Взмах (СИ)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

Взмах, еще раз и еще, отрываюсь на мгновение от земли. Еще взмах, резче, сильнее. На мгновение меня захлестывает опьяняющее чувство полета. Оно туманит разум, а потом гулкий удар об землю, вышибающий из легких весь воздух, и прилив отчаяния. Вновь ничего не получилось. И так каждый раз при попытке взлететь. Может, вы и осудите мое желание летать, да вот только я обязан сделать это. Доказать своей семье, своей стае, что я не слабак, что я смогу, что они зря бросили слабого птенца на ветке старого сухого дерева. Они бросили меня, зная, что я не выживу этой зимой, если не смогу взлететь. Наверное, они считали, что это должно подстегнуть меня, заставить собрать волю в крыло и оторваться от ветви и полететь. Но в первую же попытку я с диким криком полетел, вот только не вверх к небу, а вниз к земле. Приземление было жестким, даже не смотря на ворох сухой опавшей листвы и сосновых игл. Тогда я сильно ушибся крылом, но не обращая внимания на боль, я все старался взлететь, даже не зная, что уже никогда не взлечу со сломанным крылом.

Взмах, еще взмах. Сильнее, резче. Туда, быстрее, к ветру и облакам, что он гнал на север. Туда, ввысь, куда улетела моя стая, мои родные, что бросили меня погибать в холоде и голоде, вместе с болью, одиночеством и отчаянием. Нет, прочь дурацкие мысли! Они лишь хотели помочь мне, чтобы я стал настоящей птицей, а не желторотиком, как говорили мои старшие братья.

Взмах, еще один. Сильнее, резче. Туда, где сияет рассвет, туда, где расцветает моя мечта. Мечта о полетах в далекие страны и неизведанные лощины. Туда, к высоким горам и прекрасному разнотравью, где другие птицы летают, поют и не знают забот. Туда, где дурманит воображение счастье, и, где поет радость.

Взмах, еще взмах. Сильнее, резче. Но моим мечтам не суждено сбыться. Падение, из легких выходит весь воздух, а вокруг разлетаются мягкие перья, еще пушок. Отчаяние вновь подкатывает к горлу, и хочется кричать от безысходности. Крыло болит все сильнее и слушается все хуже и хуже. Холод пробирает до костей, не спасает даже детский пушок, покрывающий почти всего меня. “Они не могли меня бросить. Нет, я не верю, они не могли. Это просто испытание”, - твердил я себе, предпринимая новую попытку взлететь, думая о том светлом чувстве, что ощутил, когда выпал из гнезда, пытаясь взлететь, о том коротком миге полета, пускай и вниз.

Взмах, еще один. Сильнее, резче. Почувствовать поток под крыльями, оттолкнуться от него. Один раз, и еще. Вверх, быстрее, туда, где летает мечта. Туда, куда улетела моя семья, туда, где мне не будет холодно, где не будет болеть крыло, где меня больше не найдет отчаяние…

На замерзшей земле, покрытой инеем, лежало маленькое серое тельце. Скрюченное, изможденное, мертвое. И лишь ветер да лес слышали последний отчаянный крик его: “Я все равно смогу!”. Да небо видело, как счастливый, неоперившийся малыш легкой дымкой взлетает к небесам, где ждет его мечта и счастье. То была его душа, заслужившая свой последний и первый полет.