Портрет баронессы Зиммерштадт (СИ)

Дэзи целовал его в щёку. Покойница "целовала" в другую. Это продолжалось до ужаса долго. У Дэзи затекла рука, держащая мёртвую голову. Он чувствовал, что ещё минута - и он отпустит её.

Тровер лежал с полузакрытыми глазами, откинувшись навзничь.

- Но высшее блаженство в этом мире невозможно... Нет... Его мы испытаем только на небесах...

- Тровер, я устал, - почти простонал Дэзи. - Я весь измотан.

- Хорошо, можешь отпустить её, только нежно.

Дэзи отвёл руку, и голова покойницы сразу клюнула носом в подушку. Тровер, как видно, тоже устал, но снова заключил мёртвую в объятия и начал целовать её в щёки и плечи. Он тискал её так, что иногда казалось, будто он играет с большой, в человеческий рост, уродливой малоподвижной куклой с болтающейся головой. В один из моментов этой игры он устроил "куклу" на груди Дэзи. Её голова щекой прижалась к щеке графа, бёдра обвили его бёдра. Дэзи решил терпеть до конца.

Маркиз наклонился к самому его лицу - так, что щекой коснулся щеки мёртвой Райаны. Казалось, они оба смотрят на Дэзи сквозь полузакрытые веки.

- Дэзи, я узнал, что вчера вечером ты был у Райаны...

Граф вздрогнул и перестал дышать.

- Вы пили вино... - продолжал маркиз. - Жаль, что меня не было с вами, а то бы я выпил тоже...

Дэзи молчал, не зная, что сказать, а потом начал лихорадочно соображать, откуда маркиз мог это узнать.

- Мне сказала горничная, - ответил маркиз на его невысказанный вопрос. - Райана отослала её, но она незаметно от вас осталась в доме. От неё же я получил недопитую бутылку. Я дал лизнуть вина моему верному Азору, и тот издох менее чем через час... Откуда в вине оказался яд?

- Я ничего не знаю, - пробормотал Дэзи, задыхаясь. Ему показалось, что покойница отяжелела невероятно. Она давила на грудь. Она душила его.

- Не оправдывайся, Дэзи, мой дорогой Дэзи, - Тровер свалил покойницу с его груди. - Я знаю, ты ревновал её ко мне, потому и отравил. Ты хотел, чтобы я принадлежал только тебе...

Он обнял графа и всосался в его губы. Дэзи, весь в холодном поту, лежал не шевелясь. Маркиз был прав. Он, граф Дэзи Осборн, отравил леди Райану.

Кто ещё знает об этом? - задавался он вопросом. Теперь его жизнь полностью зависела от маркиза Тровера.

- Я понимаю тебя, - сказал маркиз. - Ты сделал это ради любви ко мне. Ты прощён. Прощён ею и мной.

Грудь Дэзи была свободна, но ему по-прежнему было трудно дышать. К тому же тело его затекло, он едва мог шевелить пальцами.

Тровер лёг между ним и покойницей, облокотил голову на локоть и посмотрел Дэзи в глаза.

- Я, пожалуй, уйду, - пробормотал Дэзи и сделал попытку встать, но усталость была такой, что он снова откинулся навзничь.

- Не беспокойся, любимый, - сказал маркиз. - Скоро мы уйдём все вместе - я, ты и Райана. Уйдём туда, где мы будем любить друг друга и будем счастливы вечно... То вино, которое мы сейчас выпили, было из бутылки, оставшейся после твоего вчерашнего вечернего ужина с Райаной...

Дэзи снова попытался встать, но багровые портьеры и огоньки свечей расплылись в его глазах, голова закружилась и он снова откинулся на подушку.

- Дэзи, я люблю тебя, - прошептал маркиз. - Люблю так же сильно, как Райану. Без Райаны мне нечего делать в этом мире, и я ушёл бы всё равно. Но я не смог бы уйти без тебя... Ты должен быть со мной всегда. До самой моей последней минуты. И после, вместе с Райаной, сопровождать меня в странствовании по горним высям...

Дэзи едва слышал его. Ему вдруг сделалось холодно. Руки и ноги его дрожали, по лицу текли капли холодного пота.

Маркиз взял его за руку. Рука маркиза была холодна и тоже дрожала.

- Да, да, Дэзи, я буду вечно благодарен тебе за минуты любви, которые ты подарил мне и Райане на этом ложе... - Тровер потянул его руку к себе и уложил её ладонью на свой пах.

Затем поверх ладони графа он уложил ладонь покойницы. Теперь рука Дэзи и рука Райаны обхватывали его гениталии, и маркиз удерживал их в этом положении.

- Вот так мы будем лежать в гробу, - прошептал он.

"В гробу!" - Дэзи сотрясла дрожь, но Тровер удержал его руку на себе.

- Наша смерть будет лёгкой и быстрой, - доносился до Дэзи его прерывистый шепот. - Ты выбрал хороший яд. Спасибо тебе за это, любимый... Теперь я вижу, что Райана почти не мучилась...

Послышался стук. Похоже, стучали в дверь.

Дэзи забылся в коротком обмороке, а когда снова открыл глаза, увидел в комнате каких-то людей. Они устанавливали перед кроватью большой тёмно-красный ящик. Дэзи пришлось сделать неимоверное усилие, чтобы сквозь накатывающийся туман разглядеть, что это не ящик, а гроб. Большой, необычно широкий гроб.

Рядом бился в судорогах маркиз Тровер, хрипел и силился что-то сказать. Над ним склонился слуга.

- Будет исполнено, сэр, как вы распорядились. Вы в середине, справа от вас - лорд Дэзи, слева - леди Райана...

Дэзи судорожно кашлянул, выплюнув на грудь алые брызги. Потом кровь заполнила горло и потекла изо рта. Через короткое время на его сознание снова накатила тьма. На этот раз навсегда.

Слуга для особых поручений

1

Мне было двадцать два года, когда я поступил на службу к барону Джастину Эрье. Произошло это так. Сэр Джастин раз в неделю приезжал в наш городок, чтобы навестить престарелого дядюшку, от которого, как я слышал, ожидал немалое наследство. Каждое субботнее утро, ровно в одиннадцать, его карета останавливалась у жёлтого дома с колоннами, где жил мистер Марлоу. Я занимал место на углу, у табачной лавочки, откуда мне было отлично видно, как сэр Джастин вылезает из кареты, медленно поднимается по ступеням и, прежде чем войти в дом, беседует с дворецким.

О сэре Джастине мне было известно, что ему около тридцати лет и что он живёт один в своём аддисбергском доме. Он очень богат и собирается жениться на герцогине королевских кровей. Если так, то я её заранее ненавидел и безумно ревновал, потому что обожал сэра Джастина. Обожал так сильно, что и описать не могу, хотя видел его только издали. Об этом умопомрачительно красивом нордическом блондине с голубыми глазами мечтали все девушки города. В часы его появлений их десятки словно бы невзначай прогуливались у дома Марлоу, бросая томные взгляды на стройную фигуру и бледное, невозможно прекрасное лицо милорда. Он ни на кого не обращал внимание. Кажется, он вообще ничего не видел вокруг. Ровно через три часа он выходил из дома и садился в карету. Я уже был тут как тут, только место занимал другое - у витрины серебряных дел мастера. Прикидывался, будто рассматриваю посуду, а на самом деле косил глаза на сэра Джастина, стараясь запечатлеть в памяти его лицо, чтобы потом, вечером, или утром, когда мой детородный орган будет стоять колом, отчётливее представить моего кумира лежащим на одной со мной подушке.

В тот жаркий летний день, когда я загодя занял место у витрины, ко мне подошёл старик в чёрном плаще. Я узнал кучера моего кумира.

- Сэр, - обратился он ко мне. - Мой хозяин, барон Джастин Эрье, хочет поговорить с вами.

Я был поражён. Откуда сэр Джастин знает обо мне? Мысли мои смешались.

- Конечно, - пролепетал я.

- В таком случае, соблаговолите ждать в роще на выезде из города. Милорд проедет там через тридцать минут.

Ровно через тридцать минут карета барона остановилась у обочины. Кучер слез с козел и открыл передо мной дверь. Я без колебаний забрался внутрь.

Сэр Джастин был в карете один. Я сел напротив него. Кучер захлопнул за мной дверь, но карета не тронулась. Мой кумир, одетый во всё чёрное, сидел, пристально разглядывая меня. От окна на него падал луч света, в котором белели его волнистые волосы, уложенные в аккуратную причёску, его бледное лицо с голубыми глазами и кружевное жабо, схваченное голубым сапфиром. Это жабо, и ещё манжеты, были, пожалуй, единственными светлыми деталями его одежды.