Fire in Cairo / Огни Каира

До его руки кто-то мягко дотронулся. Он вздрогнул. Прикосновение холодных пальцев словно обожгло кожу.

Билл жестом попросил следовать за ним, взглядом отпустив охрану. Дэвид шел, стараясь не смотреть на стройное тело, на упругие красивые ягодицы, обтянутые тонким шелком, на лопатки, изгиб поясницы, черные, как смоль, волосы.

— Дэйв, позволь я объясню, — запинаясь и слегка прикусив нижнюю губу, начал Билл, когда они оказались на улице.

Дэвид заставил себя посмотреть Биллу в глаза. Он впервые видел его таким. Влюбленным, неуверенным в себе, с раскрасневшимися от страха и страсти щеками. Вот он, настоящий Билл, которого Дэвид никогда не знал и как бы горько не было осознавать, уже никогда не узнает.

— Билл… — слова застряли где-то в горле, говорить было трудно, а горячий воздух противно обжигал легкие. — Зачем?

— Пойми, я не хотел… — виновато бормотал он. — Вернее, я хотел быть с тобой, уехать. Я, правда, хотел… Ты мне очень нравишься, Дэйв.

— Кто он, Билл? Что значит, ты хотел поехать со мной?! Я не слепой, я все видел!!! — вдруг истерично заорал Дэвид, с трудом удерживаясь, чтобы не схватить мальчишку и не начать трясти.

— Дэвид, я… Мы вместе уже несколько лет. С тех пор как меня привезли к нему. Понимаешь, мы поругались. Сильно. Я сбежал. Не хотел видеть, хотел забыть. Я бы мог полюбить тебя, если бы не он. Прости.

В его глазах читалось сожаление, жалость, сочувствие — там было все. Кроме любви. Это причиняло физическую боль, словно кто-то выжигал на груди непонятные надписи каленым железом, оставляя глубокие рубцы. Наверное, стоило бы как-то поблагодарить его. Ведь, похоже, Билл только что спас ему жизнь, вымолив прощение у шейха, но это уже не имело смысла.

— Ладно… Мне пора… — Билл с нетерпением поглядывал на дверь, за которой находился тот, кем уже давно было занято его сердце и кому так беспрекословно подчинялось тело.

Дэвид еще раз окинул взглядом своего мальчика. Он был таким своим, родным и одновременно совершенно чужим. Теперь он бы хотел ненавидеть его. Но почему-то не мог.

Билл что-то сказал водителю. Повернулся к Дэвиду и вымученно улыбнулся на прощание. Отошел на пару шагов назад, все так же глядя ему в глаза, а потом стремительно, чуть ли не бегом пошел к большим расписным дверям.

Еще несколько секунд Дэвид смотрел ему вслед, все еще не веря, что так быстро потерял его, а потом сел на заднее сидение и закрыл тонированное окно. Яркий свет сейчас неприятно резал глаза, а сухой пустынный воздух не позволял нормально дышать.

Машина плавно тронулась с места и понеслась обратно по той же пыльной дороге.

— Вам куда? В отель? — громко, но спокойно спросил водитель на ломаном английском.

— Да. Сначала туда, а потом сразу в аэропорт, — не задумываясь, ответил Дэвид, у него больше не было причин ни секунды оставаться в этой стране.

— Молодой господин сказал, что вы плохо ориентируетесь в городе, просил поберечь вас.

— Зачем? — Дэвиду сейчас меньше всего хотелось с кем-либо говорить, поэтому он откинул голову на спинку сиденья и прикрыл глаза. Голова казалась невыносимо тяжелой.

— Вы же друг молодого господина. Жаль, что так скоро уезжаете. Халиль-бей праздник в честь молодого господина устроит…

— Главное, чтобы не убил…

— Что вы! В прошлом году Билл прирезал любимую собаку господина, потому что пес имел обыкновение лаять под окнами каждое утро.

Дэвид невольно открыл глаза. О чем он? О ком?

— Погодите, вы хотите сказать, что Билл собственными руками убил животное? — Дэвид не верил своим ушам. Неужели Билл, его Билл, способен на такое?

— Что касается Халиль-бея, тут лучше никому близко не подходить. Даже псу. Парень ревнивый сильно. Своевольный. Настоящий шайтан! — Он произнес это таким тоном, как будто рассказывал о молодом скакуне, который подчиняется только одному хозяину. В его интонациях Дэвид уловил азарт и интерес. Они все были зрителями на этом представлении, делали свои ставки, болели то за хозяина, то за молодого господина. Как в эту игру попал Дэвид? Как он мог так глупо повестись на смазливую мордашку, как позволил себя развести, словно последнего тупого лоха?

— И что? Наказал его Халиль-бей? — с сарказмом выделил последнее слово. Зачем он продолжает эту пытку? До него неожиданно дошло, что за неделю он не узнал о парне ничего. Только имя…

— О! Слуги рассказывали, что хозяин был так зол, искал его повсюду, грозил расправиться. Мы уже думали, что не видать нам больше молодого господина. Но вот странное дело — гнев его прошел быстрее, чем песчаная буря весной. А когда хозяин узнал, что молодой господин где-то в Каире, всю охрану собрал, слуг взял, лично из Марокко приехал.

— Из Марокко?

— Да, хозяин живет в Марокко с молодым господином. Халиль-бей много по Европе и Америке ездит, молодой господин всюду следует. Обучается наукам и искусствам. Ему нравится. Учителя в дом приходят. Молодой господин потом хозяина развлекает, представления устраивает, танцы. Красивый очень. Халиль-бей очень любит, когда молодой господин танцует. — Водитель неожиданно начал напевать что-то протяжно-восточное, щелкая языком и художественно размахивая свободной рукой, вызывая в Дэвиде сильный приступ мизантропии.

— А почему он пропал? Сбежал почему? — с трудом прервал его «танцы» он.

— Нельзя мусульманину без жены. А молодой господин так кричал. Все вокруг слышали, как он кричал. Ох, столько всего наговорил Халиль-бею. Обещал себя убить, если порог их дома переступит женщина. Говорили, не спал, не ел потом. Хозяин на него рассердился. Под замок посадил. Все к свадьбе готовились.

— Женился? — усмехнулся Дэвид, в душе уже зная ответ.

— Так ведь молодой господин охрану обманул и сбежал в день свадьбы. Халиль-бей красавицу невесту увидеть даже не захотел и прочь прогнал… — он возмущенно взмахнул рукой.

Дэвид ждал. Водитель молчал.

— А для невесты-то какой позор, — деланно возмутился Дэвид. — Наверное, дорого потом Халиль-бей заплатил за такой позор?

— Что вы! Вы даже не представляете, как много!

— И что же, он ждал, что Билл к нему вернется?

— Нет. Молодого господина искали всюду. Хозяин лучших людей нанял. Все дела бросил. К нему друг приезжал, сказал, что видел в Каире танцовщика, похожего на молодого господина. Хозяин в тот же день в Каир прилетел. Сам, лично обходил все отели, искал его. Я его возил. Следовал за ним везде. Видел, как переживает Халиль-бей. Мы все за хозяина переживаем. Но мы его вчера нашли. Боялись, убьет на месте, но нет, простил как всегда…

Дэвид спокойно слушал рассказ водителя. Билл оказался совершенно незнакомым, чужим ему человеком. Его связывало с шейхом нечто большее, необъяснимое и пугающее. Какая-то болезненная страсть и любовь, о которой пишут только в книгах и которой не существует на самом деле. Разве так бывает? Почему не с ним? Почему все рухнуло, вмиг сложилось, словно карточный домик? Дэвиду казалось будто, что-то большое, важное прошло мимо, где-то совсем рядом, слегка коснувшись, но так и не затронув по-настоящему. Гнев незаметно уходил, уступая место разочарованию и обиде. Мужчина закрыл лицо руками и почувствовал, как ладони стали влажными и горячими. Билл…

===== *** =====

Боль никак не унималась, а сердце все тянуло туда, вниз. С наступлением ночи огни казались особенно яркими, завораживающими. Самолет продолжал набирать скорость — и вскоре все слилось воедино, больше напоминая яркий полыхающий пожар.

— Простите, это не вы обронили? — В руках стюардессы был тот самый алый платок. Девушка протянула его Дэвиду и, любезно улыбнувшись, удалилась.

Дэвид до боли в пальцах сжал тонкую ткань в кулаке, а потом поднес к лицу и прикрыл глаза. Пряный дурманящий аромат сандала — все, что у него осталось от Билла, и этого уже не отнимет никто.

05.05.09 — 25.06.09

Лондон