Купчино.Трилогия (СИ)

- Клянётся и божится. Мол, на оба замка, точно помнит.... Короче говоря, соседка посомневалась немного и вошла. А там.... Маринка висит. Сняла в одной из комнат старинную люстру и повесилась - на поясе от халата, привязанном к чугунному крюку. Вот, и всё. Доклад закончен.

- Ну-ну, - задумчиво пробурчал Сомов. - В "Скорую" и в полицию твоя докторша, надеюсь, догадалась позвонить? Аркадий, отстань, пожалуйста. Нет у меня больше сарделек. Рыбку кушай.

- У меня есть. Иди сюда, котик. Кыс-кыс-кыс! Кушай, родной, кушай.... А врачиха, между прочим, она не моя, а общественная. Не лепите лишнего, гражданин начальник. Позвонила, конечно.... Слушай, может, надо поставить в известность генерал-лейтенанта?

- Поставим, понятное дело. Передай, пожалуйста, мобильник...

- Жалко деваху, - искренне огорчился Тургаев. - Симпатичная была. Фигуристая и длинноногая. А глаза - просто замечательные. Сиреневые, миндалевидные и чуть-чуть влажные. Как у пугливых горных лам. Эх, жизнь наша - жестянка.... Придётся, судя по всему, снова подключать "фээсбэшников". Их высоколобые эксперты - нашим нечета. Сильнее и продвинутее на порядок. Если не на два.

- Сомневаетесь, что имело место банальное самоубийство? - удивился Пашка.

- Сомневаюсь, майор. Сомневаюсь. Должность у меня такая, генеральская насквозь. А ещё чутьё имеется. Всё, что связано с вашим дурацким купчинским прудом - дурно пахнет.... Заканчиваем с лирикой. Выезжай, Павлик, на место. Хорошенько осмотри квартиру, понюхай воздух, опроси свидетелей. Я отзвонюсь в Красногвардейское РУВД, попрошу, чтобы они не препятствовали. Вернее, прикажу.... Ещё одно. Найди семейный архив этих Бокиев. Помнишь, Сашутка рассказывала про старинные фотографии всяких и разных раритетов?

- Помню.

- Это хорошо. Сложи все найденные документы и фотографии в отдельную коробку и передай её "фээсбэшным" экспертам. Ладно, конец связи. Работай...

Отключив мобильник, Сомов многозначительно покашлял в кулак и вопросительно уставился на жену.

- Что такое? - забеспокоилась мнительная Сашенция. - Я очень растрёпанная? Глаза покраснели?

- Ты, радость моя, безумно-симпатичная, - заверил Пашка. - Симпатичней просто не бывает.... Продолжаем нашу познавательную беседу. Итак, вы - совместными усилиями - разжали Маринке рот и заставили её проглотить две цветные таблетки. Потом докторша сделала успокаивающий укол. Наступило улучшение. Мария лежала неподвижно, только плакала, тихонько подвывала и бормотала всякую чушь.... Кукую - конкретно - чушь она бормотала? Запомнила?

- Конечно. Ты же сам велел мне по телефону, мол: - "Запоминай всё, что услышишь. И вообще, посматривай там. Вдруг, не дай Бог, что...". Сперва Маринка клялась в вечной и пламенной любви к "Николаше" и к "Глебчику". Рассказывала (обрывочно и бестолково, понятное дело), о том, какими они оба были внимательными, заботливыми и нежными. Потом переключилась на какие-то несметные сокровища. Мол: - "Будь он проклят, этот семейный клад. Я так и знала, что добром это не закончится. Может, и нет никаких сокровищ? Зачем, зачем мы ввязались в эту мутную историю?".... Уже в самом конце, прежде чем уснуть, она принялась угрожать: - "Убью Митрофанова. Сволочь депутатская, сладкоголосая. Уговаривал меня развестись с Коленькой. Обещал сделать Первой леди Санкт-Петербурга. Это он, тварь очкастая, виноват во всём...".

- В чём - во всём?

- Не знаю, - засмущалась Александра. - Марина уснула, так и не закончив фразы.... А эта штуковина тебе, случаем, не пригодится?

- Что это такое? - с интересом рассматривая длинную и узкую картонную коробочку, спросил Сомов. - Странная надпись: - "Burana - Z-145". На боках напечатана информация на английском языке и на латыни.

- Упаковка от успокоительного препарата, который вколола Марине соседка-докторша. Сейчас там находится пустой одноразовый шприц, который - до применения - был заполнен вязкой ярко-изумрудной жидкостью. Прихватила из помойного ведра на всякий пожарный случай. Как-никак, жена опытного и тёртого сыщика.

- Молодцом, боевая подруга. Так держать, растёшь - прямо на глазах. Всё, я побежал. Не скучай...

Оперативники из Красногвардейского РУВД, надо отдать должное, оказались ребятами адекватными - поглядывали, конечно, косо, но не мешали и с глупыми подколами не лезли, мол: - "Генеральский любимчик - это звание такое. Выше полковничьего, ясен пень...".

А может, природная тактичность оперативников была здесь не причём, и они, просто-напросто, слегка стеснялись-опасались двух "фээсбэшных" экспертов? Эксперты были дяденьками солидными - очкастыми, худющими, лохматыми и бородатыми. Чего ожидать от таких важных деятелей? Вдруг, они со специфичным "ментовским" юмором совсем не дружат?

Пашка целенаправленно и аккуратно, стараясь никому не мешать, перемещался по квартире покойных супругов Бокиев, а его сосредоточенный внутренний голос вдумчиво комментировал увиденное: - "Просторная и удобная квартирка. Две комнаты метров по восемнадцать-двадцать квадратных, а третья, выполняющая функцию гостиной-столовой, раза в два больше. Здесь женский труп и лежит. Неаппетитное, надо признать, зрелище. Из петли вынули, но упаковывать в чёрный пластиковый мешок пока не торопятся.... Потолки высоченные. Кухня человеческая, как три наших "купчинских". Туалет и ванная комната раздельные. А, вот, хороший ремонт этим хороминам не помешал бы, честное слово. Наверное, у хозяев руки не дошли. У безвременно-почивших хозяев.... Прихожая приличных размеров. Фанерная дверка. Что, интересно, за ней? Кладовка-гардеробная на добрые восемь квадратных метров. Здесь и спрятаться - в случае экстренной необходимости - можно...".

В кладовке, как раз, и обнаружился семейный архив покойных, аккуратно сложенный в большую картонную коробку из-под цветного советского телевизора - "Радуга".

- Богатый улов, - одобрил один из бородатых экспертов. - Общие тетради, надо думать - личные дневники Глеба Бокия. Толстенные амбарные книги. Неужели, деловые бумаги трёх экспедиций на Кольский полуостров? Фотографии.... Как тебе фотки, майор?

- Внушают, понятное дело, - пожал плечами Сомов. - Хотя, надо признать, несколько неожиданно...

"Охренеть и не встать!", - заявил прямолинейный внутренний голос. - "А нас ещё уверяют на полном серьёзе, что секса в СССР не было. Что же это тогда? Нет, конечно, есть и нормальные фотографии - загадочная чаша, каменная "свеча", фрагменты древней дороги, полуторки, взбирающиеся на горный перевал. Но много и откровенной порнографии. Причём, сразу видно, что это не типографские открытки, а старинные любительские снимки. Ну-ну, теперь понятно, в кого пошёл почивший Николай Фёдорович. То бишь, в родимого прадедушку...".

- И что вы со всем этим будете делать? - поинтересовался Пашка.

- Изучать, - хмыкнул эксперт. - Тщательно и с выдумкой. Используя весь имеющийся арсенал оборудования и приборов.

- Майор, иди сюда, - позвали с кухни. - Ты же хотел пообщаться со свидетельницами?

На кухне находились: молоденький оперативник из Красногвардейского РУВД, второй эксперт-бородач и две заплаканные женщины среднего возраста.

- Татьяна Петрова, - представилась полноватая шатенка. - Подруга..., э-э-э, покойной.

- Тамара Непейвода, - отрекомендовалась миниатюрная блондинка. - Соседка с нижнего этажа. Семейный доктор широкого профиля.

- Очень приятно познакомиться, - добросердечно улыбаясь, заверил Сомов. - Хочу задать вам, милые девушки, парочку вопросов.

- Спрашивайте...

- Во-первых, замки на входной двери. Они остались ещё от прежней хозяйки?

- Нет, конечно же, - отрицательно помотала головой Татьяна. - Их сменили сразу же, после переезда из Певека. Николай и Мария были очень приземлёнными, осторожными и разумными людьми.