Шаги за спиной

Чуть дальше сидела румяная женщина, вычислявшая вслух свою зарплату. Зарплата была так мала, что женщина не боялась, что её ограбят. Напротив сидела парочка, с которой не все было в порядке, такие вещи Бецкой замечал сразу. Он прислонил голову к жесткой раме окна, ударяющей висок при каждом толчке колес, полуприкрыл глаза, притворяясь спящим, и стал слушать.

Женщина была в простом летнем платье, белом, с зеленым морем и пальмами. Пальмы стояли по три и к ним подплывала яхта с алыми парусами. На свободных от рисунка местах начертаны латинские слоги. На голове - большой розовый бант, это делает её похожей на школьницу-переростка. Колени свинуты, руки брошены на них беспомощным жестом. Необычно выражение лица: очень простое, простецкое, как у юной деревенской глупышки, но в глазах вздрагивают огоньки настоящей глубины, особенно, когда разговор становится непонятным.

- Так было всегда, если ты помнишь, - сказал мужчина, - ты всегда главное оставляла между строк.

- Но, Валера, ведь виновата не только я. Ты знаешь, как мне хотелось иногда сказать это главное? Просто у тебя было такое лицо, что мне приходилось молчать. Или говорить не о том. Вот и сейчас мы говорим не о том.

- Но не молчать же полтора часа в электричке?

- Ты сам предложил эту поездку. Я не собиралась ехать за грибами, за грибами ездят осенью.

Валерий отвернулся к окну и замолчал. Да, он сам предложил поехать в лес, два дня в четырех стенах были невыносимы. Особенно невыносимы были слова. Каждое слово наедине с Людмилой приобретало второй смысл, а если вдуматься, и третий. Они оба ощущали это. Первые, поверхностные смыслы слов как-то терялись, обнажая глубину. Казалось, ещё немного, и они начнут понимать друг друга, и ничего нельзя будет скрыть. Но звучало следующее слово и истина снова уходила в сторону. Еще казалось, что между ними протянута нить, тонкая, как паутинка, что эта нить удлиняется с каждым словом и, удлиняясь, запутывается, ложится петлями, затягивается узлами, собирается в клубки. Казалось, что слова скользят вдоль этой нити и запутываются вместе с ней. И что бы ты ни сказал, ты говоришь неправильно.

- Столько людей едут за грибами, значит, они есть, - сказал Валерий.

- Ты тоже говоришь не о том.

- Нет, ну так говорить невозможно!

- Тогда лучше молчи, - ответила Людмила, - лучше молчи, а то мы поссоримся.

- Ты уже третий день этого хочешь.

- Нет, я уже третий день от этого спасаюсь. Почему люди не могут быть счастливы вместе, если они любят друг друга?

- Потому что не умеют.

- Тогда надо учиться.

- Давай, учись.

- Опять я виновата?

- А кто держит меня на привязи?

- Хочешь, я тебя отпущу?

- А ты отпустишь?

- Нет, ты мне нужен.

Бецкой закрыл глаза и стал только слушать. Точно, здесь что-то не в порядке, думал он, но не в порядке с ним. Точно, с ним.

- Если бы ты... - начал Валерий.

- Ты всегда слишком много рассуждаешь, - перебила Людмила.

- Что в этом плохого?

- Ты не умеешь никого