-->

Праздник побежденных: Роман. Рассказы

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Праздник побежденных: Роман. Рассказы, Цытович Борис Петрович-- . Жанр: Современная проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Праздник побежденных: Роман. Рассказы
Название: Праздник побежденных: Роман. Рассказы
Дата добавления: 16 январь 2020
Количество просмотров: 200
Читать онлайн

Праздник побежденных: Роман. Рассказы читать книгу онлайн

Праздник побежденных: Роман. Рассказы - читать бесплатно онлайн , автор Цытович Борис Петрович

У романа «Праздник побежденных» трудная судьба. В годы застоя он был объявлен вне закона и изъят. Имя Цытовича «прогремело» внезапно, когда журнал «Апрель», орган Союза писателей России, выдвинул его роман на соискание престижной литературной премии «Букер-дебют» и он вошел в лучшую десятку номинантов. Сюжет романа сложен и многослоен, и повествование развивается в двух планах — прошедшем и настоящем, которые переплетаются в сознании и воспоминаниях героя, бывшего военного летчика и зэка, а теперь работяги и писателя. Это роман о войне, о трудном пути героя к Богу, к Любви, к самому себе.

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

Перейти на страницу:

— «Солн-це-дар», Кубань, Винтрест, — и с надеждой посмотрел на Нудельмана.

Первой оживилась Клара, поведя длинным носом от бутылки на столе к Нудельману.

— Может, и не так? Может, иначе? — спросила она и испугалась.

— Может, мимо, — облегченно погладил колени зам.

Зашевелился на диване, проскрипел пружинами и изрек философ:

— Положение, как я понимаю, очень даже устойчивое, — и воскликнул: — «Шарик в ложке!»

Качнула телесами Акралена Петровна и остервенела:

— Заткнитесь, полудурок! Всем известно, что у вас в башке шарика не хватает, — и Нудельману: — Это все вы, Нудельман, все пугаете, все накликаете беду, ишь как от вас мочой несет, а еще аптекарь! Не-е-ет, Нудельман, с вами в разведку я б не пошла. Мальчишки! Страх напрасен. Я предлагаю осушить бутылочку шампанского и наконец избавиться от этого старого дурака.

Пред застучал в графин, но, все, радостные, возбужденные, говорили, говорили, изрыгая абсурд и скверну. А Нудельман, словно куколка, съеженный в своем суконном лапсердаке, опустил ветхие руки и тоскливо глядел в окно. Феликс принюхался — да, от него действительно попахивало мочой, лежалым сукном, нафталином и еще чем-то. Феликс мучительно соображал, чем, и вслушивался в бормотание старика. Вдруг глумливый говор ушел на задний план, затем и вовсе стих, и Феликс вспомнил Марию Ефимовну и стариков на берегу, расцветавших в той ночи. Он неожиданно понял: Нудельман не просто глядит в окно, а сквозь военную фуру, грязный и мокрый забор и кучу металлолома видит пустыню под зноем, полную скорпионов иерусалимскую Стену Плача и сам первосвященный храм. Под тонкой пергаментной кожей, обтягивающей древний грушевидный череп старика, проявились черепные швы, а в стиснутых височных впадинах темнела, словно патина, бархатная зелень. И Феликс услышал чуть внятный шепот:

— Зачем Ты сделал так, что они пришли? Ты мудрый и Ты знаешь все лучше меня, и раз они пришли, да в таких числах, то, значит, их время. Возьми меня и освободи этих иудеев, они жадны, они только и ждут, чтоб их ударили тухлой рыбой по мордам. Они глупее араба, они не спасутся, а я спасусь. Направь меня в страшные тюрьмы, я выйду. Ты и раньше наказывал меня, накажи и сейчас, Справедливый. Но я должен увидеть святые стены Иерусалима. Сделай так, чтоб я умер под ними, и помоги мне найти палочки… — Он забормотал что-то о маленьких палочках, без которых трудно читать святую книгу.

Феликса трясли за плечо. Он обернулся: рожи, рожи, глумливые, победные, шевелили губами. Он не слышал их. И почему я среди них? Почему на этой фабрике, среди черных луж и сажи? И что они там говорят?

Наконец их шевеление губ озвучилось.

— Ты что, оглох?! — ревел главный. Растерянность его исчезла, энергия била ключом и подхватывала остальных. — Разузнай, действительно ли поломался грузовик. И если да, то какие детали им нужны, чтоб они побыстрее убрались к едрене фене. Второе — почему двое солдат в возрасте тридцати лет? Что за великовозрастные новобранцы? Иди и не забывай, ты вместе с нами, ты пару тысяч тоже скушал, ты пострижен, побрит и еще поодеколонен… — неслось вслед по коридору, но Феликса интересовало одно — прав ли Нудельман. Уж очень красив был этот воскоголовый древний Нудельман, околдовавший его.

* * *

Феликс рассказал капитану, что карабин смущает начальство. Они посмеялись, карабин отнесли в машину, и часовой остался со штыком на поясе. Оказалось, что старички, так взволновавшие главного, были призваны на переподготовку из запаса на два месяца и, по словам капитана, успели в первый день пропить новые яловые сапоги, а теперь ходят в растоптанной кирзе, сквернословят и развращают молодых.

Коробку передач вытащили из машины: двое чумазых солдат ворочали ее прямо на земле, искали поломку. Нашли — на шестерне отломался зуб, осколок попал в другие шестерни, заклинил и разорвал коробку. Феликс отер ветошью шестерню, убедился, что надлом был старый, лишь скол, на котором держался зуб, зернисто сиял. Сомнений не было — дефект был настоящий, машина дальше двигаться не могла.

Феликс изложил свое мнение, в кабинете облегченно вздохнули, и главный впервые при нем распорядился:

— Кеды отгружать первый сорт, продавать — первым, складские документы — третьим, прицеп тоже отгрузить.

Феликс не знал, что такое прицеп, плохо разбирался и в сортности, но по тому, как Нудельман втянул голову в лапсердак, понял — дело серьезное, ощутил и себя вовлеченным в чужую игру, в которую играть вовсе не желал, и пробормотал:

— Вера, я не послушал тебя, потому что был дурак. Дурак и сейчас, вернее, теперь вор.

А главный наддавал:

— Шалунишка, ведь мы просто люди и все повязаны, и ты давно «на крючке». Пора знать это, и тут все записано. — Он достал красную книжечку и стал сыпать цифрами, а Феликс понимал одно — две тысячи рублей, легко истраченные летом, были вовсе не премией, а просто взяткой.

Это откровение даже не обескуражило Феликса, и когда прозвучало имя братца, его разобрал смех, как человека самокритичного, попавшегося на мякине. Смеялся победно и главный, зам тоже радостно елозил на диване. А Нудельман сверкнул очками и прошипел:

— Они пришли, они все слышат, они все видят. Этого гоям мало, гоям нужна еще и рыба. А я не желаю, я ухожу.

— Скатертью дорога, Нудельман, крысы с корабля бегут, — съязвила красавица Акралена Петровна.

— Карающий, скажи этим — с корабля, который тонет.

Нудельман ушел. В кабинете среди предметов истертых и казенных, среди гомонящих людей почему-то стало пустынно. Феликс увидел себя со стороны одиноким и торжествующим и вспомнил, как убеждал Марию Ефимовну, что предчувствие — ложь и ничего в степи не случится, и пастух придет. Сейчас он неожиданно уверовал, что нет более в живых Афанасия Лукича, и страстно пожелал выскочить во двор на воздух, чтобы не слышать человеческие голоса, и помчаться на берег к Марии Ефимовне. Но что-то серьезное и обязательное мешало. Он понял. Он верит Нудельману. Если не Нудельман, то кто? Не наша ли раскрасавица Акралена Петровна со своими дебелыми телесами? Не я ли, обласканный конторскими, торжествующий вместе с ними? А как же факты? Я видел собственными глазами сломанный на шестеренке зуб. Надо все проверить. «Надо», это проклятое «надо», ломающее эмоциональный порыв, делающий человека и казенным, и, как он сам себя считает, умным и волевым. Но почему Нудельман всей сутью своей просто кричит о стариках? Конечно, старики, конечно, Мария Ефимовна. Но поездка к старикам потом. Они простят. Вера?..

Веру я обязательно встречу, я пообещал капитану — но чуть позже. А сперва надо проверить, что это за автомобиль, — так уж я устроен. Опять это проклятое «надо». Но Феликс догадывался, что ухватился за военную машину, чтобы протянуть время, и все оттого, что боится встретить Веру, боится узнать правду о докторе и потерять последнюю надежду.

* * *

Утром трезвый Феликс наметил точки наблюдения — пару чердачных окон, оттуда была видна машина сверху, зарешеченное окно прямо у колеса в мастерской сантехника — и стал выслеживать военных.

О машине посудачили и привыкли, будто она ржавела сто лет у кучи металлолома. С военными перезнакомились и считали за членов коллектива, и они, побродив по фабрике, нашли свои места. Сержанта приодели в куртку и фартук, он постоянно маячил на складе, и Клава, складская бригадирша, квадратноголовая и коренастая, которую никто из мужчин не удостаивал взглядом, расцвела. Она ходила теперь в голубом шелковом платье под новым халатом, благоухая французскими духами, волосы были зачесаны в огромный лакированный узел, отчего голова казалась более объемистой, а сама Клавка более низкорослой, но глаза ее лучились счастьем, и она была красива. Сержант, улучив минуту, когда склад пустел, лапал Клавку в резиновой вони на паках каучука. Потом сержант деловито следовал к проходной, гимнастерка на спине топорщилась, и еще пара кед исчезала с фабрики. Это Феликс видел с чердачного окна, и хотя сам ни одной пары с фабрики не вынес, размышлял: кеды на животе выносить надо, затянув пояс, да так, чтоб дышать было больно, да спина у него напряжена, будто шкворень проглотил. Кричит, кричит спина. А зимой кеды нужно привязывать к голени, обтянув кальсонами.

Перейти на страницу:
Комментариев (0)
название