Generation «П»

который все схватывает на лету, пишет дальше «Форбс», должен быть готов к тому, что когда-нибудь на лету схватят его самого. Отдыхает твоя пехота.

– Выписываешь «Форбс»?

– А то. Чечня теперь часть Европы.

– Так если ты такой культурный, чего ты ствол хватаешь? – сказал Березовский с раздражением. – Давай как два европейца перетрем, без этих волчьих понтов.

– Ну давай.

– Вот ты сказал, что каждую каплю мочи я буду смывать ведром крови.

– Сказал, – с достоинством подтвердил Радуев. – И повторю.

– Но ведь мочу нельзя отмыть кровью. Это тебе не «Тайд».

(Татарскому пришло в голову, что фраза «Мочу нельзя отмыть кровью» – прекрасный слоган для общенациональной рекламы «Тайда», но он постеснялся доставать записную книжку при Азадовском.)

– Это верно, – согласился Радуев.

– И потом, ты согласен, что ничего в мире не происходит без воли Аллаха?

– Согласен.

– Так, едем дальше. Неужели ты думаешь, что я смог бы… смог бы… ну, смог бы сделать то, что сделал, если бы на это не было воли Аллаха?

– Нет.

– Едем еще дальше, – уверенно продолжал Березовский. – Попробуй посмотреть на вещи так: я просто орудие в руках Аллаха, а что и почему делает Аллах, уразуметь нельзя. И потом, если бы не воля Аллаха, я не собрал бы все телебашни и теледикторов на своих трех клетках. Так?

– Так.

– Еще базары есть?

Радуев ткнул Березовского стволом в лоб.

– Есть, – сказал он. – Мы поедем еще дальше. Я тебе скажу, как говорят у нас в селе старые люди. По замыслу Аллаха, этот мир должен быть подобен тающей во рту малине. А люди вроде тебя из-за своей алчности превратили его в мочу, соприкасающуюся с кожей. Может быть, воля Аллаха была и на то, чтобы в мир пришли такие люди, как ты. Но Аллах милостив, поэтому его воля есть и на то, чтобы грохнуть людей, из-за которых жизнь не кажется малиной. А после разговора с тобой она кажется мне не малиной, а мочой, которая разъела мне весь мозг, понял, нет? Поэтому оптимальным решением для тебя будет помолиться.

Березовский вздохнул.

– Я вижу, ты хорошо подготовился к беседе. Ну, ладно. Допустим, я сделал ошибку. Как я могу ее загладить?

– Загладить? Загладить такое оскорбление? Не знаю. Нужно сделать какое-нибудь богоугодное дело.

– Какое, например?

– Не знаю, – повторил Радуев. – Построить мечеть. Или медресе. Но это должна быть очень большая мечеть. Такая, чтобы в ней можно было отмолить грех, который я совершил, сев за стол с человеком, брызжущим мочой на кожу Неизъяснимого.

– Ясно, – сказал Березовский, чуть опуская руки. – А если конкретно, насколько большая?

– Думаю, первый взнос – миллионов десять.

– А не много?

– Я не знаю, много это или нет, – рассудительно сказал Радуев, огладив бороду рукой, – потому что категории «много» и «мало» мы познаем в сравнении. Но ты, может быть, заметил стадо козлов, когда подъезжал к моему штабу?

– Заметил. А какая связь?

– Пока эти двадцать миллионов не придут на мой счет в Исламский банк, тебя будут каждый час семнадцать