Закон полярных путешествий: Рассказы о Чукотке

Солнце светило тихо и нежно. Было за полночь. Юра принес спальные мешки, раскладушку. Игорю предложили тахту. Комната была холостяцкой, семья его уехала на лето в отпуск, на материк.

— Вот так и назвали — Угол Иноземцевой. То ли геологи, то ли геодезисты. Слава-то о ней далеко шла. Там яранги стояли и несколько маленьких домиков — «шхун», как их называли. Туда обычно подкочевывают ненадолго оленеводы. Но сейчас построек нет. За ненадобностью — и самого поселения тоже.

— Мы видели пастухов, — сказал Игорь. — Они уже подкочевали.

— Там есть старики, которые ее знали. Поинтересуйтесь при случае.

— Спать-то уже ни к чему, — сказал Игорь. — Скоро утро.

— Смотрите сами. Располагайтесь. Я-то пойду лягу, а то у меня завтра летучка и, вообще, суматошный день.

Мы с Игорем вышли прогуляться. Да и на радиостанцию в порт заглянуть надо — нет ли новостей.

Мы шли не торопясь, наслаждаясь солнцем, тишиной и теплом предутреннего покоя.

Из подъезда — ближайшего дома выскочил человек без пиджака, в майке, с ведром. Он выносил на улицу мусор.

— Стой! — схватил меня Игорь за руку.

Я узнал Глеба.

— Идем ко мне, — замахал он.

Мы побежали.

— Только что чай поставил, проходите.

Глеб тоже жил один, жена уехала на курорт.

— Когда прилетел?

— Полчаса…

— А мы не слышали…

— Я оттуда шел, с залива.

— Что-нибудь случилось? — спросил Игорь.

— Ничего, — ответил Глеб.

— А маяк?

— Работает.

— А Костя?

— Должно быть, на корабле уже.

— Как на корабле?

— Я немного план изменил. — Глеб принес варенье, разлил чай по диковинным японским чашкам. Притащил блюдца и салфетки. — Сел я на Дженретлене, но высадил не Костю, а всех. Сказал геологам — пока не поможете парню, не сделаете все, что надо, в партию не полетим. Так они взялись за дело — ого!

— Дда-а… — протянул Игорь.

— Справились быстро. Я сам проверил радионаведение. Работает отлично. Ну вот. Потом всех погрузил, и вашего радиста тоже, и полетели в поле. Там разгрузка была быстрая. Оттуда прямиком сюда. Сэкономил много времени — одним взлетом и одной посадкой меньше, да и крюк не пришлось делать, чтобы возвращаться.

— Ну, спасибо! — засветился Игорь.

Глеб, маленький, толстый, в подтяжках, не выглядел столь элегантно и деловито, как на работе. Это был просто усталый человек.

— Я боялся, — сказал он.

— Чего? — не понял я.

— Тех перспектив, что вы обрисовали. А вдруг я не смог бы залететь за вашим радистом на обратном пути? А? Вдруг случись потом что — и на моей душе грех, а? Больно вы так просто все решаете — оставить человека, пусть сам топает шестьдесят километров…

— Работа, Глеб… — перебил Игорь.

— Знаю. И все равно… Очень все у вас лихо… Благодарность получите?

— Получим, — твердо пообещал Игорь.

Глеб угощал нас всякими домашними сластями. Очевидно, жена уехала совсем недавно. Мы допили чай и пошли на берег.

— День большого везения, — сказал Игорь.

— Не сглазить бы. Надо делиться удачей, надо что-то делать.

— Большая удача как тяжкий грех — бремя ее тоже невыносимо.

— У меня идея, — сказал я.

— Приветствую идеи младшего техперсонала!

— Да ну тебя, Игорь! Серьезно! Идем к ребятам.

— К геологам? Правильно, — сказал он.

Геологи находились все в той же позиции — забравшись в спальные мешки, спали в лодке.

Я разбудил бородача:

— Что нового?

Он вскочил, протер глаза:

— А, это вы. Да ничего. Завтра снова своих вывозят.

— Вот начальник нашей экспедиции, — показал я на Игоря. — У него есть идея.

— Если не ошибаюсь, вам надо к тем отрогам, в устье залива? — спросил Игорь.

Бородач кивнул.

— Вот и хорошо. Поднимайте ребят, тащите ваш «Крым» на берег — к нашему лайнеру. Вон он стоит, видите?

— Вижу.

— Мы вас доставим. С комфортом, как положено.

— Тут уже не до хорошего, — засмеялся бородач. — Подъем! — рявкнул он.

Ребята мигом вскочили. И пошла работа.

— Ну вот и все, — задумчиво сказал Игорь. — И мы тоже сделаем доброе дело.

— Хорошо бы религию такую изобрести, — размечтался я. — Каждый делает хорошее другому. И цепь добра получается непрерывной.

— Не к чему изобретать, — сказал Игорь. — На Севере всегда помогают друг другу. Без твоих новоиспеченных идеалистических штучек.

— А на Юге не помогают?

— На Севере люди живут труднее… даже если получают втрое больше… Идем к ребятам, скажем, чтобы передали вахтенному — пусть за нами вышлют бот.

Действительно, нам на берегу было уже делать нечего.

С судна «Крым» подняли лебедкой. Груз упаковали на палубе, геологический отряд разместили в матросских кубриках, а бородача мы пригласили в нашу каюту.

Через восемь часов высаживали их на берег.

— Кофе растворимый надо? — спросил Игорь.

— Чай пьем! — весело ответил бородач.

Но матрос сбегал на камбуз, и мы бросили две банки в отходящий бот — в поле пригодится все.

— Спасибо! — крикнул бородач и помахал на прощание.

Вскоре наш бот вернулся, мы его подняли, снялись с якоря и взяли курс в Берингово море.

— Твой летчик прав, — сказал Игорь. И протянул радиограмму.

Штаб ледовых операций выражал благодарность за досрочное введение в строй радиомаяка Дженретлен, а также удивление по поводу того, как нам это удалось.

Игорю в радиограмме рекомендовалось отметить премиями отличившихся. Кроме того, указывалось на персональную ответственность Игоря, если с маяком на полуострове Угол Иноземцевой что-либо произойдет и он будет бездействовать. В особых условиях этой навигации, подчеркивалось в радиограмме, «Угол Иноземцевой» должен работать бесперебойно.

— Беспокойство из-за того, что много людей в том районе, — высказал я предположение.

— Вот именно, — сказал Игорь. — Хотя с маяком ничего не случится, если уж за зиму ничего с ним не случилось. Ничего ведь не произошло зимой, а?

— Совсем даже наоборот, — успокоил я его. — Ты просто объясни начальству.

— Этого в эфире не объясняют, — сказал Игорь. — Но у меня, кажется, есть идея.

— Приветствую идеи в головах старшего научного персонала, — ответил я на его недавний выпад.

Он пошел к капитану судна, а вскоре наш «Полюс» взял мористее и направился к северо-востоку.

«На то он и начальник, — подумал я. — Пусть решает. Что-нибудь да придумает».

Я пошел вздремнуть после всех ночных и дневных треволнений, а когда проснулся, в иллюминатор были видны знакомые берега Угла Иноземцевой.

— Спи, высадка утром, — сказал Игорь.

Судно было на якорях. Его слегка покачивало. «Зыбит. Ночь, пожалуй» — подумалось. Но на часы смотреть было лень, так хотелось спать.

Я и завтракал-то последним.

— Как ты смотришь, — спросил за чаем Игорь, — если мы тебя здесь высадим и заберем неизвестно когда, а? Будешь ты смотрителем, настоящим смотрителем маяка.

— Хранителем огня?

— Да.

«Такой же вариант, как с Костей, только на срок в сто раз больший», — печально подумалось мне. Конечно, жаль было покидать судно и прерывать столь интересный рейс.

— Мы сходим на север, сделаем остальное. Пройдут мимо тебя несколько караванов. А мы на обратном пути тебя заберем. Возможно, через месяц, через два, — спрятал Игорь глаза.

— Да ладно, чего уж там, — помог я ему. — Если так надо… Опять же, благодарность и премия…

— Надо, Федя, — рассмеялся Игорь. — А о премии ты уж не беспокойся.

— Ладно. Чем не курорт? Охота, рыбалка…

— Продукты тебе в ящиках уже на палубе. И сетка. Наловишь к нашему возвращению рыбы… И навялишь? А?

— Отлично. Я пошел собираться.

— Давай. Если удастся и дичи подкоптить, имей в виду и меня, а то день рождения скоро, в самом конце навигации, сделаем прекрасный стол, и ты будешь рассказывать, а я тебя хвалить, чтобы не мучила совесть.

— Да брось ты плакаться!