Рассказы о товарище Сталине и других товарищах

РАССКАЗЫ О ТОВАРИЩЕ СТАЛИНЕ

НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОТ АВТОРА

Автору этих строк довелось встречаться с товарищем Сталиным.

Первый раз автор встретился с товарищем Сталиным на Красной площади 1 мая 1949 года. Миллионы демонстрантов проходили мимо Мавзолея, на котором стоял товарищ Сталин. Автор тоже шел в колонне демонстрантов и кричал ура товарищу Сталину. Товарищ Сталин увидел автора в колонне, улыбнулся и отдал ему честь. Потом он наклонился к товарищу Молотову, стоящему рядом с ним на Мавзолее, и что-то шепнул ему, показывая глазами на автора. И товарищ Молотов тоже поднял руку и поприветствовал автора. Автор сказал своему другу Марку, шедшему рядом: «Видал, как товарищ Сталин поздоровался со мной?» «Почему это с тобой? — обиделся Марк. — Это он со всеми поздоровался». Автор оставляет на совести своего друга это заблуждение, потому что, как сможет увидеть беспристрастный читатель, с какой это стати товарищ Сталин будет здороваться со всеми в тот момент, когда он ясно видит автора, идущего по Красной площади! Это просто смешно.

Второй раз автор виделся с товарищем Сталиным в театре в 1950 году. Конечно, это был МХАТ, который поставил в те годы грандиозный спектакль под названием «Залп Авроры». То есть, если говорить совершенно честно, автор встретился тогда не с самим товарищем Сталиным, а с артистом, игравшим роль товарища Сталина. Но он был так похож на товарища Сталина, что автор, глубоко переживавший события, происходящие в пьесе, при некоторой доле воображения может сказать, что это был все-таки товарищ Сталин. Спектакль этот был этапным в развитии всего театрального искусства. Ни до, ни после автору не довелось встречаться с таким количеством действующих лиц и их исполнителей. На сцене было около трехсот артистов и статистов. Они играли вождей революции и революционные массы. Если прибавить сюда около пятидесяти зрителей, то станет понятным, что главный герой этой пьесы, товарищ Сталин, вызывал в сердце каждого зрителя (в большинстве своем это были командировочные, считавшие своим долгом по приезде в Москву посетить Третьяковскую галерею, Мавзолей Ленина и МХАТ) много важных и, я бы сказал, священных чувств. Суть пьесы была такая. Товарищ Сталин говорил выдержки из «Краткого курса истории ВКП(б)», а товарищ Ленин поддерживал товарища Сталина словами: «Совершенно верно, Иосиф Виссарионович!». Например, товарищ Сталин говорил: «Я думаю, что мы начнем революцию 7 ноября по новому стилю, или 25 октября по старому. Как вы думаете, Владимир Ильич?» И Ленин отвечал: «Совершенно верно, Иосиф Виссарионович!» Или товарищ Сталин в присутствии товарища Дзержинского говорил: «С врагами надо поступать по-вражески. Это мы их уничтожим, и до конца!» И Владимир Ильич, мягко грассируя, немедленно отвечал: «Совершенно верно, Иосиф Виссарионович!» Изумительная была пьеса!

Последняя встреча автора с товарищем Сталиным произошла в марте 1953 года в Колонном зале Дома Союзов, куда полузадушенный и растерзанный автор прорвался, чтобы сказать последнее «прости» тому, кто так ласково приветствовал его на Красной площади несколько лет тому назад. Товарищ Сталин лежал в гробу, усыпанном цветами. И все плакали, проходя мимо гроба. И все думали, что жизнь России кончилась со смертью товарища Сталина.

Все это дает автору право записать несколько историй из жизни товарища Сталина. Жизнь его остается загадкой для современников и потомков, потому что никто еще не решился ее описать. Разумеется, товарищ Сталин не рассказывал автору ни одного эпизода, которые вы прочтете ниже. Может быть, товарищ Сталин и хотел бы что-нибудь рассказать автору, но не успел этого сделать. Не рассказывали этих историй автору ни товарищ Молотов, ни товарищ Жданов, ни товарищ Микоян. Товарищ Берия тоже ничего не рассказывал автору. И это не удивительно. Автор не был знаком лично с этими товарищами. С какой это стати стали бы они делиться с автором своими воспоминаниями о товарище Сталине? Даже товарищ Каганович ничего не сказал, а ведь мог бы, наверное, пролить свет на эту любопытную во всех отношениях жизнь.

Но автор слышал эти истории от тех, кому довелось слышать их от других. Поэтому автор не может положить руку на Библию и поклясться, что все изложенное им есть правда, только правда и ничего кроме правды. Но тут на помощь автору пришел социалистический реализм, который автор впитал вместе с молоком матери. Именно метод социалистического реализма дал автору моральное право, во-первых, записать эти рассказы, а во-вторых, предать их публикации.

Лучшие умы от литературы и искусства бились над расшифровкой этого загадочного термина. Общепринятой была такая формулировка: «Социалистический реализм — это отображение жизни в ее революционном развитии». Но тут задумались лучшие умы партии. Что значит «в революционном развитии»? Какое такое революционное развитие, если каждому ребенку ясно, что «революционное» развитие в России кончилось 7 ноября 1917 года, а потом были и будут только эволюционные переходы от индустриализации к коллективизации, от социализма к коммунизму и так далее. Ведь, чего доброго, можно подумать, что и после Октября возможно какое-то мифическое «революционное» развитие, которое по отношению к событиям 7 ноября будет попросту контрреволюционным! Социалистический реализм очень хорош, только его значение настолько глубоко и сложно, что сформулировать его нет никакой человеческой возможности. Но тут автор берет на себя смелость заявить, что он придумал расшифровку этого термина. И если эта расшифровка удовлетворит лучшие умы в партии, государстве и за рубежом, то автор не прочь бы войти в историю, как человек, додумавшийся до истины. Итак, (будьте внимательны!) социалистический реализм (по автору) можно сформулировать так: «Это могло быть — значит это было». В самом деле, советский народ мог бы жить хорошо — значит он живет хорошо! Разве не в доказательстве этого цель всей литературы, выходящей в СССР?

С этим критерием автор и подошел к «Рассказам о товарище Сталине». Это могло быть с товарищем Сталиным — значит это было! И все! Поэтому все описанное ниже — правда. Абсолютная правда! Чистая правда! С точки зрения социалистического реализма. Читатели, возможно, выскажут свои упреки, что, мол, автор рисует товарища Сталина акварельными, мягкими мазками, что по другим источникам у них сложился иной, более жесткий образ великого вождя. Но автор сразу отбрасывает эти упреки. Во-первых, рассказы эти гуляют по России именно в том виде, как их записал автор, а во-вторых, автор хочет остаться художественно самостоятельным и оставляет за собой право на те краски, которые он нашел в своей палитре. А то, что товарищ Сталин иногда будет казаться в его рассказах человеком, не лишенным чувства юмора, то это — целиком на совести тех, кто первый рассказал эти истории. А может быть, таково веяние века — некая тоска по товарищу Сталину в определенных кругах, всё вздыхающих по «добрым, старым временам». А может быть, это следование старой французской пословице: «О мертвых — только хорошее!»

О мертвых только хорошее?

Тишина на кладбище, тишина...