Собрание сочинений. Т.5. Буря. Рассказы

— Каким ветром занесло сюда госпожу Лапу? Ах, спицы?.. Ну это, наверное, найдется. Заходите же.

Эта старушка — его мать, а этот Мафусаил, дай ему бог здоровья, — его родной отец, имевший удовольствие произвести его на свет. На подоконнике стоят цветочные горшки, обернутые красной и зеленой бумагой. Большой стол из кедрового дерева, широкие чистые скамьи, простой широкий шкаф, прочный, как сама земная ось, окованные железом нарядные сундуки по углам, а в одном углу даже такое диво, как овальное стенное зеркало, какого не было даже в доме ее отца. Здесь все было так чисто и светло — здесь царил Мартин. В этих комнатах недоставало только цветущей жены и веселых здоровых ребятишек. Когда Паулине дали спицы, Круса пригласил ее посмотреть хлев, где стояли его пятнадцать коров. Он повел ее на солнечный косогор, где, как солдаты, выстроились правильными рядами ульи. Солнце уже садилось за верхушки деревьев, и Паулине пора было уходить.

— Скоро стемнеет, а в окрестностях видели волков, — сказала она с беспокойством.

Мартин тоже слыхал об этом, и он не был бы настоящим мужчиной, если бы позволил женщине одной идти домой в то время, когда в окрестностях появились волки. Он взял свою двустволку и пошел провожать Паулину. Сумерки окутывали лес, как траурное покрывало, и багровый закат заслонила непроницаемая чаща. Двое шли, тесно прижавшись друг к другу. Дорогу оплетали корни деревьев. Круса слегка поддерживал Паулину за талию, чтобы она не упала.

Вокруг ни одного жилья, но они говорят вполголоса. У них нет ничего такого, о чем надо было бы кричать на весь свет, — достаточно того, что они знают сами…

— Карл что-то подозревает, — говорит Паулина, — его нужно остерегаться. Не бог весть как приятно будет, если мальчишка начнет болтать.

Они без лишних слов понимают друг друга. Тот, кто сейчас косит хлеб в степи и мечтает о собственной лошади, — лишний. Они не могут без конца ждать свое счастье. Круса приближает свои желтые усы вплотную к самому ее уху и шепчет. Паулина улыбается. Как много еще возможностей таит будущее! Вся ее жизнь с Антоном не стоит одного завтрашнего дня. Паулина похожа на тлеющий костер, раздуваемый свежим утренним ветерком в яркое пламя. Все, что так долго подавлялось, теперь рвется наружу. Она готова завыть от нетерпения, как волчица.

Лес окружает их, принимает в свои объятия и тихо баюкает, вселяя в их взволнованную кровь покой, чуточку покоя, наступающего после всякой бури.

Мартин оставляет ее у самой вырубки. Они слишком неосторожны в своем любовном безумии. Что, если Карл сидит на пеньке у лачуги и ждет мать? Паулине весело. А когда она смотрит на сына, ей становится смешно. Ей хочется потрепать Карла по щеке и сказать: «Все-таки не укараулил, сынок? Твоя мать не так глупа, как ты думаешь»…

Карл теперь целыми днями одинок, и Паулина не пытается навязать ему свое общество.

Через три недели вернулся Антон. Он убрал две десятины и заработал немало пшеницы. Эту зиму они будут жить припеваючи. И не нужно больше ловить зайцев в силки. Картофель уродился хороший. Они насыпают полный погреб. Потом сушат хмель, собирают ягоды. Они стаскивают в свою лачугу много всякого добра, и теперь Лапы уже не самые бедные в этой лесной стороне — эту честь они могут предоставить другим… Благодаря обильному урожаю хмеля покупка лошади обеспечена, а когда у них будет свой Воронко, жизнь потечет по-иному.

Однажды на вырубке появляется Круса и почти полчаса беседует с Антоном. Антон только одобрительно кивает головой, а в особенно важные моменты, соглашаясь, кланяется всем корпусом. Круса уходит, и Антон спешит сообщить новость: Круса нашел берлогу медведя в тайге и хочет устроить облаву. Большой суматохи затевать не стоит. Так, человека два-три. Лапа должен быть обязательно.

В глазах Паулины загораются маленькие искорки, но все же она говорит:

— Это опасно. Медведь может растерзать кого-нибудь… Нет, я бы не советовала делать такую глупость. Чем вам помешал этот медведь?

Если она и боится за кого-нибудь, так только не за Антона Лапу. Но у каждого человека есть капля самомнения. Антону льстит заботливость жены, он ведь мужчина. Он хочет быть сильным. Он устал, но не бояться же ему какого-то медведя. Он во всяком случае пойдет и примет участие в облаве.

На другой день Карл уходит куда-то из дому и пропадает до самого обеда. Вернувшись, он говорит, что облава не состоится. — Круса должен уехать по делам в степь к лесничему, а потом уже будет поздно. Теперь хочется смеяться Карлу, смеяться так, чтобы все воробьи вспорхнули с изгороди. Смеяться и говорить: «Пусть твой медведь живет до глубокой старости, зачем нам его убивать? Эти славные медведи любят только сладкое, и мясо какого-то старого измученного человека вряд ли им понравится. Зачем нам обманывать честных славных медведей?»

Паулина опять притихла. Ее заботы об Антоне уменьшились. Дни проходят в разных осенних работах, и холодный ветер все ожесточеннее завывает за окном. Выпал снег, и маленькая лачужка делается похожей на сказочную старушонку, заблудившуюся в лесной чаще.

Паулина бредет по рыхлому снегу. Она опять ходила на опушку. Теперь она несет шерсть и книгу — какой-то доисторический календарь. Вечера теперь такие длинные, и надо чем-нибудь коротать время. Сегодня она необычно нежна с мужем, и когда гаснет маленький сальный светильник в выдолбленной брюкве, она минуту прислушивается к ровному дыханию Карла. Сын спит. Тогда она прижимается к мужу и тихо шепчет. Она радуется: какая у них наступает хорошая жизнь! Всего будет вдоволь. У них уже есть корова, есть картофель, будет и лошадь. Они этим летом хорошо заработали. Одного у них нет. Может ли угадать Антон, чего? Нет, Антон не может угадать. Тогда она говорит: мяса у них нет, а без мяса ведь так трудно обойтись. Вечно одно молоко надоедает. А когда корова перестанет давать молоко, еда станет совсем однообразной. Потом Паулина опять минуту прислушивается, но в комнате тихо. И она продолжает. В ее голове созрел целый план, и она рассказывает о нем мужу. Антон хочет ее перебить, но Паулина опровергает все его возражения. На краю тайги на воле бродит деревенский скот. Никто за ним не присматривает. Один годовалый бычок гуляет так уже целую неделю. «Мясо, — шепчет жена. — Нам нужно мясо…»

Противоречивые чувства борются в сердце мужа. Он воспитан в строгих правилах и немного побаивается бога. «Но ведь нам нужно мясо», — шепчет жена. Его собственная жена, с которой ему приходится общаться чаще, чем с богом. Если уж этот бычок действительно бродит без присмотра, так хозяин, очевидно, не очень-то в нем нуждается. Может быть, у него много таких бычков. И зачем допускать, чтобы нечаянно забредший волк растерзал бедное животное, когда на свете есть люди, которые могут освободить волка от этой заботы.

В конце концов сомнения Антона побеждены, и он готов сделать то, что ему так неотвязно советует его жена.

В комнате темно, поэтому Антон Лапа не может видеть торжествующую улыбку на лице Паулины.

Сразу после полуночи Антон Лапа встает, тихо одевается и выходит из лачуги. Жена провожает его до поворота дороги. На салазках лежит топор и старое лоскутное одеяло. Под ногами Лапы скрипит снег, а Плеяды спускаются по небу все ниже. Он идет быстро, почти бежит и скоро достигает укатанной лесной дороги. Идти легче. В лесу царит глубокая тишина.

Через час он доходит до лесной опушки. Там начинается деревенский выгон. Косогор порос диким кустарником. Лапа открывает ворота поскотины и пристально вглядывается в темноту. Все вокруг покрыто толстым слоем снега. До деревни отсюда версты четыре.

Поискав немного, Лапа замечает, наконец, свежие следы. Они ведут за пригорок, в кусты черемухи. Там стоят, сбившись в тесную кучку, четыре коровы. Да, там же стоит этот годовалый бычок… сытое животное, кругленькое, как бочонок, мирное и спокойное. Человек вынимает кусок хлеба и протягивает его бычку. Сначала животное недоверчиво пятится назад, обнюхивает хлеб, но, получив кусочек, совсем смелеет. Человек, поглаживая левой рукой шею бычка и при этом что-то бормоча, правой нащупывает топор. Все происходит быстро. Обухом топора бычку нанесен удар в лоб. Легкий стон — и животное падает в снег. Дрожащими пальцами Лапа нащупывает нож и перерезает бычку горло. Темная влага льется на снег, стоящие невдалеке коровы тревожно шевелятся.