Сочинения в четырех томах. Том 4

И случай-то очень простой:

Подвыпивши праздником лихо,

Пошли в сеновал мужики

И с трубками вольно сидели,

От всякой беды далеки.

Сидели, потом задремали,

И трубки упали у них;

Огонь еще в трубках курился…

И вспыхнуло сено все в миг…

Проснулись, гасить попытались,

Но поздно, огонь не потух…

И снова летал над Заволжьем

Прожорливый «красный петух»…

Любил девку парень удалый,

И сам был взаимно любим.

Родители только решили:

– Не быть нашей дочке за ним!

И выдали дочь за соседа,-

Жених был и стар, и богат,

Три дня пировали на свадьбе,

Отец был и счастлив, и рад…

Ходил только парень угрюмо,

Да дума была на челе: «Постой!

Я устрою им праздник,

Вовек не забудут в селе!..»

Стояла уж поздняя осень,

Да ночь, и темна, и глуха,

И музыка шумно гудела

В богатой избе жениха…

Но вот разошлись уже гости,

Давно потушили огни.

– «Пора! – порешил разудалый,-

Пусть свадьбу попомнят они!»…

И к утру, где было селенье,

Где шумная свадьба была,

Дымились горелые бревна,

Да ветром носилась зола…

В глуши непроглядного леса,

Меж сосен, дубов вековых,

Сидели раз вечером трое

Безвестных бродяг удалых…

Уж солнце давно закатилось,

И в небе блестела луна,

Но в глубь вековечного леса

Свой свет не роняла она…

– «Разложим костер да уснем-ка»,-

Один из бродяг говорил.

И вмиг закипела работа,

Темь леса огонь озарил,

Заснули беспечные крепко,

Надеясь, что их не найдут.

Солдаты и стража далеко,-

В глубь леса они не придут!..

На листьях иссохших и хвоях,

Покрывших и землю, и пни,

Под говор деревьев и ветра

Заснули спокойно они…

Тот год было знойное лето,

Засохла дубрава и луг…

Вот тут-то тихонько спустился

Незваный гость – страшный «петух»

По листьям и хвоям сухим он

Гадюкой пополз через лес,

И пламя за ним побежало,

И дым поднялся до небес…

Деревья, животные, птицы –

Все гибло в ужасном огне.

Преград никаких не встречалось

Губительной этой волне.

Все лето дубрава пылала,

Дым черный страну застилал,

Возможности не было даже

Прервать этот огненный вал…

Года протекли – вместо леса

Чернеют там угли одни,

Да жидкая травка скрывает

Горелые, бурые пни…

ПЕСНЯ ДОНА

Дон могучий, Дон широкий

Томно-синею водой

По степи бежит далекой,

Блещет яркою струей.

И, журча, катятся воды,

И валы о берег бьют,

И о днях былой свободы

Песни смелые поют.

Все поют! О буйной воле,

О наездах казаков,

О пирах, о тяжкой доле,

О бряцании оков…

Все поют! И песню эту

Кто душой своей поймет,

Пусть несет ее по свету,

Пусть, как Дон, ее поет!

НА СЕВЕРЕ

В стране бурана и метели,

Где слышен только бури вой,

Где сосны старые да ели

Ведут беседу меж собой, -

Там человек бывает редко,

Его пустыни не влекут.

Лишь самоед, охотник меткий

Стрелой каленой, да якут,

Туда являясь для охоты,

Летят по снежным глубинам,

Чрез занесенные болота,

К пустынным моря берегам…

Там рыщет лось, да волк голодный

Себе добычу сторожит.

Да иногда лишь край холодный

Несчастных песня огласит.

Но что печальнее, она ли,

Или волков голодных вой,

Что долетал из снежной дали

До слуха тех певцов порой,

Решить нельзя… А песня льется,

Родной в ней слышится мотив…

Она про родину поется,

Про золото родимых нив,

Родных, оставленных далеко,

Навек покинутых друзей…

Звучит та песня одиноко

Под звон заржавленных цепей!

СТЕНЬКА РАЗИН

I

Гудит Москва. Народ толпами

К заставе хлынул, как волна,

Вооруженными стрельцами

Вся улица запружена.

А за заставой зеленеют

Цветами яркими луга,

Колеблясь, волны ржи желтеют,

Реки чернеют берега…

Дорога серой полосою

Играет змейкой между нив,

Окружена живой толпою

Высоких придорожных ив.

А по дороге пыль клубится

И что-то движется вдали:

Казак припал к коню и мчится,

Конь чуть касается земли.

– Везем, встречайте честью гостя.

Готовьте два столба ему,

Земли немного на погосте,

Да попросторнее тюрьму.

Везем!

И вот уж у заставы

Красивых всадников отряд,

Они в пыли, их пики ржавы,

Пищали за спиной висят. Везут телегу.

Палачами Окружена телега та,

На ней прикованы цепями

Сидят два молодца. Уста

У них сомкнуты, грустны лица,

В глазах то злоба, то туман…

Не так к тебе, Москва-столица,

Мечтал приехать атаман

Низовой вольницы! Со славой,

С победой думал он войти,

Не к плахе грозной и кровавой

Мечтал он голову нести!

Не зная неудач и страха,

Не охладивши сердца жар,

Мечтал он сам вести на плаху

Дьяков московских и бояр.

Мечтал, а сделалось другое,

Как вора, Разина везут,

И перед ним встает былое,

Картины прошлого бегут:

Вот берега родного Дона…

Отец замученный… Жена…

Вот Русь, народ… Мольбы и стона

Полна несчастная страна…

Монах угрюмый и высокий,

Блестит его орлиный взор…

Вот Волги-матушки широкой

И моря Каспия простор…

Его ватага удалая –

Поволжья бурная гроза…

И персиянка молодая,

Она пред ним… Ее глаза

Полны слезой, полны любовью,

Полны восторженной мечты…

Вот руки, облитые кровью,-

И нет на свете красоты!

А там все виселицы, битвы,

Пожаров беспощадных чад,

Убийства в поле, у молитвы,

В бою… Вон висельников ряд

На Волге, на степных курганах,

В покрытых пеплом городах,

В расшитых золотом кафтанах,

В цветных боярских сапогах…

Под Астраханью бой жестокий…

Враг убежал, разбитый в прах…

А вот он ночью, одинокий,

В тюрьме, закованный в цепях…

И надо всем Степан смеется,

И казнь, и пытки – ничего.

Одним лишь больно сердце бьется:

Свои же выдали его.

II

Утро ясно встает над Москвою,

Солнце ярко кресты золотит,