Невыносимые противоречия (СИ)

Луиза презрительно скривилась и пошла прочь.

- Нужно еще выпить, - прошептал Генри, обдавая Франца теплым дыханием.

- Я достану. У тебя есть еще трава?

- Я достану, - Генри закусил губу.

Франц опустил руки ему на бедра, то ли хотел обнять, то ли обыскать.

- С тебя выпивка, - Генри перехватил его запястья прежде, чем Франц нащупал у него в кармане пакетик с травой.

В Лондоне у Франца был опыт секса с мужчинами. Этот опыт подсказывал, что легче, быстрее и удобнее ограничиться взаимной дрочкой или отсосом.

У ворот залаяла собака, Франц вспомнил отсмотренное сегодня видео и понял, что с Генри хочет пойти до конца. Получить его целиком и полностью.

Генри тоже повернул голову на собачий лай.

- Блядь, еще и волкодавры. Здесь охрана как в тюрьме, - проворчал он. - Не выйти с территории без пропуска.

Они двинулись по веранде, обходя дворец по кругу. За очередным поворотом показались двери кухни. Рядом курили две женщины в белых халатах и шапочках.

Генри вопросительно поднял бровь, Франц взял его за руки и потянул внутрь. От казанов пахло мясом, от печи - сахаром, в мойке шумела вода. То тут, то там звенели тарелки. Пухлая женщина хотела поздороваться с Францем, но он, обогнув ее, промчался мимо. Он искал выпивку, а Генри тащил с тарелок сладкое.

- Попробуй, - он поднес к губам Франца кусок яблочного пирога.

То ли марихуана, то ли руки Генри сотворили чудо с вкусовыми рецепторами Франца - пирог был восхитительным.

- Нравится?

Несколько мгновений они улыбались с набитыми ртами и созерцали выражение блаженства на лицах друг друга.

- Что будешь пить? - спросил наконец Франц.

- Что-то покрепче.

От шкафа с вином они перекочевали к полкам с виски. Разнообразие усложнило выбор. На помощь пришла женщина, пытавшаяся ранее поздороваться с Францом. На этот раз она не тратила время на приветствия, достала бутылку "Джека Даниэльса" и протянула её Францу со словами:

- Двадцатилетняя выдержка, хороший выбор.

- Спасибо.

- Премного благодарен, - вторил ему Генри со смехом.

В дверях кухни он притормозил:

- Нужно прихватить сладостей.

Полная женщина подняла поднос с фруктами и пирожными, будто ждала этого момента. Поднос показался Францу неудобно большим.

- Отнесите в мою комнату, пожалуйста, - попросил он.

- В твою комнату? - хихикнул Генри в коридоре.

В его смехе Францу почудилось что-то от смеха детей, издевавшихся над собакой. Неприятная ассоциация заставила ускорить шаг. Пролетев коридор, он распахнул дверь в комнату.

Не осматриваясь, будто с детства привык к роскошным апартаментам, Генри плюхнулся на кровать. Уселся по-турецки поверх покрывала и разложил на айпаде Франца сигареты и траву.

Несмотря на количество выпитого пальцы Генри двигались умело и ловко. Длинные, гибкие, они высыпали табак, перемешивали его с травой и собирали в кучки. Любуясь пальцами Генри, Франц приложился к бутылке, открыл дверь после стука и забрал у кухарки поднос со сладостями.

Не поднимая взгляда, Генри жестом потребовал бутылку.

Отчего-то теперь им совсем не хотелось разговаривать. С рассеянной улыбкой Генри глотнул виски и зажег сигарету.

Наверное, стоило открыть окно. Но двигаться было лень. После двух затяжек Франц упал спиной на кровать. Отбирая у него косяк, Генри пристроился рядом. Шумно втягивал в себя воздух и щурился, затягиваясь. Он выпускал дым так медленно, что над кроватью повисло белое облако. Франц же, наоборот, выдыхал со всей силой лёгких и гнал дым к потолку.

Пепел упал Генри на грудь, и он выругался. Франц рассмеялся и уткнулся губами в ухо Генри. Почувствовал, как Генри улыбается, вздыхает, снова затягивается и откидывает назад голову. Франц поцеловал его в шею, а Генри дёрнул его за волосы, заставил посмотреть в глаза и выпустил дым ему в губы.

Когда Франц запустил руку ему под рубашку, Генри резко сел, нашёл пепельницу и затушил сигарету. Целуясь, он дергал ногами, сбрасывая кеды. Франц расстегнул брюки Генри - кожа под пальцами была горячей и влажной. На миг перед мысленным взором Франца возникли детские руки перебирающие внутренности собаки. Франц резко выдохнул.

- Что? - спросил Генри.

- Я хочу, мне нужно... выеби меня.

Генри выглядел удивленным и взволнованным. Может, он не планировал заходить так далеко? Но как и в случае с сигаретами, несмотря на выпивку, траву и растерянность, действовал он ловко и умело. Франц не запомлил, как они разделились, помнил лишь родинку у Генри на шее, выступающие косточки позвоночника, когда он вертелся на кровати, рыжеватые волосы у него в паху. Генри что-то лепетал, кусал губы и смеялся сам над собой.

Франц хотел бы любоваться им бесконечно, но его подгоняли ассоциации. Живот подводило от нервного ожидания. Он никогда не представлял себя в роли принимающего. Теперь это казалось необходимостью. Что-то безжалостное и унизительное было в этой необходимости. Он как будто хотел и не хотел одновременно. Сам не знал, чего хочет. Словно речь шла вовсе не об удовольствии, а о сложной компенсации, механизм, которой он не понимал.

- Не торопись, - прошептал Генри, и Франц понял, что тянет его за запястья. Неужели он торопится, потому что боится передумать?

Они оба нервно посмеивались, толкались лбами и коленями. При включённом свете двигались как в темноте.

Это было не так больно, как представлял Франц, и все равно он жмурился и скрипел зумбами, а Генри кусал губы. Сначала свои, потом Франца. Он подумал, что они похожи на каракатицу или муху, застрявшую в паутине, или взгромоздившихся одна на другую лягушек. Подумал о мертвой собаке и дернул Генри на себя. Он издавал так много звуков: свистящий вдох, шипение, приглушенный всхлип, смазанный, похожий на рык. Ещё немного и Франц потонет в звуках Генри и своих ощущениях.

Оргазм тоже был не таким, как Франц ожидал. Пришёл неожиданно и опустошил. Усиленный травой, волнением и новой ролью. Францу потребовалось время, чтобы вынырнуть из своих переживаний и вернуться к Генри.

- Скажи что-нибудь, - попросил он, глядя на вздымающийся и опадающий живот Генри.

Генри приподнялся на локте - тень упала на лицо Франца - и нахмурился, стараясь сосредоточиться.

- Ты красивый, - выдал он, и они засмеялись одновременно.

- Нет, не это, - отсмеявшись, Франц начертил в воздухе круг, будто желал оставить вне его банальности рожденные гормонами. - Просто говори. Не важно что...