Эвакуация(СИ)

Еще вчера ночью, поднимаясь с земли, матросы снимали и бросали на ходу свои сапоги и буршлаты. В одних полосатых тельняшках, с гранатами на животе, перебегали, изворачиваясь от щупающего белого луча. Писали свинцовые круги три пулемета, припечатывая к земле незадачливых, но те, кому подвезло, перебегали смертный круг и припадали к стальной броне. Облепляли броню, стреляли внутрь, в прорезы, силясь пропихнуть гранаты. Как вепрь, схваченный псами, встряхиваясь на ухабах, тащил на себе матросов броневик. Но слепо виляют колеса и висят на подраненном звере босые матросы, срываются и мечут гранаты под низкий зад броневика и вновь лезут к прорезам, стреляя внутрь, пока не стал зверь исходя, жалостным свистом напрасно подзывая подмогу.

И вот широкая кисть, с которой каплет жирная красно-коричневая краска, пишет веселые размашистые буквы: „Коммунар. Мир хижинам, война дворцам".

А господин Альберт Жиро на палубе французского броненосца, небритый и похудевший, видит, как исчезают в утреннем тумане низкие, негостеприимные берега, и говорит его превосходительству командующему оккупационным корпусом:

— Я вас понимаю, генерал. Ужасная страна.