Юбилей Шатлыка Шемсетдиновича

Вид его был настолько жалкий, что до сих пор молчавший Артык, взялся его успокаивать:

— Дядя, не надо так переживать...

Ага Каратай постепенно успокоился. Некоторое время шли молча. Сзади асе еще доносились звуки музыки. Играли громко и безобразно, видимо, музыканты уже порядочно перебрали.

«Гости вряд ли на таком тое долго будут засиживаться, наверное, скоро все разойдутся».

Приближаясь к своему дому, Ага Каратай стал прощаться.

— Ладно. Сегодня необязательно отвечать на мой вопрос. Я пойду. Устал. Тяжело мне. Если придешь ночевать, приготовлю постель.

«Что мне ему ответить? Как мне ему объяснить, что завтра я буду далеко не только от села, Ашхабада, Москвы, но и земного шара? Так далеко отправляться, когда здесь столько проблем!»

После недолгого раздумья Танны искренне пожал руку другу.

— Дай мне немного подумать. Хочу пройтись, утолить тоску. А вечером, может, и приду.

Танны Карахан с внуком направились к кургану Гошадепе, Он и в детстве любил взбираться на него и смотреть оттуда вдаль.

— Дед, пойдем. Машина, наверное, уже подъехала.

Танны слегка вздрогнул, очнулся от воспоминаний. Музыка больше не играла. Солнце садилось. Стояла чудная тишина. Тайны Карахан сегодня впервые за целый день улыбнулся, увидев в руке внука букет полевых цветов. Когда спустились вниз, дед привлек его к себе и поцеловал в лоб, пахнувший землей, цветами.

— Дед, а куда теперь? — спросил Артык, не привыкший к подобным ласкам.

— К тетушке Огулькурбан!