Это Америка

— Может быть, это забастовка водителей грузовиков?

Усадив всех в ресторане гостиницы, усталая и измученная Лиля помчалась к родителям, было уже девять вечера, а на раннее утро назначен отлет в Курган. Павел с Августой опять плакали от радости, опять жалели, что не приехал Алеша. Узнав, что Лиля возглавляет группу американских докторов, Августа от удивления и радости всплеснула руками, а Павел все повторял: «Вот какая у нас дочка!»

Лиле так хотелось побыть с ними подольше, но не было никакой возможности.

— На обратном пути я задержусь в Москве на два дня. А пока вот, я привезла вам русскую рукопись первых двух частей Алешиного романа «Еврейская сага».

Оба склонились над листами, Августа поцеловала их и тайком вытерла слезы.

Ранним утром вылетали в Курган из Быковского аэропорта на небольшом самолете. Американцы приготовились к сибирским холодам, надели теплые пальто. В самолете они заметили, что с ними летят несколько инвалидов на костылях и с гипсовыми повязками, заинтересовались:

— Почему в России так много инвалидов?

Лиля поговорила с этими людьми и выяснила — все летели на лечение к Илизарову. Она вспомнила: двадцать лет назад, когда она летела в Курган учиться, было то же самое, и объяснила это своим спутникам.

— Как? Летят в Сибирь из Москвы? Их не могли вылечить в Москве?

— В Москве до сих пор не освоили метода Илизарова. А они верят только в него самого, он очень популярен по всей России, его называют «кудесник из Кургана».

Самолет выруливал по широкой бетонной полосе к небольшому двухэтажному зданию аэропорта. Погода в Кургане оказалась солнечная, теплая для сентября. Все удивлялись: говорят, Сибирь — холодный край, а тут так тепло. У трапа самолета их встречал улыбающийся Илизаров с небольшой свитой помощников. На пиджаке у него красовалась звезда Героя социалистического труда и значок депутата Верховного Совета. Такая встреча была для гостей неожиданной.

Они с интересом смотрели, как он по традиции трижды расцеловался с Лилей. Потом она представляла ему членов группы, многие тут же с ним фотографировались.

На небольшом автобусе их повезли в ресторан на ланч. Обильный ланч был сервирован только для американцев, местных в ресторан не пускали.

Лиля помнила, что в Кургане есть приличная гостиница, но их повезли в общежитие местного техникума. Власти города считали: лучше, чтобы американцы не смешивались с русскими. У входа в трехэтажное общежитие выстроилась группа женщин разных возрастов. Комендант объяснила:

— Они будут вас кормить три раза в день и ухаживать за вами.

Американцы пожимали всем руки, говорили приветливые слова, женщины смущенно улыбались, не понимая английского. Два молодых инженера из «Ричардса» уставились на молоденьких официанток и попытались заговорить с ними, но девушки только хихикали, не понимая языка.

Каждому предоставили небольшую, бедно обставленную комнату, рассчитанную на молодых неприхотливых студентов, но не на солидных американских докторов: узкая железная койка, маленький платяной шкаф, два стула и небольшой стол. При каждой комнате имелась маленькая темная душевая с тусклой лампочкой и туалет старого типа, с проржавелым бачком под потолком и цепочкой. В душевой стояло два оцинкованных ведра. Лиля, как вошла в свою комнату, подумала: «Вряд ли моим подопечным понравится такое после гостиниц Лас — Вегаса, к которым они привыкли». Она шла по коридору и спрашивала через полуоткрытые двери, как все устроились.

— О’кей. А для чего нам ведра? — раздавались растерянные голоса.

Лиля спросила коменданта, та смущенно объяснила:

— Горячей воды, извините, временно нет. Но все могут каждое утро спускаться с одним ведром вниз на кухню — там вам будут наливать кипяток с печи. А другое ведро для смешивания с холодной водой. Так и мойтесь. Вы уж нас извините.

— А когда пустят горячую воду?

— Говорят, через неделю, а там кто его знает, — и она развела руками.

Для американцев утренний душ как молитва, без этого они не могут. Лиля собрала всех и долго объясняла сложную технологию утреннего купания. Удивлению не было предела.

Заодно она предупредила:

— Ни в коем случае не пейте водопроводную воду из-под крана и не чистите ею зубы. Вам дадут минеральную воду в бутылках.

После обустройства их повезли в больницу — Курганский научно — исследовательский институт экспериментальной травматологии и ортопедии (КНИИТО). Дорога была ухабистая, все подпрыгивали на сиденьях автобуса, но с любопытством смотрели по сторонам. Рядом с пятиэтажными стандартными «хрущобами» стояли старые бревенчатые домишки. Перед внушительным семиэтажным зданием серого цвета они увидели большую бронзовую фигуру Ленина с поднятой указующей рукой.

— Почему здесь Ленин? Он тоже жил в Кургане?

— Нет, это областной комитет Коммунистической партии, местная власть. Они без статуй Ленина жить не могут.

В двух кварталах от Ленина увидели густую толпу толкающихся шумящих людей, которые сгрудились перед какой-то дверью.

— Почему они такие возбужденные? Это демонстрация?

— Нет, это очередь в винный магазин, за водкой. Алкаши.

— Разве они не работают, эти алкаши?

— Быть алкоголиком в России — это уже профессия, — сострила Лиля.

— Но на это же нельзя жить, надо же зарабатывать.

— Они где-нибудь подрабатывают, а потом все сразу пропивают, а то и воруют — на работе воруют, у своих же семей воруют. Многие погибают еще молодыми. К сожалению, пьянство в России считается нормой.

— А те, кто спят на улице, это бездомные?

— Нет, это те же люди, они прямо тут же у магазина выпили и свалились.

Подъехали к институту Илизарова. Он вырос перед ними как волшебный дворец в пустыне. Посреди большого парка, огороженного красивой чугунной решеткой, стояло громадное шестиэтажное здание в форме звезды с расходящимися крыльями. Отдельно стояли здание вивария для научных экспериментов и небольшой завод по производству аппаратов.

Грандиозность и красота института поразили всех, и Лилю тоже. Американцы восклицали:

— В Сибири — и такой госпиталь! Поразительно! Это его собственный госпиталь?

— В России все государственное, но его построили специально для Илизарова. Это самый большой в мире ортопедический госпиталь — на восемьсот больных.

Через высокий мраморный вестибюль их повели в аудиторию. Лиля шла и вспоминала, в какой бедной маленькой больнице работал Илизаров, когда она приехала у него учиться. Поистине, чтобы создать такое чудо в небольшом провинциальном городке, надо быть кудесником. Правильно люди его назвали [108].

Илизаров повел американцев в обход по этажам, показал некоторых больных. Но после двух дней перелета всем нужен был отдых.

В первый вечер для гостей устроили в столовой общежития пышный ужин. В большой столовой их ожидал накрытый простынями и густо заставленный закусками стол. В центре красовались красная и черная икра, а вокруг — копченая рыба, колбасы, сыры, салаты, отварная картошка, пирожки с мясом и капустой, селедка, соленья и моченые яблоки. И конечно, множество бутылок коньяка, водки и шампанского.

— Лиля, это всегда в России такое обильное угощение?

— Русские очень хлебосольны, любят принимать гостей, выставляют на стол много еды, нужно, чтобы «стол ломился».

— Но мы же своими глазами видели в гастрономе в Москве пустые полки и слышали, что в России тяжелое экономическое положение! Откуда здесь столько деликатесов?

Лиля тихо спросила комендантшу, та так же тихо ответила:

— Это все из Москвы, за доллары. У нас самих давно ничего этого нет.

Две хорошенькие официантки в мини — юбках, с белыми фартучками, обносили горячими блюдами — котлетами и традиционными сибирскими пельменями. Время от времени в дверях появлялись поварихи из кухни, они с любопытством рассматривали невиданное зрелище — американцев. Гости махали им руками, кричали по — русски «спасибо», коверкая произношение. Вечер прошел шумно и весело. Некоторые захмелели от обильной выпивки, и не все поднялись в свои комнаты: молодым инженерам удалось каким-то образом договориться с официантками, и после ужина они исчезли вместе.