Рассказы (СИ)

Но мужчина не двигался с места. Снова посмотрел на окна Таниного дома и, усевшись поудобней, прислонился спиной к стене. Медальон в последний раз блеснул в фонарном свете и спрятался на его груди, под воротником испачканной зеленой куртки.

"Почему она меня не узнала? Колдун ведь сказал: если любила — узнает, почувствует… А если нет… Нет, этого просто не могло быть, не могло!"

Рыжая подруга Клариссы ушла, он и не заметил когда. И правильно, иначе вновь поддался бы искушению и, возможно, на этот раз заставил бы привести к любимой… Но Кларисса и так его боится. А что, если она не простит обмана? Все может быть. Если случилось, что любимая его не узнала, значит, ждать можно чего угодно…

Вокруг никого не было, в тишине доносились чьи-то голоса с соседних дворов и улиц, шуршали колесами быстрые экипажи. Антуан Робер де Ковиньи подполз к старым, кем-то выброшенным коробкам и, усевшись посреди кучи картона, прикрыл глаза. В этом каменном городе ему было непривычно холодно.

Утром Нина проснулась рано и, едва встала с постели, направилась к окну. Таниного поклонника видно не было. Чуть позже, выйдя из подъезда, девушка осторожно заглянула за угол и облегченно вздохнула: сумасшедший исчез.

У Тани сегодня ленты начинались позже, но подруга так и не появилась в университете. Не на шутку обеспокоившись, Нина уже собиралась позвонить ей. Таня ее опередила.

— Ниночка, я сегодня не приду. Простудилась, — словно в подтверждение своих слов девушка покашляла в трубку.

— Его нет? — спросила Нина.

— Как будто нет. Из окна не видно.

— Ну, хорошо. Если что — звони.

Таня так и сделала. В следующий раз телефон Нины зазвонил прямо посреди ленты. Пришлось извиняться и выбегать в коридор.

— Нина, он здесь! Он вернулся! — раздался в трубке встревоженный голос подруги. — Опять на скамейке под окнами сидит. Наши бабульки вон ходят, ругаются…

Значит, исчезновению сумасшедшего поклонника они радовались преждевременно… Нина вздохнула.

— Сиди дома, дверь никому не открывай. Я после ленты — сразу к тебе.

— Хорошо, — всхлипнула Таня. — Жду.

Но когда Нина подошла к дому подруги, на лавке, кроме довольных старушек, не было никого. Девушка недоуменно огляделась по сторонам и, поколебавшись немного, набрала код Таниной квартиры на панели домофона.

Подруга встретила ее с радостной улыбкой.

— Все! — заявила Таня с порога. — Думаю, он больше не придет!

Причина ее уверенности скоро стала ясна: оказывается, бабушки, не долго думая, вызвали милицию, и подозрительного человека, вот уже третий день дежурившего под Таниным подъездом, забрал милицейский "бобик". Сумасшедший пробовал сопротивляться, но его быстро успокоили, тем более что после вчерашней драки сил у Таниного поклонника явно поубавилось.

— Интересно, что с ним теперь будет? — негромко проговорила Нина, обращаясь скорее сама к себе.

— Наверное, отвезут в больницу, — предположила Таня. — Он же ненормальный, верно?

Весь день подруги по очереди поглядывали в окно: вдруг да появится снова на деревянной скамейке перед подъездом фигура странного человека, назвавшегося графом де Ковиньи. Но пришла ночь, а скамья оставалась пустой. На следующий день Танин сумасшедший поклонник тоже не появился.

— Вот видишь, — удовлетворенно улыбалась Таня, — его, наверное, либо в больницу положили и лечат, либо нашли кого-то из родных. А может, и та самая Кларисса нашлась? Как ты думаешь?

— Может, и нашлась, — Нина не возражала, но и не соглашалась. Почему-то рассказ сумасшедшего, абсурдный и совершенно неправдоподобный, запомнился и не давал покоя. А вдруг он не врал? Вдруг путешествие сквозь пространство и время — не плод больного воображения обезумевшего человека? Но Антуан Робер де Ковиньи исчез, и о том, насколько правдивыми были его слова, приходилось лишь гадать.

Лето приближалось. На улице уже давно стояла жара, студенты готовились к сессии, каким-то образом умудряясь при этом большую часть времени посвящать далеко не учебе. Еще бы — погода ведь хорошая, а во время сессии — разве погуляешь?

В один из таких солнечных дней подруги, ненадолго заскочив к Тане домой после лент, собрались в парк. В легких летних платьицах, закинув на плечи по сумочке, девушки выскочили из подъезда на залитый ярким светом двор. Нина, шедшая первой, резко остановилась. Татьяна, едва не налетев на нее, уперлась в плечи подруги.

— Нинка, что?.. — и замолчала.

На скамейке перед подъездом сидел человек — плечистый, с взлохмаченными каштановыми волосами. На нем была все та же зеленая куртка странного фасона, уже порядком затасканная, порванная, без золотой шнуровки. Карие глаза смотрели на Татьяну, и девушка не смогла отвести взгляда, не смогла пошевелиться, когда мужчина поднялся и сделал несколько шагов вперед.

— Кларисса…

Его голос вывел Таню из оцепенения, и девушка спряталась за подругой, осторожно выглядывая из-за плеча рыжей.

— Кларисса, пожалуйста, не убегай! Поговори со мной. Я все расскажу, я отвечу на все твои вопросы. Ты вспомнишь… Ты обязательно меня вспомнишь!

От неожиданности Таня словно лишилась дара речи, а потому лишь покачала головой. И мужчина остановился, но продолжал смотреть на нее с таким отчаяньем и мольбой, что просто уйти она бы уже не смогла. Да и человек, ранее так напугавший ее, казался теперь неопасным.

— Чего вы от меня хотите? — наконец прошептала она.

— Я хочу, чтобы ты меня вспомнила, — ответил мужчина. Его глаза с надеждой всматривались в побледневшее лицо Татьяны, но надежда эта таяла с каждым мгновением.

— Покажите ей медальон, — тихо посоветовала Нина.

Антуан Робер де Ковиньи поднял руку, но пальцы лишь коснулись плотной зеленой ткани.

— Его больше нет, — он покачал головой. Спрашивать, куда подевалась столь ценная для ее обладателя вещь, девушка не решилась.

— Какой медальон? — поинтересовалась Таня.

— Там был портрет Клариссы. Она, правда, очень похожа на тебя, — шепотом объяснила ей подруга. — Он говорит, что это ты, только в одной из прошлых жизней.

— Бред, — немного неуверенно заключила брюнетка.

— Может быть…

Чуть щурясь от яркого солнца, а больше — от усталости, Антуан Робер смотрел на свою Клариссу, не отводя взгляда от ее лица — другого, но такого знакомого и родного.

— Ты счастлива? — вдруг спросил он.

— Что? — встрепенулась девушка.

— Ты счастлива здесь?

Она задумалась, перед тем, как ответить, пожала плечами.

— Да, — прозвучал ее негромкий, нежный голос. И увереннее: — Да, счастлива.

— Хорошо, — он постарался улыбнуться. — Тогда я больше тебя не потревожу. Прощай.

Взгляды обеих подруг он чувствовал спиной. Под ногами прошелестели какие-то цветные бумажки — звук, так не похожий на шуршание опавшей листвы… Гадкое солнце теперь светило в спину, немилосердно жаря. Лучше бы сейчас дождь… и осень.

Яркий и солнечный июнь сменился дождливым, сырым июлем. Небо плакало, лишь изредка позволяя солнцу выглянуть из-за плотных туч, и тоскливая непогода выгнала из города всех, кто мог позволить себе поездку на юг, к приветливому Крымскому солнцу, ласковому морю.

Сумасшедший поклонник Татьяны сдержал свое слово. Девушка поначалу каждый день первым делом выглядывали в окно, опасаясь и ожидая увидеть его фигуру на выкрашенной в яркий голубой цвет лавочке, пустовавшей из-за сырости, но он так не появился.

Таня радовалась, а Нина не верила, что странный человек, назвавшийся графом де Ковиньи, действительно отступил. Но месяц проходил за месяцем. Девушки по привычке поглядывали на лавочку, и Нине казалось порой, что подруга немного жалеет. Вспоминает и жалеет о том, что не выслушала сразу, что так и не увидела портрет похожей на нее девушки из прошлого, той самой Клариссы, ради которой муж решился бросить все и пройти сквозь пространство и время, нырнуть в неизвестность только чтобы еще раз увидеть любимую.