Лоцман кембрийского моря

— Ничего не понимаю, с одной стороны, — нелюбезно сказала я, — а с другой стороны, я прошу лишь точный номер, если он у вас есть.

— Я вам сказал точно: девяносто пять и восемьдесят пять, — он ничуть не смутился. — Еще более узкое указание дать не могу.

— Кажется, теперь я поняла: заметка была повторена в двух номерах.

— Ничего подобного, в одном номере.

— Значит, вы не уверены, в каком из этих двух номеров?

— Я не уверен? — Лоцманок просто изумился. — Почему бы мне быть неуверенным? Я списал оба номера и вполне уверен в обоих.

— Боже! — прошептала Таня.

Остальные молчали, подавленные. Но на Зырянова это не произвело никакого впечатления. Он весело окинул светло-зеленым взором удрученное общество и сказал:

— Это редактор газеты был не уверен и напечатал два номера: на одной стороне листа девяносто пять, а на другой — восемьдесят пять, как я вам и сказал с самого начала. Я бы посоветовал вам разыскать этого редактора и с ним установить, какой был настоящий номер его газеты в тот день.

Я сказала абсолютно серьезно и, кажется, абсолютно глупо:

— Очень вам благодарна за указание и совет.

В нашем купе на двоих мы с Таней обсудили весь состав экспедиции. Таня ни на минуту не оставляет меня одну в купе, записываю наскоро.

— Если он еще посмеет за мной ухаживать, я отошью его быстро.

Тане нравятся лихие словечки.

— А ведь он настоящий мужчина. Тебя разве не волнует его взгляд?

— Такой щуплый?.. Его зелененькие глазенки?.. Что ты в нем нашла — не понимаю! Вот Небель — мужчина. Рост, мужественная красота, северный тип. Меня ничей взгляд не волнует.

— Как раз он с Севера. Ведь он зырянин.

— Сравнила — зырянина с нормандцем! Притом возмутительно самоуверен, пьет водку, наверняка ругается самыми худшими словами…

— Господь с тобой, откуда ты взяла, что он пьет водку?

— А ты почему его защищаешь, «господь с тобой»? Кстати, Небелюшка твой не коллектор как-никак, и ты не слишком грамотно называешь коллекторшей его практикантку. И она ему не жена… официально.

— Не официально!

— А твой Зырянов с одной нашей студенткой в таких же отношениях, говорят…

— Ну и что?

— Ага, значит, Зырянову можно то, чего нельзя Небелю?

— Да! — сказала я твердо.

— Лида! — Таня изумилась. — Ты влюблена!

— Нелогично. В таком случае я должна была бы запретить Зырянову то, что можно Небелю.

Таня взглянула с недоверием.

— Говорят, у этого лешего даже есть жена где-то в лесу.

— Почему нельзя лесному Юпитеру иметь жену в лесу?

— Лида!..

И она уставилась в меня с изумлением и с ужасом.

Экспедиция остановилась в селе Усть-Иннях, при устье реки Иннях. Здесь всех распределили по отрядам. День был шумный. На берег Иннях высыпало все село: крестьяне, охотники, рыбаки, русские и якуты.

Зырянов озабоченно бегал по берегу и тщательно осматривал лодки. Одни лодки были на воде, другие лежали на суше днищами кверху. Никто не поручал этого Зырянову, но как-то получилось так, что никто этим не занимался, кроме него.

Начальник экспедиции Порожин прогуливался в стороне и удивленно морщился, прислушиваясь к торгу Зырянова, закупавшего лодки.

Едкий кизячный дым пропитал воздух на всем берегу. Дымокуры разложены были у лодок и вещей экспедиции. Люди влезали в самый удушливый дым и обливались слезами, спасаясь от облака комаров.

— Посмотрите, что делает законченный псих! — с восторгом сказал Небель Цветаевой.

Зырянов распорядился вытащить лодки из воды, а те, которые были на берегу, спустить на воду.

Лидия держала мокрый платочек у носа и у глаз и следила за суетой на берегу. Впрочем, из членов экспедиции бегал один Зырянов.

— Какой маршрут возьмет Александр Дмитриевич? — спросила она.

— Наименее таежный. Хотите, я предложу ему широкую Лену, где поменьше комаров, и вы увидите — он с удовольствием примет.

Она засмеялась:

— Хочу. Чтобы доставить вам двойное удовольствие.

— Мне?

— Вам! Ведь вы находите свое удовольствие в удовольствии других, не правда ли? И я позволяю вам угодить сразу двоим: Порожину и мне.

— Лидия Максимовна, вы нарочно хотите оскорбить меня?

— Ну, что вы! Оскорбляют всегда нарочно! Если не нарочно, то какое же это оскорбление? Конечно, я не хочу оскорбить вас.

Пока Небель разбирался в каверзах и коварствах ее речи, Лидия перевела разговор на Зырянова.

— Можно подумать, что начальник экспедиции — Зырянов.

— Завхоз экспедиции, вы хотите сказать. Александр Дмитрич — хозяин от науки, не от копейки. Простите! Я принужден оставить вас, чтобы не остаться с разбитым корытом.

Небель побежал к лодкам. Лидия с изумлением следила за ним.

— Вот эта, кажется, самая лучшая? — спрашивал Порожин, когда подбежал Небель.

— Да, — подтвердил Зырянов.

— Я беру ее для моей партии.

Когда Порожин отобрал себе лучшие лодки, Небель сказал:

— Александр Дмитрич, поскольку вы уже выбрали, я возьму вот эти лодки.

— Пожалуйста.

Лидия медленно подошла и спросила:

— Какие лодки будут мне?

Порожин не спешил ответить. Небель сказал:

— Осталось три. Вам с Сережей и рабочим нужны две. Одна совсем плохая. А вот эти две ничего.

Цветаева положила руку на борт своей лодки и спросила:

— Куда я поеду, Александр Дмитрич?

— Я беру западный край вилюйской впадины, самый трудный, — сказал Небель. — А вы, Александр Дмитрич, вероятно, поедете по коренной реке?

— Да, я возьму на себя Лену.

Таня смотрела с открытым отвращением на руководителя экспедиции. «Хорошо еще, она молчит», — подумала Лидия. Геолог и профессор, заместитель директора Геологического института, выбрал для себя наименее интересный в геологическом отношении маршрут, но зато наиболее легкий: вместо поисков нефти он «взял на себя» лодочную прогулку по Лене! Предпочел не затруднять себя геологическими открытиями.

— Я вам советую Иннях, Лидия Максимовна, — сказал Небель, хотя она обратилась не к нему. — Вы сразу на своем участке и сразу начинаете работать.

— Я согласен с Бернардом Егоровичем, — сказал Порожин.

— Я рада, что больше не придется ездить! А геология — вся в ногах.

— Вопрос, — сказал Сережа, недовольный пристрастием своей начальницы к пешему хождению.

— Вопрос, выдержат ли ваши ноги геологию, — строго сказала Цветаева.

— Значит, мы идем по левым притокам? — сказал Небель, чтобы подразнить Зырянова. — Мы действительно хотим найти нефть?

Зырянов немедленно откликнулся, и Небель пожалел о том, что задел его.

— Я буду очень рад, если вы действительно найдете нефть вне кембрийских отложений. Но это будет малая нефть, и она даже не укажет вам дорогу к большой нефти, потому что некембрийских отложений в Якутии очень мало. Между тем, найдя даже одну капельку живой кембрийской нефти, вы уже сделаете очень много: докажете, что есть смысл искать древнюю нефть, следовательно, во всех отложениях старше третичных, но моложе кембрия.

— Как-то в девоне на Волге, — язвительно сказал Небель.

— В первую очередь на Волге в девоне, — хладнокровно подтвердил Зырянов.

— Я не возражаю, чтобы вы взяли маршрут, ну, скажем, на Томптор, — перебил Порожин, скучая. — Возьмите Томптор.

— И Полную, — сказал Зырянов.

— Бернард Егорович, какое расстояние между Томптором и Полной? — спросил Порожин.

— Примерно двести пятьдесят верст, — ответил Небель. — Товарищ Зырянов убежден, что вся геология именно у него в ногах.

— Вы не успеете, товарищ Зырянов, — сказал Порожин. — Но я не возражаю.

Бывший владелец гнилой лодки, доставшейся Зырянову, вмешался и тоже сказал ему:

— Томптор — на Дарагар плыть, а Полная — на Исгясы.

Может быть, он посочувствовал человеку, который понимает в лодках, а сам в гнилой, ненадежной думает плыть в разные стороны — одним разом вверх и вниз по Лене! Якутоватый мужичок указывал Зырянову на это важное обстоятельство, и притом с полной определенностью — в наиболее знакомых словах. Но его, оказывается, не поняли. Молодая женщина спросила: