Живущие в ночи. Чрезвычайное положение

Аполлон Давидсон

Об этой книге

Таинственная подводная лодка показывается из океанских глубин и под покровом ночи высаживает человека, которого за три дня до этого с завязанными глазами взяли на борт. А потом на протяжении всего романа служба безопасности большого государства пытается выследить, схватить этого человека…

Главные герои романа Питера Абрахамса «Живущие в ночи», по законам страны, в которой разворачиваются события, — государственные преступники.

Но как может действовать подполье в условиях полицейского государства? Ведь наука и техника дали в распоряжение властей такие средства сыска, что любая антиправительственная деятельность затруднена теперь куда больше, чем это было в прежние времена. Должно быть, поэтому такая деятельность стала еще более скрытой, ее отзвуки слышны очень редко, сведения о ней почти не проникают в печать.

Питер Абрахамс попытался показать, какой может быть полицейская страна, где закрыты легальные пути выражения недовольства существующими порядками и ужас перед репрессиями наложил свою печать на все стороны жизни. Страна, где система слежки стала настолько всеобщей, что избежать неусыпного «наблюдения» не могут даже и руководители службы безопасности — те, кто сам все это организует. Их поступки и проступки, их частная жизнь регистрируется еще более засекреченными органами. И у высокого, красивого Ван Аса, «парня из безопасности», которого правители страны натаскивают для работы на высших государственных должностях, все-таки мороз подирает по коже при встрече с щупленьким человечком, «служащим из отдела картотек».

Питер Абрахамс показывает, какая жестокая повседневная схватка может идти под покровом внешнего спокойствия. Схватка, в которой никому не удается остаться в стороне и каждый может подозревать в соседе шпика, доносчика или потенциального предателя — человека, который выдаст.

В своих последних романах Абрахамс претендовал на широкие обобщения. Действие его книги «Венок Майклу Удомо» (на русском языке она вышла в 1965 году) перенесено в несуществующую страну под названием Панафрика, а героев своего самого последнего романа («Наш остров сегодня») автор отправил на остров, которого нет на карте.

В романе «Живущие в ночи» Абрахамс тоже, конечно, претендует на обобщения. Но все же на этот раз речь идет о вполне реальном государстве — том, которое автор считает символом антидемократических порядков, расовой дискриминации, систематического разжигания расовой и национальной розни.

Это государство — родина Абрахамса, Южно-Африканская Республика. Он уехал оттуда уже давно, во время второй мировой войны, и роман «Тропою грома», который принес ему мировую известность, писал уже на чужбине. Сейчас и самому Абрахамсу и его книгам путь на родину заказан. Но мысли его снова и снова возвращаются к этой стране.

Поэтому, если даже допустить, что отнюдь не во всем правдоподобна картина показанного в романе подполья — его ведь Абрахамс не мог видеть собственными глазами, — то страну автор, можно с уверенностью сказать, знает неплохо.

…Место действия романа — Наталь, самая восточная провинция Южно-Африканской Республики. Такое название эти места получили еще от португальского мореплавателя Васко да Гамы. Проплывая по Индийскому океану в день Рождества, 25 декабря 1497 года, он увидел по левому борту побережье Африки и назвал его Терра Наталис — Земля Рождества.

Действующие лица: белые, черные, цветные. Белые в книге представлены чиновниками службы безопасности и полицейскими. Все они — африканеры. Так называют себя люди, еще в давние времена известные в нашей стране как буры.

Черные представлены зулусом Нкоси.

Выведенные в романе цветные (так называют в Южной Африке метисов, людей смешанной крови) не принадлежат к числу главных героев. Но их образы явно удались Абрахамсу. Может быть, потому, что сам он по официальной южноафриканской классификации считается цветным и у себя на родине жил среди цветных.

Больше же всего речь идет об индийцах. Их в Натале около миллиона, и их присутствие делает еще более пестрым состав населения этой провинции, даже по сравнению с остальными частями Южно-Африканской Республики: Трансваалем, Оранжевым Свободным Государством (в романе — Свободная Республика), провинцией мыса Доброй Надежды, где тоже живут представители различных рас.

У нас, в Москве, впервые увидеть группу южноафриканских индийцев и вообще сравнительно большую делегацию из Южной Африки можно было во время Московского фестиваля молодежи в 1957 году.

Конечно, и это не была официальная делегация. Дипломатических отношений у нашей страны с Южно-Африканской Республикой — тогда еще Южно-Африканским Союзом — не существует. Получить паспорта для выезда в Москву было невозможно, к большинство южноафриканцев приехало к нам, не сообщая об этом своим властям.

Во время самого фестиваля южноафриканцы познакомились в Москве с преподавателем основ марксизма-ленинизма одного из вузов. Они в один голос заявили, что давно мечтали потолковать с «профессором марксизма» и засыпали его вопросами. Первым тогда взял слово молодой индиец из Наталя. Он спросил:

— А вот мы, живущие в Южной Африке индийцы, можем мы построить для себя социалистическое общество?

Он не спросил: «Можно ли в моем государстве построить социализм?» Или: «Могут ли народы нашей страны построить социализм?» Он сказал именно об индийцах, которые составляют лишь три процента населения Южно-Африканской Республики и живут отнюдь не в каком-то отдельном районе, а среди белых, черных и цветных.

Я тогда присутствовал при этой беседе и был поражен. Каким же отчужденным от остальных жителей Южной Африки считав свой народ этот молодой парень, если в его голове вопрос мог принять подобную форму!

В чем же причины такого отчуждения?

Ведь индийцы живут на Юге Африки давно. Больше ста лет прошло с тех пор, как англичане привезли их в Наталь для работы на сахарных плантациях. Индийцы оказались в Южной Африке не по своей воле и не по воле африканцев, их судьбу решили властители Британской империи. Но уже для нескольких поколение индийцев Южная Африка стала родиной, они отдают ей свои труд и талант. Именно в Натале еще в девяностых годах прошлого века начинал свою политическую деятельность М. Ганди. Он создал там Индийский конгресс Наталя и выступил с идеями ненасильственного сопротивления, которые оказали потом большое влияние на политические организации не только в Индии, но и во многих странах Африки.

И все-таки отчуждение было явным.

А многие факты говорят не просто об отчуждении. На протяжении десятилетий в Натале время от времени происходили погромы, толпы зулусов нападали на индийские районы, громили дома и магазины. Во время погрома в январе 1949 года в крупнейшем городе Наталя — Дурбане полтораста человек было убито, а раненых оказалось в несколько раз больше. Погромы провоцировались властями, которые хотели отвести гнев африканцев от себя, обратить его против индийцев.

Травля индийцев, использование и разжигание предрассудков стали на Юге Африки традиционной частью официальной политики.

Ганди писал: «В Южной Африке мы получили кличку «кули», В Индии слово «кули» означает только носильщика и возчика, но в Южной Африке это слово приобрело презрительное значение. Оно означает там то же самое, что у нас «пария» или «неприкасаемый», а кварталы, отведенные для «кули», называются «поселком для кули».

В печати широко пропагандировались такие лозунги: «Индийцы — нечестные торговцы», «Индийцы слишком плодовиты, они грозят подавить вас своей численностью», «Индийцы нарушают мир в Южной Африке тем, что ездят в Индию со своими жалобами», «Индийцам нет места здесь, пусть отправляются обратно в Индию».

Сотни тысяч индийцев по-прежнему работают на плантациях и ютятся в трущобах. О жизни большинства индийцев Дурбана швейцарский журналист Жан Виллен еще недавно рассказывал так: