Дай погадаю! или Балерина из замка Шарпентьер

В комнате было тихо. Я побрызгала святой водой все предметы и выпустила на волю пожилую бабочку с обтрепанными крыльями, непонятно как залетевшую ко мне. Ветер за какую-то минуту выдул из салона дух вчерашней жути, и я присела в ожидании клиентов...

Итак, я снова работала. Однако что за тайфун пронесся вчера по моему салону, разгадать так и не смогла.

«Жизнь меня не научила ничему?» – неожиданно подумала я и навострила уши, потому что по лестнице кто-то поднимался.

Дверь отворилась. На пороге стоял и улыбался следователь из Дракина Палладий Дудкин с газетой «Ведомости», именно ему я рассказывала после поджога обо всех своих подозрениях.

– Зомбируете? – весело осведомился он.

– Что? – привстала я.

– Эсхатологично тут у вас, а говорили, горячими беляшами на вокзале торгуете. Еле вас нашел, – покачал головой следователь. – Нравится, значит, вешать лапшу на уши? Буду иметь в виду.

Я пристыженно молчала, вспомнив, что действительно на вопрос, где я буду теперь работать, твердо сказала, что мечтаю торговать беляшами на Курском вокзале.

– Моя работа теперь такая, сами видите, не хотелось светиться, честно вам скажу... – сказала я. – Вы присаживайтесь.

– Я понимаю. – Дудкин вздохнул и осторожно опустился в соломенное кресло.

Я молчала, словно набрав в рот воды, на меня изредка находит такое – «привет аутисту» называется.

Дудкин поцокал языком и неожиданно спросил:

– Так вы хотите узнать, кто поджег вашу квартиру?

– Еще бы, – кивнула я, но Палладий Дудкин увлеченно безмолвствовал, перебирая мой гадательный инструмент на столе.

– Кто же постарался-то, Палладий Митрофанович? – устав ждать, поторопила я. – Спички детям не игрушка...

– А как вы догадались? – И следователь Дудкин назвал фамилию мальчишки, на которого я никогда бы не подумала, потому что скромный очкарик со мной здоровался и называл тетей Светой.

Оказывается, подожгли мою квартиру по рядовой хулиганской глупости, метнув новогоднюю петарду на мой балкон.

– У вас там ничего огнеопасного не хранилось? – Дудкин подозрительно прищурился.

– На моем балконе? Нет, конечно, – отмела я подозрения.

У меня, по правде говоря, как у каждой запасливой хозяюшки, хранилась на балконе трехлитровая банка с керосином и пакля. Да мало ли что еще...

– А как же вы узнали имя поджигателя? – изумилась я.

– Сгорела еще одна квартира, в соседнем доме.

Тут я снова впала в спасительное аутичное молчание, с горечью вспоминая новое пальто, телевизор и школьные фотографии дочки, сгоревшие в ту ночь. Я взглянула на следователя, он что-то увлеченно говорил, и я с трудом заставила себя сконцентрироваться на разговоре.

– Скажите, а вы не против помириться с поджигателем... – услышала я.

– Издеваетесь, что ли? Он же меня на улице оставил. – Я вытерла слезы.

Следователь красноречиво помолчал.

– Тут такое дело, – начал он. – У его матери магазин и две парикмахерские, так вот, она пообещала купить вам равноценное жилье в какой-нибудь блочной «хрущобе», если вы простите ее сына... Больше она не потянет, по ее словам. Так что, Светлана Михайловна, будем мириться или судиться? – тихо спросил Дудкин.

– Пусть покупает, – сразу же согласилась я.

Дудкин улыбнулся:

– Вам надо будет приехать в Дракино к мировому судье в течение этой или, скорее всего, следующей недели, я уточню. Как мне вас быстро найти, если не секрет?

– Я живу неподалеку, у неких сестер Хвалынских. – Я поискала глазами клочок бумаги.

– Хвалынские? Это не те ли известные балерины? – Палладий Дудкин протянул мне сложенную газету «Ведомости». – Пишите адрес здесь.

– Вы их тоже знаете? – Я быстро черкнула на газете номер дома и квартиры, в которой жила. – Похоже, я одна не слышала о таких балеринах. Не верится до сих пор в их балетное прошлое, они ведь старушки, причем сильно пьющие. К слову, никаких следов грации у них не осталось!

Следователь кивнул на газету, которую я все еще держала в руках.

– Разверните на второй странице и посмотрите внизу.

Я быстро нашла и прочла коротенькую заметку всего в три строки:

«В замке Шарпентьер под Римом на 73-м году жизни скоропостижно скончалась его хозяйка виконтесса Эмилия Тавиани (в девичестве Хвалынская). Великая танцовщица современности, женщина без возраста – вечный праздник. Мировая балетная общественность скорбит о ней...»

Дудкин поднял с пола газету, которую я не удержала в руках.

– А вы не знали, что они сестры?

Я покачала головой, вспомнив, что пару дней назад о сестрах Хвалынских меня спрашивал смахивающий на испанского короля Бобер.

– Поразительно, что бывают такие совпадения, – пробормотала я. – Не могу поверить, может быть, это не они? Ведь моим квартирным хозяйкам примерно по шестьдесят лет, а виконтессе семьдесят два!

– Трио сестер Хвалынских гастролировало по всему миру в шестидесятых и семидесятых годах, – спрятал газету следователь.

– Шестидесятые и семидесятые годы были в прошлом веке. – Я покосилась на лопоухого Дудкина, которому на глазок можно было дать лет двадцать пять. – Откуда у вас такие познания, вы ведь юрист, а не балерун!

– Юрист, без всякого сомнения. – Палладий Дудкин хмыкнул. – А в детстве ходил в балетный кружок: па-де-де и па-де-труа, опять же... На свете столько великих, ну и я знаю парочку! – Следователь обезоруживающе улыбнулся, а я закашлялась.

– Я о них ничего не слышала, – сказала я, перестав кашлять. – Странно, да? Я все еще не верю.

– Такова земная слава – они были известными солистками и объехали полмира, а потом исчезли куда-то. – Дудкин встал, явно собираясь уходить.

– Подождите, расскажите хоть что-нибудь про них! Куда они делись, если были так известны? Ведь о них нет ни передач, ни газетных статей, а они, – я понизила голос до шепота, – спились до безобразия, бутылки собирают...

– Лучше спросите у них сами. – Палладий Дудкин посмотрел на часы. – Ну, хорошо, я быстро расскажу вам одну историю... Однажды на гастролях в Италии одна из сестер подобрала на улице умирающего кота, привезла его в Россию, и кот некоторое время жил у них.

– Кота, говорите?

– Да, обычного серого кота на улице... Кажется, напротив римского Колизея. Там в развалинах живут бездомные кошки, которых подкармливают дамы из общества защиты животных. – Дудкин поглядел на дверь.

– И что с котом было дальше?

– Оказалось, что у кота был хозяин, и не какой-нибудь обычный итальянец, а довольно известный в Риме модельер. – Дудкин пожал плечами. – Кстати, в Италии у всех котов есть хозяин или хотя бы опекун...

– У каждого больного уличного кота есть хозяин-модельер? – уточнила я.

– М-м... нет, – хмыкнул следователь. – Скорее, просто хозяин, где ж на всех уличных котов модельеров напасешься? Однажды о коте сестры рассказали в одном из своих многочисленных интервью, и это интервью перепечатали все мировые газеты...

– И модельер об этом узнал?

– А как вы догадались? – хмыкнул Палладий Дудкин. – Да, узнал и приехал в Москву за своим котом! В Италии просто так котов не бросают.

– И женился на одной из балерин Хвалынских, – закончила я. – Как в сказке, ей-богу!

– Да, все было точно так. Модельер был стар, богат и вдобавок к деньгам имел титул виконта, а в коте своем души не чаял. – Тут Дудкин посмотрел на часы и поднялся.

– Может быть, вам погадать? – любезно предложила я. – Все равно никого нет, а вы мне еще что-нибудь расскажете.

Дудкин пожал узенькими плечами и отказался, решительно помотав головой.

– Вот так благодаря коту одна из сестер попала в Италию, а потом вместе с мужем она часто приезжала в Россию, – добавил он.

– Ну и кот, я вам скажу! – хмыкнула я.

– Тот еще кот, но он, кажется, вскоре помер, завершив свою миссию на земле. – Дудкин в последний раз оглядел мой гадательный салон. – Так, говорите, спились они?

– Да, – кивнула я, – пьют просто по-черному, не просыхая...