейся в тёмном углу мыши.

"Наполняется энергией", -- подумал Никита.

Затем, не сводя глаз с огонька, женщина взяла свечу в руку и начала водить ею в разные стороны, будто очерчивая в воздухе какие-то невидимые узоры. Никита замер и внимательно следил за всеми манипуляциями.

В какой-то момент дрожащий огонёк свечи остановился прямо напротив его лица. Тамара Львовна смотрела сквозь крошечное пламя на парня и не моргала. Лицо её словно окаменело. Никита снова нервно сглотнул. Женщина продолжала пристально глядеть то ли на огонь, то ли на парня, при этом свободной левой рукой проводя какие-то помахивания. Жест напоминал гонение мошек, но не укоризненное, а убаюкивающее.

Тамара Львовна немного приспустила свечу. И посмотрела Никите в глаза без посредника в виде огня. Взгляд этот был съедающий любые барьеры, пробивающийся в самые глубины души. Ладони парня мгновенно покрылись влагой. Он тихонько начал водить ими по своим коленям...

Прошло ещё непонятное количество времени. Никита уже с трудом мог усидеть на одном месте. Его стали переполнять странные энергии. Он начинал вздрагивать, покрываться потом, сидеть ему становилось всё неудобнее. Глаза, безукоризненно подвергающие его какому-то особенному анализу, казалось, уже никогда не прекратят это делать...

Тамара Львовна резко отвела взгляд в сторону и затушила свечу.

-- Вот и всё, -- произнесла она.

Никита выпрямился, проведя языком по иссохшим губам.

-- Иногда в жизни происходят чрезвычайные события, и происходят они, Никита, не просто так, ибо всё в мире движется по определённой программе. Ты должен был переехать сюда. Это было предначертано кем-то Сверху.

-- Почему вы так решили?..

Тамара Львовна убрала свечу куда-то под стол, поправила скатерть и затем, сложив руки в замок, с улыбкой подняла большие глаза на парня.

-- Потому, что ты -- Достоевский.

У Никиты онемело лицо. Он приоткрыл губы, чтобы переспросить -- но не тут-то было. Он -- Достоевский. Вот так всё просто.

-- Вы хотите сказать, что... -- наконец вымолвил он, -- что в прошлой жизни я... был Фёдором Михайловичем Достоевским?..

-- Именно. Тем самым писателем. Сложно поверить с первого раза, не правда ли? -- ухмыльнулась Тамара Львовна.

Никита как-то удручённо, но тоже ухмыльнулся.

-- В последнее время, -- сказал он, -- происходит столько всего, что, наверное, пора бы уже взять за привычку ничему не удивляться...

Тамара Львовна вдруг настороженно вскинула голову и, несколько секунд глядя в потолок, воскликнула: