Малёк

Я позвонил домой, справиться о протекании папиного судебного процесса и его поездке в психушку. К моему удивлению, папа был в замечательном настроении. Сказал, что соседи сняли все обвинения, потому что, по их словам, «он и так все понял». Папа признался, что думал защищать сам себя. Он пересмотрел три серии «Закона Лос-Анджелеса» и «Мэтлока» и теперь уверен, что знает, как это нужно делать. К сожалению, суд приказал ему полгода ходить к психиатру. В этот период ему запрещено менять место жительства и выезжать из страны.

Мама заплакала, услышав мой голос, и пообещала, что они с папой приедут на матч по крикету через неделю. Когда я повесил трубку, у меня снова возникло дикое желание сбежать из школы, но я не успел ему предаться — Червяк приказал мне приготовить ему чай с тостом и расправить складки на кровати.

20.00. Все ребята из нашего корпуса собрались в общей гостиной для просмотра субботнего фильма. Сегодня это «Человек дождя» с Томом Крузом и Дастином Хоффманом. Хоффман блестяще сыграл умственно отсталого братца Круза, который умеет прибавлять в уме быстрее, чем на калькуляторе. Минут через двадцать кто-то крикнул: «Гляньте, да это же вылитый Верн Блэкаддер!» Возникло короткое молчание, а потом вся комната точно взорвалась. Бедняга Верн притворился, что спит в темном углу, но все знали, что он только делает вид. Наконец-то у хлюпика Верна появилась кличка.

30 января, воскресенье

Верится с трудом, но я не заметил боя колоколов прямо за окном и проспал до десяти.

За обедом к нам присоединился Жиртрест. Он был сам не свой — вторую порцию только поковырял, а от третьей вовсе отказался. Все время молчал и на все наши вопросы отвечал мычанием.

Дочитал «В ожидании Годо» (в очередной раз). Теперь мне уже кажется, что эта пьеса — высший класс. Я хохотал, как гиена, и в этот момент мимо нашего класса как раз прошел Укушенный. Он мрачно покачал головой и, насупившись, пошел дальше. Немного обеспокоен, что в предисловии к пьесе написано «театр абсурда» — мне происходящее в ней кажется совершенно нормальным.

Во время вечерни состоялся мой дебют в качестве хориста. Мы все вырядились в идиотские красные накидки с какой-то штукой, свисающей сверху, — она называется стихарь (выглядит просто позорно). Щука подставил мне подножку, когда я шел по проходу между рядами, но я вовремя спохватился и проворно перескочил через его ногу, наступив впереди идущему на ботинок. В результате ботинок у него с ноги соскочил, и шествие хора пришлось остановить: все ждали, пока он его наденет.

Преподобный Бишоп вышел вперед с одухотворенной речью о познании Господа и о том, что, когда Господь стучится в дверь, нужно лишь ее открыть. Затем он вызвал Жиртреста, чтобы тот пересказал историю своего чудодейственного прозрения. Вся школа наблюдала, как онемевший от страха Жиртрест мямлит что-то о том, как он узрел Иисуса, сбросил одежды и говорил на арамейском. Он словно читал написанное на бумажке и ни разу не поднял глаз (даже когда Бешеный Пес заржал и сделал вид, что это он так чихнул). После того как Жиртрест избавил нас от своего жалкого мычания, преподобный обнял его со слезами на глазах. Мы помолились Богу, свершившему такое чудо. Я заметил, что во время молитвы Глокеншпиль не закрывал глаза.

23.10. Человек Дождя уснул с зеленым носком во рту. Надеюсь, носок хоть чистый.

31 января, понедельник

06.15. Вошел в душевые и застал Джулиана за осмотром задницы Геккона. Затем Берт с Джулианом перемигнулись, и Джулиан приказал Геккону немедленно возвращаться в медпункт. В его рану попала грязь, и он по-прежнему убежден, что его укусила собака. Рэмбо предупредил, чтобы тот не проболтался, что это была собака охранников, и велел говорить, что его укусили еще на каникулах.

06. З0. Человек Дождя не пришел на перекличку. Его кровать была застелена, но самого как след простыл.

08.00. Новость об исчезновении Человека Дождя распространилась быстро. У каждого своя версия. Бешеный Пес считает, что он прячется где-то в горах. Рэмбо говорит, что он в подвале, а Саймон убежден, что Верн — инопланетянин и его вообще никогда не существовало.

На сдвоенном уроке истории Гоблин сыграл злую шутку с мистером Криспо. После того как мы снова посмотрели фильм о Дюнкерке, он очень громко задал безобидному старому ископаемому вопрос. Криспо торопливо надел слуховой аппарат, но тут Гоблин повторил вопрос уже шепотом. Рэмбо подключился к игре, и в конце концов урок превратился в полный фарс. Бедняга Криспо так расстроился, что сорвал слуховой аппарат, швырнул его на пол и стал прыгать на нем в приступе слепой ярости (или глухой ярости?). Затем он с печальным видом отпустил нас. Я снова видел, как его глаза наполнились слезами, когда он смотрел, как мы выходим из класса.

После урока английского я вернул Папаше его книгу, «В ожидании Годо», и признался, что в полном восторге от пьесы. Папаша обрадовался, и мы долго обсуждали темы и героев. Он спросил, кто такой загадочный Годо, по моему мнению. Я ответил, что считаю его работорговцем.

А вот Папаша думает, что Годо на самом деле Бог и что вся пьеса посвящена современному человеку, духовно немощному и опустошенному. По мнению Папаши, человеческие существа все ждут и ждут, пока некое божество не наполнит их жизни смыслом. Не уверен, говорил ли он о Боге или о ком-то другом типа привидений и духов, но спросить не осмелился — вдруг он бы засмеялся надо мной и обозвал идиотом? Он назвал этот двойной смысл олигореей и приказал мне записать это слово и использовать его как можно чаще.

Мы разговаривали очень долго, и только потом я спохватился, что опоздал на обед. Тогда Папаша пригласил меня к себе домой, где его жена (милая женщина с голубыми глазами и доброй улыбкой) приготовила ростбиф. Папаша заставил меня выпить полбокала вина, заявив, что не каждый день великий Джон Мильтон приходит к нему отобедать! К тому времени, как я допил свои полбокала, Папаша был уже на середине второй бутылки «Бошендаля [14]» (каберне совиньон 1987 года) и декламировал сонеты Шекспира, прижав к груди свою кошку Офелию, в отчаянии цепляющуюся за его свитер.

Допив вторую бутылку вина, он провел меня в свой кабинет, от стены до стены заваленный книгами. Он вручил мне «Над пропастью во ржи» американского писателя Дж. Д. Сэлинджера и приказал прочесть книгу за неделю. Перед уходом он заставил меня прополоскать рот с зубной пастой и попросил о вине никому ничего не рассказывать. Я шел к зданию школы, крепко прижимая книгу к груди и стараясь не дышать.

Червяк пригрозил наказать меня за то, что я не выполнил свои послеобеденные обязанности.

18.00. Человек Дождя по-прежнему не появлялся. Укушенный позвонил его матери. (Гоблин рассказал, что отец его умер, когда Верн был еще маленький — возможно, поэтому он и чокнулся.)

20.00. Укушенный по одному вызывал нас в свой кабинет и задавал вопросы о Человеке Дождя. Я рассказал, что Верн был немного странным и что прошлой ночью он жевал носок, но я и не подозревал, что он на грани нервного срыва (тут я соврал — мне просто смелости не хватило признаться, что Верн просто-напросто ненормальный). Укушенный спросил, не подвергался ли Верн когда-либо «эмоциональным или физическим запугиваниям». Я покачал головой. (Еще одна ложь! Эта школа превращает меня в настоящего обманщика.)

Щука нанес нам ежедневный визит и заявил, что это мы виноваты в исчезновении Человека Дождя. Он считает, что тот покончил с собой и его привидение вернется в нашу спальню, чтобы отомстить. Затем он плюнул на стену и ушел, издавая жуткие потусторонние звуки.

Январь кончился, а я все еще жив. Одним месяцем меньше — осталось пережить еще десять!