Размышления о жизни и счастье

Не веря в собственное счастье, лётчик углубился в сравнительный анализ известных и вновь обнаруженных стихов и сумел доказать, что они написаны в 1815 году и принадлежат перу великого поэта. Поистине "ищущий да обрящет"!

О великих людях прошлого пишутся всё новые и новые книги. Это понятно — читатели любят узнавать подробности о жизни кумиров. Но литератор в суете рабочих будней часто не замечает того, кто живёт рядом, с кем он мимоходом здоровается или вместе встречает Новый год. В сумасшедшем беге наших дней не часто встретишь человека ренессансного диапазона.

Только с возрастом я понял, что мой старый товарищ — человек необычный, сумевший накопить огромный культурный багаж, которым он всю жизнь щедро делится с людьми.

Льву Михайловичу Вяткину вот-вот исполнится семьдесят семь лет. В последнем письме он пишет: "У меня родилась вторая правнучка. Я играю ей классическую музыку".

3 сентября 2008 года

Я написал очерк о широте интересов своего друга, но о том, что он лётчик-истребитель только упомянул. Но ведь это и есть самое главное. Главное дело и, наверное, увлечение. Я не встречал лётчика, который не любил бы свою профессию. Правда, о полётах и происшествиях в воздухе Лёва почти не говорил. На мои вопросы отвечал кратко: "Работа, что о ней рассказывать? Ты же не рассказываешь, как лечишь больных".

Но разве можно сравнить работу лётчика с какой-нибудь другой? Любая профессия накладывает на человека свою печать. По выражению лица, интонациям, жестам узнаются учителя, врачи, продавцы, официанты. А можно ли в толпе узнать лётчика? Прежде я об этом не задумывался. Но однажды присмотрелся к военным телевизионным передачам. У летчиков, как правило, лица мужественные, тела крепкие, глаза честные. Без этих качеств трудно быть лётчиком. Каждый полёт требует неординарных решений. Тут с женой не посоветуешься.

А каков уровень ответственности! За людей, за технику. О своей жизни лётчик думает в последнюю очередь. Много ли женщин понимают особенность этой профессии, все ли, провожая мужа на работу, ощущают, что он может сегодня не вернуться? Сколько пилотов погибло из-за желания спасти машину…

Ведь это только груда железа. А в доме дети, жена, пожилые родители… Там надежды на жизнь, на будущее с отцом и мужем. На боевых машинах последних поколений катапультирование происходит автоматически — без участия летчика. Почему? Иногда он не успевает осознать, что самолёт разрушен. Летчик даже не успевает собраться, сжаться в кулак, а это уже само по себе опасно — перегрузка достигает 9g. Сердце может оторваться от сосудов, сами сосуды могут полопаться. И всё это военные летчики знают. Как с таким грузом жить? А ведь надо ещё спокойно работать.

Психологические нагрузки в этой профессии огромны. А каково летчику, когда его предаёт жена? Когда разрушается тыл?

Лев Вяткин всё это испытал: и катапультирование из горящего самолёта, и переломы при приземлении, и предательство жены. Сжав зубы, справлялся. Выручала увлечённость музыкой, живописью, литературой. Иногда эти вещи становятся не украшением жизни, а спасением её. И потому он продолжает жить и трудится. Сейчас Льву Михайловичу семьдесят семь лет. Много ли пилотов дожиивают до этого возраста? Половина его товарищей погибли на работе, некоторые, выйдя на пенсию, спились. Ведь у большинства лётчиков есть только небо. Когда возраст или болезнь отнимает его опасную профессию, иногда у человека ничего не остаётся. Полёты огородной тяпкой не заменишь. И тогда — тоска, пустота, водка. Кого-то спасают внуки, некоторых творчество. Лев Михайлович живёт полнокровной жизнью. Он работает в архивах, пишет статьи, печётся о судьбе близких.

Так дай ему Бог здоровья и долгой жизни.

Я горжусь, что у меня есть такой друг.

24 сентября 2008 г.

Вольф Мессинг — миф и реальность

Часть первая, восторженная

Лион Фейхтвангер написал роман о Лаутензаке, телепате и предсказателе, любимце Гитлера. Гитлер очень ценил беседы с чародеем, тем более что его предсказания, особенно политические, часто сбывались. Успех германской армии в начале войны предсказать было нетрудно. Это не помешало Гитлеру растерзать своего любимца, когда звезда военных успехов закатилась.

Менее известно, что и в нашей стране был знаменитый телепат, которого вызывал к себе Сталин. С этим человеком я встретился, когда мне было семнадцать лет.

В нашем городе как-то весной появилась афиша: "Психологические опыты Вольфа Мессинга". С афиши тебя пронзали глаза — большие и страшные. Это привлекало. В тот же вечер я отправился в Дом офицеров, где выступал телепат. Зал был полон, не так уж часто уральский город баловали столичные гастролеры.

На авансцену вышла женщина лет тридцати пяти в ярком шелковом платье с заколотыми валиком на лбу и распущенными по плечам волосами. Она рассказала об И.П.Павлове, о его теории условных рефлексов и в конце объявила, что чудес на свете не бывает. Затем занавес распахнулся, и зрители увидели на сцене стол, покрытый красной скатертью. На столе стоял графин с водой, у стола стояли стулья. Ну, совсем как на комсомольском собрании. В глубине сцены помещалась черная грифельная доска.

"Выступает Вольф Мессинг!" — торжественно объявила женщина, и на сцену легкой походкой вылетел невысокий худой человек. Он был в смокинге, с "бабочкой", в накрахмаленной рубашке. Кудрявые волосы с сединой обрамляли огромный лоб, нос его был с горбинкой, глаза чуть навыкате. Движения его были порывисты и остры.

— Сейчас я продемонстрирую скрытые возможности человеческого организма, — пронзительно произнес гастролер. — Я не прибегаю к фокусам. Чтобы убедиться в этом, нужна комиссия из нескольких человек. Желающих прошу на сцену.

Фразы его были емкими, говорил он быстро, с каким-то лающим акцентом.

Желающих разоблачить фокусника всегда бывает достаточно, и человек шесть зрителей уселись за стол.

Для начала странный человек попросил двух членов комиссии нарисовать на доске множество кружков разного диаметра. Сам он в это время должен был стоять с повязкой на глазах, отвернувшись от доски. У доски постарались, изрисовали всю вдоль и поперек. Затем гастролеру развязали глаза. Он на мгновение повернулся к доске, отвернулся и произнес: — "Нарисовано 428 кружков".

Подсчет занял пять минут. Мессинг назвал точное число.

Затем на доске писали шестизначные числа. Мессинг мгновенно складывал их, делил и множил. Для этого ему требовалось три-четыре секунды напряженного внимания. Комиссия проверяла его ответы на бумаге, они всегда были точны. Это было удивительным, восхищение зрителей росло.

Затем начались настоящие чудеса. Мессинг просил спрятать в зале любой небольшой предмет. Ему завязывали глаза и надевали на голову черный бархатный колпак. Он брал человека, спрятавшего вещь, за запястье руки и просил напряженно думать о том, где она спрятана. Несколько секунд Мессинг выбирал направление, потом порывисто бросался в зал, таща за руку смущенного экспериментатора.

Он подводил его к тому ряду, где сидел зритель, у которого был спрятан предмет, и быстро находил его. Желающий провести опыт предварительно записывал его и передавал листочек на сцену. После выполнения задания члены комиссии читали вслух листок, и зрители убеждались, что Мессинг нашел именно то, что было спрятано.

Решил принять участие в опытах и я. Мне хотелось сочинить такое задание, чтобы гастролер обязательно запутался. Я и сейчас помню его. Я написал, что прошу Мессинга снять очки с носа дамы, сидящей в тринадцатом ряду, шестое место, отнести их на сцену, положить очки в стакан обязательно правым стеклом вниз, затем вынуть из стола ящик, поставить туда стакан с очками и подать его председателю комиссии. Нелепость моего задания казалась мне залогом его невыполнимости. Однако Мессинг, крепко захватив мою руку, четко выполнил всю эту абракадабру. Сняв колпак, он объявил залу, что это было самое интересное задание сегодня. Я был польщен и смущен одновременно.