Бастард (СИ)

- Герр Флориан, - обратился к нему Сергей после затянувшейся паузы, - я вот тут подумал: а понимаете ли вы, что, выдав мне тайну королевы, вы шагнули прямиком в пропасть? Обратной дороги у вас уже нет. Шагнувшему в пропасть, не вернуться с середины пути!

По лицу фон Хорста Волков понял, что он ждал подобного вопроса. Свой ответ рыцарь начал с чеканной фразы, взятой, вероятно, из какого-то писаного свода правил.

- Если сюзерен по своей воле причинит ущерб чести, вере, здоровью, либо имуществу своего вассала, а равно его супруги, либо детей, то тем самым он освободит вассала от клятвы верности.

- А королева причинила? - перебил собеседника Сергей.

- Еще нет, - качнул головой Флориан, - но теперь я уверен, что скоро это произойдет. Если уже не случилось. Мы долго были в пути, а вести по королевству расходятся медленно. Вы открыли мне глаза, ваша светлость. В тот день, когда королева призвала нас в свои покои, у нее побывал служитель нового бога, коего его адепты именуют Спасителем. Я думаю, что это слуга Спасителя рассказал королеве Адалинде о вас и указал место, в котором вы столько лет скрывались. О резонах королевы я тоже догадался. Если Адалинда замыслила вводить в Лодегрансе веру в Спасителя, то ей непременно надо будет избавиться от бастарда королевского рода, который может возглавить защитников старой веры.

- А что король? - спросил Волков.

- Его величество уже не интересуют дела в его королевстве, - ответил с горькой усмешкой фон Хорст. - Воля короля Мордреда давно утонула в бочке с вином. Кое-кто подозревает, что здесь не обошлось без магии, и я всецело разделяю это мнение.

"Даже, если все так, - подумал Сергей, - я не могу поднять мятеж при живом отце". Тут он вспомнил сюжет сериала "Игра Престолов", который недавно пересматривал.

- А скажите мне, герр Флориан, какого цвета волосы у принцев?

- Светлые, - ответил рыцарь, удивленно подняв брови.

- А у короля?

- Такие же, как вас, ваша светлость.

- А у королевы?

- Золотистые. К чему вы клоните герр Холлинген?

- Ни к чему, герр Флориан, это я так, любопытствую.

"В пропасть шагнул не только герр Хорст, - подумал Волков. - Если он сказал правду о королеве, то ей тоже некуда отступать. И поэтому у меня есть шанс как-то её спровоцировать. Под угрозой разоблачения Адалинде придется отравить своего мужа или избавиться от него каким-то иным способом. О, боги! О чем я только думаю! - Ужаснулся Сергей. - Не лучше ли прежде спросить себя: а оно мне надо?! Мятежи бескровными не бывают. Положа руку на сердце, хочу ли я принять на свою совесть все будущие жертвы?".

- А знаете, ваша светлость, - прервал его размышления Флориан, - я вот только сейчас заметил в вас известное сходство с вашим отцом. В силу своего возраста, я не могу знать, как выглядел король Мордред в двадцать три года. Но, возможно, те, кто знал короля в молодости, сумеют обнаружить нечто, ускользнувшее от моего взгляда. Говорят, что за последние несколько лет король сильно изменился и выглядит старым не по годам.

- Я думаю, что сейчас, самым лучшим для нас, будет решение отправиться спать, герр Флориан, - свернул затянувшийся разговор Сергей. - Я распоряжусь, о комнате для вас. Можете выбрать любую.

Трактир Гунтера работал по принципу: то густо, то пусто. Торговые суда не шли по реке одно за другим, как поезда по расписанию. Бывало, что и по две - три недели в заведении Фрая царило полное запустение. А потом у причальных мостков перед таверной швартовалась галера или парусный корабль. И тогда в обеденном зале становилось шумно и тесно, а служанки и даже хозяева сбивались с ног, готовя еду и разнося по залу тарелки и кружки. Парусники останавливались чаще и задерживались у таверны дольше, потому что полностью зависели от ветра, который далеко не всегда был попутным.

Отправив Хорста спать, и с трудом поборов усталость и навалившуюся слабость, Волков нашел Гунтера, который, к слову, еще не спал и устроил ему форменный допрос. В результате он узнал подробности, пропущенные в разговоре с Флорианом.

Жизнь в людских королевствах Дессы сильно напоминала Европу восьмого - десятого веков. В первую очередь безраздельным господством натурального хозяйства. Денежная рента и налоги с земледельцев практически не собирались. Их заменял натуральный оброк продовольствием и домотканой материей, производимой крестьянками на самых примитивных станках. Еще была барщина на господском поле и королевские повинности по ремонту мостов и укреплений, заготовке леса, перевозке королевских грузов и много чего еще.

По домену короля были разбросаны королевские поместья, куда окрестные крестьяне свозили продукты, сгоняли скот и тащили в корзинах разную домашнюю птицу. Король со своим двором и отборной дружиной переезжал из поместья в поместье, где вся эта орава быстро истребляла собранные припасы. Поскольку ресурсы королевского домена были весьма и весьма ограниченны, наступал момент, когда собранный годовой оброк заканчивался, а до нового урожая озимых оставалась еще пара месяцев. Случалось это, как не сложно догадаться, весной. В это время по древнему обычаю королевский двор отправлялся "по пирам". Сопровождаемый придворными и воинами король, начинал посещать своих самых могущественных вассалов, чьи наследные земли не уступали в размерах королевскому домену.

И вот двадцать три года назад покойный отец нынешнего короля прибыл со своим двором в Северо-восточную марку, которую чаще именовали Холландсдаль. Наследному принцу Мордреду было в ту пору семнадцать лет, а дочери владетеля Холландсдаля маркграфа Герхарда фон Холлингена - шестнадцать. Мордред был высоким, стройным и довольно смазливым юношей, уже имевшим некоторый опыт в соблазнении девиц. Правда, до этой поездки его жертвами становились только симпатичные служанки. Что там произошло между принцем Мордредом и Аннелисой фон Холлинген, Гунтер в подробностях не знал. Ему был известен лишь конец этой печальной истории. "Прекрасный" принц отбыл из Холландсдаля вместе со своим отцом, а спустя некоторое время Аннелиса обнаружила, что она беременна.

Узнав о положении дочери, графиня Бертильда схватилась за голову. Ее суровый муж в истерику конечно же не впал, но призадумался крепко. О браке с сыном короля не могло быть и речи. Насколько сумел понять Волков из путаных пояснений трактирщика, местные аристократы были буквально помешаны на чистоте крови. Брак дворянина с простолюдинкой был полностью исключен. Равно и особы королевских кровей никогда не женились на подданных. Принц мог взять в жены только принцессу! Никаких иных вариантов обычай не предусматривал.

В конце концов, случилось то, что всегда происходило в подобных случаях. Погоревали-погоревали родители и решили: "Ну что теперь сделаешь? Пусть дочка рожает. Будем внука воспитывать".

Спустя полгода после поездки в Холландсдаль принц Мордред женился на принцессе Лионоре из соседнего королевства Мейриг. А еще через год принцесса родила мертвого ребенка. Хотя, назвать это чудище ребенком, не у каждого язык повернется. Сама Лионора умерла через два дня от послеродовой горячки. Вот тут-то и нашел Герхард фон Холлинген Гунтера Фрая, у которого тоже рос сын - ровесник Ульрика. Что побудило маркграфа совершить подмену, трактирщик не знал.

Вскоре пошли разговоры о проклятье, павшем на род Пендрагонов. Потом король пригласил всех Холлингенов в свой замок Хельмберг на праздник в честь Доброй Богини. Там, презрев законы гостеприимства и не побоявшись гнева богини Лейи, отец Мордреда приказал схватить своих верных вассалов и заточить в темницу, не пожалев даже юную Аннелису и своего собственного внука.

Узнав об этом, Гунтер и Ирма перепугались до полусмерти. Не дожидаясь, пока слуги короля придут и за ними, Фраи быстро собрали все самое ценное и пустились в бега. Первоначально они держали путь во Фрайгард, но осели в деревне Лысые холмы. Через какое-то время, Фраи узнали от проезжих купцов, что Герхард и Бертильда фон Холлингены были казнены по обвинению в черном колдовстве против королевского рода, а Анелиса с ребенком пережили родителей ненадолго и скончались в тюрьме.