Пластит

Между тем теперь, когда оперы с двух сторон взяли следы Ахмеда и Зары, весь аппарат АТЦ ФСБ и Управления «Т» МВД заработал на полную профессиональную мощь:

копировальные машины печатали фоторобот Зары, сделанный по словесному описанию муэдзина… и портрет Ахмеда, сделанный с кадров видеозаписи на эскалаторе в момент кражи… и портрет Аиды Мансуровой…

телетайпы и электронная почта рассылали эти портреты и Зарины приметы (рост, описание одежды) по всем отделениям милиции…

начальники ОВД лично развозили эти портреты по маршрутам и постам несения патрульной службы…

сотрудники ГАИ клеили эти портреты на своих постах и на боковых стеклах своих машин…

по компьютерным базам всех силовых структур были установлены адреса не только всех пассажиров вагона номер 6 поезда «Гудермес – Москва», но и их родственников, в том числе родственников Аиды Мансуровой в Чечне и в Подмосковье. И по этим адресам – в Чечне на БТР и БМП, а в Подмосковье на милицейских машинах – буквально ринулись силовики. Одна из таких опергрупп вломилась в подмосковный дом, где ночевала Зара перед выходом на свою операцию.

– Ни с места! Руки вверх! – И перепуганной Аиде Мансуровой, которая дернулась было к окну, чтоб сбежать: – Стоять! Вы арестованы!

А подполковник Климов, майор Юртаев и машина с полевой радиолокационной аппаратурой «Обь-7» для обнаружения устройств, имеющих полупроводниковые элементы, неслись в это время к метро «Театральная», откуда Зара в последний раз позвонила Ахмеду.

И три голубых «Автожира А-002» (мини-вертолеты фирмы «Иркут») с видеокамерами под крылом взлетели с крыш МЧС и монолитного дома на проспекте Вернадского и на высоте 150 метров полетели над московскими улицами, передавая на экраны АТЦ все, что видели их лупоглазые, как у пчел, телеобъективы…

А прогулочная карета с десятилетней Катей и ее отцом мирно катила себе по Москве – вверх по Пушкинской улице… направо по бульварам…

Нарядно убранная лошадь цокала подковами по асфальту.

Катя, прижимаясь к отцу, восторженно смотрела по сторонам и просила:

– Папа, позвони дяде Климову.

– Да неудобно… – отвечал он.

Звуковые индикаторы аппаратуры «Обь-7» уже пищали на полную мощь.

Микроавтобус с надписью «РЕМОНТНАЯ» резко затормозил у входа в метро «Театральная». Климов, Юртаев и два техника с ручной аппаратурой поиска выскочили из машины и лихорадочно заметались из стороны в сторону в поисках источника возбуждения индикатора.

Индикаторы привели их к мусорной тумбе.

На глазах изумленных прохожих Климов и Юртаев схватили эту урну, высыпали содержимое на тротуар и принялись рыться в мусоре.

Прохожие возмутились:

– Совсем оборзели!

– Ну до чего дошли!..

Юртаев нашел в мусоре телефон Зары, взял его носовым платком и положил в пластиковый пакет.

А в карете Катя снова попросила отца:

– Ну позвони, папа!

Отец вздохнул, достал мобильник, набрал номер.

– Алло! Алексей Петрович? Здравствуйте, это Катя и Егор Сорокины. Помните?

Климов, садясь в «ремонтный» микроавтобус и передавая пластиковый пакет лаборанту для снятия отпечатков пальцев, ответил в мобильный:

– Конечно, помню. А вы где? – И встревоженно повысил голос: – В Москве?? Где именно?

Но отец Кати не обратил на это внимания, сказал в трубку:

– Катенька хочет с вами поговорить, даю ей трубку.

А Катя, взяв трубку, запищала от радости:

– Дядя Климов! Мы в Москве! Мы катаемся в карете!

– Молодец, Катюша, – сдержанно сказал Климов и попросил: – Отдай папе трубку.

– Дядя Климов! Я хочу сказать – я уже почти совсем ничего не боюсь, почти! Только бородатых…

– Умница, – снова сдержанно ответил ей Климов. – Дай папе трубку.

Катя отдала трубку отцу, тот сказал:

– Алло, слушаю вас!

– Где конкретно вы едете? – требовательно спросил Климов.

Отец Кати спросил у кучера:

– Где мы едем?

– Цветной бульвар, – откликнулся кучер.

– Цветной бульвар, – повторил Катин отец.

– Так. А где вы остановились?

– О, вы не беспокойтесь, мы в «Туристе», в гостинице.

– Понятно. У вас есть чем записать? Пишите. Улица Скобелева, 7, квартира 39. Это мой адрес. Срочно берите такси и езжайте туда. Ни в какую гостиницу! Вы поняли меня?

– Да, конечно… А что случилось?

Но Климов не ответил – именно в этот момент к микроавтобусу «Ремонтная» подкатила милицейская дежурная машина, кто-то из ментов на ходу сунул «ремонтникам» Климову и Юртаеву пачку листовок с портретами Зары, Аиды и Ахмеда.

И Климов буквально остолбенел: с одной из листовок на него смотрела та самая девушка, которой он утром в «Атриуме» пытался помочь взойти на эскалатор и которая затем сидела в салоне красоты рядом с его женой и сыном.

Каким-то заторможенным жестом Климов взял этот портрет одной рукой, а второй дал отбой на мобильном и стал набирать другой номер.

Сидя у окна кафе «Friday’s» в «Атриуме», Зара, заканчивая еду, смотрела с высоты второго этажа на Садовое кольцо.

Что-то подозрительное происходило на нем: несколько милицейских машин с включенными мигалками и ревунами пронеслись в разные стороны…

Две милицейские машины с дюжими парнями отъехали от «Атриума»… А еще одна, наоборот, подъехала, и какой-то мент передал вышедшему к нему охраннику «Атриума» несколько листовок. И, садясь обратно в машину, внимательно обвел глазами стеклянные стены «Атриума»…

Заре показалось, что его взгляд даже задержался на окне кафе «Friday’s», и она невольно отшатнулась…

Только без паники! Это какая-то случайность. Как говорят русские, у страха глаза велики. Но какие-то меры предосторожности принять необходимо.

Зара встала, подошла к женщине с трехлетним сыном, который продолжал спать в кресле. Тоскливо глядя в окно и посасывая апельсиновый сок, женщина терпеливо ждала, когда он проснется.

– Извините, – сказала ей Зара. – Мне нужно позвонить, вы не дадите свой телефон? На минутку…

– Конечно. Пожалуйста. – Женщина протянула ей телефон. – Мы с вами были утром в салоне. Да?

Зара кивнула и набрала номер, который запомнила: 789-43-42.

– Алло… – тут же осторожно ответил Ахмед.

– Это я, – быстро, чтоб не дать ему вставить слово, сказала Зара по-русски. – Я еду в «Эрмитаж», встретимся там, пока!

И дала отбой, протянула женщине телефон.

– Так быстро? – удивилась та.

– Спасибо…

Зара вышла из кафе в торговую галерею и остановилась у магазина спорттоваров. Здесь она, почти не выбирая, купила неброский женский плащ-дождевик и темную бейсболку с надписью «KENT».

В этом плаще и с волосами, полностью убранными под бейсболку, Зара покинула «Атриум». Теперь она была настороже. Подходя к метро «Курская», издали заметила там молодых ментов с собакой и какими-то листовками в руках. Поглядывая в эти листовки, менты шарили глазами по лицам прохожих.

Приблизившись к ним еще на пару шагов, Зара ясно различила на одной из листовок лицо Ахмеда, а на второй – свой фоторобот.

Не останавливаясь, она прошла мимо ментов и входа в метро и, сверяясь с картой своего путеводителя по Москве, пешком отправилась в сад «Эрмитаж».

– Почему у тебя занято?! – кричал Климов в мобильный.

– А что такое? – спросила жена, сидя в «Атриуме», в кафе «Friday’s».

– Ты где?

– Ну, сейчас мы поедем домой. Он просыпается…

Действительно, малыш открыл глаза и удивленно огляделся вокруг.

– Ты помнишь девушку-блондинку, которая утром сидела с тобой в салоне красоты?

– Конечно. Она только что ушла.

– Откуда она ушла??! – изумленно выдохнул Климов.

– Ну, отсюда, из «Атриума». Она говорила по моему телефону…

– Она – говорила – по твоему – телефону??! – вразбивку произнес Климов. – О чем?