За пеленой дождя

Тацуо Нагаи

За пеленой дождя

19 числа в 2 часа пополудни в доме безработного Сэндзо Ота, проживавшего в городе Ф. префектуры Канагава, были найдены мертвыми в своих постелях: сам хозяин дома Ота в возрасте семидесяти семи лет, его жена Хидэ-сан шестидесяти семи лет, их приемная дочь Харуэ-сан пятидесяти одного года и сестра жены хозяина госпожа Оки Хаяси семидесяти двух лет. Трупы обнаружил их родственник Садаёси Умэмото, содержащий бакалейную лавочку в том же квартале, о чем он сразу же сообщил в полицию.

Во время расследования, произведенного полицейским участком, под подушкой у господина Ота была найдена записка следующего содержания: «За мною числится долг в размере пятисот тысяч иен магазину Хориэ в г. Токио, улица Коэндзи-Накадори, район Сугинами. Потеряв всякую надежду получить работу, я и моя семья решили уйти из жизни». Записка была датирована 14-м. (Трупы обнаружены лишь 19 числа в 2 часа пополудни.)

Под подушкой оказались также сорок девять тысяч иен для расходов на похороны, метрики всех четырех членов семьи и письмо с просьбой позаботиться о похоронах.

На основании этих данных полиция пришла к выводу, что «здесь имело место групповое самоубийство по сговору, осуществленное посредством принятия яда».

Как показал господин Умэмото, сборщик платы за газ. Увидел в сенях дома Оты скопившиеся за несколько дней газеты, счел это подозрительным и немедленно сообщил ему.

Дальнейшим расследованием было установлено, что Ота-сан прежде был служащим одной из фирм и слыл Человеком вполне добропорядочным. В апреле прошлого года он получил в магазине Хориэ ссуду в пятьсот тысяч иен и аккуратно выплачивал проценты в размере двадцати двух тысяч пятисот иен в месяц. Кроме того, в обеспечение ссуды были заложены дом, приусадебный участок, вся мебель и даже утварь. Жизнь семьи стала невыносимо трудной.

(В газетах сообщали, что, потерпев неудачу в делах и впав в крайнюю нужду, ночью 14-го семья Ота совершила самоубийство по сговору, приняв яд, и что, таким образом, «четыре человека предпочли смерть жизни в этом несправедливом мире».

Газеты сообщали также, что среди корреспонденции господина Оты было найдено письмо с извещением об истечении срока ссуды и требованием немедленно погасить долг в сумме пятисот тысяч иен.)

1

Электричка, отбывшая около 9 часов вечера из Токио и следующая до Сенана, примерно через час прибыла на станцию Ф.

Уже третий день подряд шел дождь, и все пассажиры были в дождевиках и с зонтиками. На станции Ф., которую эиосимская электричка связывает с государственной железной дорогой, стоял поезд, следующий до Камакура. Станционная постройка была ветхая, маленькая, с низким навесом, какие обычно бывают на одноколейных дорогах.

Среди немногочисленных пассажиров, пользующихся этой линией железной дороги в столь поздний час, находился и Сэндзо Ота, возвращавшийся из Токио. Ему надо было пересесть на поезд, ожидавший в это время отправления. Он подошел к вагонам и стал заглядывать в окна, явно кого-то разыскивая. Вагоны были полупустые, найти знакомого человека было легко, но тех, кого искал Ота, там не было.

Судя по времени, Ота предполагал, что Юки и Харуэ должны оказаться как раз в этом поезде, но, видимо, он ошибся.

Сэндзо отошел от вагонов и опустился на скамью. Она была мокрой, и дождевик Сэндзо сразу прилип к сиденью.

«Подождать, что ли, следующий поезд?» – подумал Сэндзо, но, взглянув на станционные часы, снова поднялся. Было уже около десяти, а следующая электричка отправлялась через полчаса. С зонтиком и портфелем в руках Сэндзо направился к ларьку, который через несколько минут закрывался.

– Мне, пожалуйста… – запинаясь, проговорил Сэндзо и, указывая на полку, продолжал: – бутылочку сакэ в два го. – Спросив цену, он открыл было кошелек, но затем вытащил из внутренного кармана конверт и, помешкав, вынул из него пятитысячную купюру. – Простите, у вас найдется сдача? – Молодая продавщица, особа не очень любезная, с недовольным видом молча отсчитала сдачу. – Виноват, – снова извинился Сэндзо, – вы не могли бы эти пятьсот иен разменять на серебро?

В это время раздался сигнал отправления поезда.

Кончиками негнущихся пальцев Сэндзо с трудом переложил с прилавка серебряные монеты в свой кошелек. Машинист и кондуктор заняли свои места, зажегся головной фонарь, и в свете замелькали тонкие нити дождя.

Несмотря на сигнал отправления, Сэндзо не спеша уложил бутылку сакэ в портфель, затем аккуратно закрыл его на замок.

– Поторопитесь! – крикнул кондуктор, но Сэндзо и не подумал прибавить шагу.

Этой электричкой он пользовался уже целых десять лет. Но сегодня он занял место в вагоне с каким-то особым волнением, которого никогда ранее не испытывал.

– Дедушка, это не ваш зонтик? – неожиданно окликнул его начальник станции, заглядывая из тамбура в салон.

На второй остановке старик сошел.

Сквозь густую листву деревьев кое-где светились фонари. По узкой дорожке, делавшей несколько поворотов, Сэндзо направился к дому, расположенному в глубине чащи.

Это был небольшой, дачного типа домик, который, казалось, весь, вместе с забором и калиткой, пригнулся и скрипел под тяжестью густых зарослей, с избытком напоенных влагой и ночной темнотой. Садовник, видно, уже Давно не заглядывал в сад Оты.

Заперев калитку, Сэндзо поднял голову к фонарю, висевшему на столбе, и постоял, чувствуя, как холодные капли дождя стекают по его лицу. Затем медленно направился по тропинке через сад, раздвигая тонкие ветви бамбука, сильно вытянувшиеся в этом году и преграждавшие путь.

2

– Добро пожаловать! – оживленно приветствовала старика Харуэ, выходя в переднюю.

– Вы приехали предыдущей электричкой? – спросил Сэндзо.

– Нет, раньше, – ответила Харуэ и обернулась.

За спиной дородной Харуэ стояла сгорбленная старушка, тоже вышедшая его встретить. Это была Юки Хаяси – старшая сестра жены Сэндзо.

– Нам повезло, и мы сразу сели в эносимский поезд, – сказала она своим удивительно молодым голосом.

– Ну как, понравилось представление?

– О, тетушка была в диком восторге, – ответила Харуэ.

– Вот и хорошо, что развлеклись наконец.

Харуэ помогла старику снять дождевик.

– Правда, тетушка считает, что у танцовщиц слишком полные бедра. Они привели ее в изумление, – засмеялась Харуэ.

– И надо же было набрать столько танцорок, – сказала старушка. – Все как на подбор и такие молоденькие!

Когда-то Харуэ работала медицинской сестрой. Страдая в последнее время тяжелым сердечным заболеванием, она старалась где только можно приобретать новейшие патентованные лекарства. Даже после того, как семья оказалась на грани нищеты, она продолжала оставаться постоянной покупательницей медикаментов в городской аптеке. И вот аптекарская фирма вручила ей, как постоянной клиентке, в виде премии два билета на шоу, которое редко ставилось в местном театрике. На этом представлении они и побывали сегодня вечером с Юки.

– Добрый вечер! – донесся из спальни голос жены господина Ота. – Ты давно приехал?

– Только что, дорогая. Здравствуй!

Сэндзо снял с себя верхнее кимоно и передал его Харуэ.

– Портфель отнеси, пожалуйста, туда, – сказал старик и, засунув руку во внутренний карман кимоно, уже висевшего в шкафу, добавил: – А свет выключи.

Сэндзо подождал, пока Харуэ погасит электричество, после чего вынул из кармана конверт. Они перешли в столовую, где горел свет.

Харуэ слегка прихрамывала.

Маленькая девятиметровая столовая и чуть побольше гостиная были расположены рядом и выходили в сад.

В спальне на постели сидела и причесывалась больная жена Сэндзо – Хидэ.

Увидев это, Харуэ воскликнула:

– Матушка, ведь я вам сказала, что сейчас приду и сама сделаю вам прическу! Смотрите, у вас вся простыня в волосах!