Уйти, чтобы остаться

Он снял черный пиджак и положил на стол.

Вадим стянул свое карнавальное букле и бросил поверх черного пиджака.

Они напоминали игроков, спешащих отыграться…

Временами останавливались и задумчиво смотрели на доску. Молча. Минут пять.

И снова начиналась скачка.

— Американцы пытаются уловить плазменную волну, как звуковую от солнца, — говорил Вадим.

— Теория стала отставать от экспериментов, — вздохнул Киреев. — Куда ты дел интеграл? И не смотри на меня так. Я не дама.

Вадим отметил про себя «ты» и приободрился.

Интеграл находил Ипполит. Он не участвовал в гонках, а просто наблюдал. И потому все видел. Но мало было видеть, надо еще понимать…

Перед уходом Вадим произнес:

— Есть кое-что забавней анекдотов…

Киреев вытирал перепачканные мелом пальцы.

— Не подумайте, что это чудачество. Когда один из двух сотрудников способен, то можно мириться с остроумием второго. А если и второй не лишен сообразительности, то отдел можно считать вполне серьезным…

А год назад Ипполит защитил. Банкет проводили у Ирины. На втором этаже коттеджа, похожего на средневековую крепость.

Вадима на банкете не было. Он лежал в больнице с аппендицитом. Возможно, именно Вадима и не хватало Ипполиту в тот вечер.

Когда они вместе, то постоянно бывают недовольны друг другом. А порознь…

Киреев провел по ребру бумеранга ладонью и отдал Ипполиту.

— Как прошел конгресс? — У Киреева утомленные глаза.

Ипполит достал сигареты «Кинг». Роскошная пачка с золотым ободком. В пачке двенадцать сигарет. Длинных и тонких, как соломинки для коктейля.

— С чего начать? — произнес Ипполит и бросил пачку на стол.

— Начни с начала, — посоветовал Эдуард. Он сидел спиной к Кирееву. Демонстративно.

Вадим взял перфокарты и направился к выходу. Надо успеть перехватить счетную машину.

Следом вышел Савицкий.

— Извините, Вадим Павлович. У меня большая просьба. — Савицкий держал толстую общую тетрадь. — Меня очень интересует ваше мнение… Тут немного. Небольшая часть работы…

Вадим подумал: какой странный этот Савицкий. Сколько они работают вместе и почти ничего не знают о нем. Откуда у него шрам? Никто в отделе так и не решался спросить.

— …о ядре Галактики, — продолжал Савицкий. — Только я очень прошу — строго между нами… Я б не хотел, чтобы знали посторонние.

— Посторонние?

— В отделе достаточно посторонних. Для меня. Да и для вас, Дима.

Непонятно улыбается Савицкий — или просто этот шрам?

— Но если у вас нет желания, то пожалуйста, — добавил Савицкий.

— Нет-нет, отчего же? — произнес Вадим. — Но, если не ошибаюсь, ядро — это ваша официальная тема. При чем тут конспирация?

— Здесь я углубляю исследование более частного вопроса…

Вадим, не скрывая, посмотрел на часы. Еще немного — и машину могут занять.

— Пойду. Послушаю, что рассказывает Горшенин, — спохватился Савицкий.

Вадим сделал несколько шагов, когда Савицкий его вновь окликнул:

— А знаете, удивительно… В Австралии совершенно нет хищников. Представляете? Единственный экземпляр — дикая собака динго. И все!

— Откуда у вас такие сведения? — спросил Вадим.

— Из газет, — на этот раз Савицкий явно улыбался.

— Загадочная вы личность. Сколько мы работаем вместе, а я и понятия не имею, куда вы исчезаете после пяти, — Вадим нетерпеливо переминался.

— Домой. К семье. У меня три девочки. Три дочери. Вера, Надежда, Любовь. Как в святцах…

Последние слова Савицкий уже произнес в пустом коридоре.

До начала сеанса оставалось минут пять. Вадим вглядывался в тех, кто подходил к кинотеатру.

— Мы нечасто бываем одни, — проговорила Ирина, она так же нетерпеливо оглядывала прохожих. — А ты знаешь, ка́к я его люблю.

— Мне кажется, он этого не замечает, — ответил Вадим.

— Ну его к черту. Играет роль защитника твоих интересов. Причем слишком шумно…

Вадим не дослушал и шагнул к телефонной будке.

Он видел, как рядом с Ириной остановилась девушка в дождевике и что-то спросила. Вероятно, лишний билет. Отличная погода, а она в дождевике… В аппарате резко отсеклось, и Вадим услышал голос Ипполита: «Прости… Но у меня ужасно болит голова. Продай билет. Извини, понимаешь…»

Вадим повесил трубку, покинул будку и оторвал третий билет’. Девушка протянула ему полтинник, победно оглядывая менее удачливых соперников.

— У него болит голова, — проговорил Вадим.

— Что ж, хорошо, значит, голова есть, — ответила Ирина.

— Тридцать часов в воздухе, — оправдывал его Вадим.

Ирина усмехнулась. Она отлично знала Ипполита. С детства…

…В глубине вестибюля, у контролера, появилась фигурка в прозрачном плаще. У Вадима мелькнула мысль, что девушка будет сидеть рядом. Он взял Ирину под руку и предъявил билеты.

Незадолго до конца фильма Ирина посмотрела на часы. Стрелка светилась и показывала «10». Ирина нащупала руку Вадима, пожала ее и, чуть пригнувшись, двинулась к красному фотографическому сигналу «Выход».

Недовольно пробуждался свет в боковых плафонах. Все ярче и ярче. Вадим шагнул вслед за девушкой. Если он сейчас не заговорит, то будет поздно. До выхода осталось пять стульев.

— Как вам понравился фильм? — произнес Вадим.

Девушка не расслышала. Или сделала вид, что не расслышала. Ну и ладно. Сейчас он сядет в автобус. Надо будет просмотреть работу Савицкого.

— Вам понравился фильм? — настойчиво повторил Вадим. Девушка кивнула не оборачиваясь. Это приободрило Вадима, да теперь и отступать неловко. Но он никак не мог придумать подходящей фразы. Остроумной и в то же время достаточно глубокой, словом, той, что нужна была сейчас, в данный момент…

Они уже вышли на улицу, а Вадим все молчал.

Судя по всему, сейчас девушка побежит к остановке троллейбуса.

Вадим дотронулся до холодного плаща.

— Разве я не расплатилась с вами?! — девушка оглядела Вадима.

— Да… Но мне хочется вас проводить, — произнес Вадим.

— А где та, с кем вы пришли в кино? — усмехнулась девушка.

— Ирина?! У нее с одиннадцати наблюдения. Надо успеть в павильон. — Вадим почувствовал облегчение. Кажется, знакомство состоится. — Она астроном…

— А вы?

— Я не совсем. Я радиоастроном. Вы в дождевике, а сегодня ясное небо.

Девушка не ответила, но замедлила шаг. Вадим заметил это по тому, как их стали обгонять.

Они перешли улицу и спустились к реке.

Девушка села на скамейку и обхватила руками колени. Вадим посмотрел на часы…

— Вы торопитесь? — перехватила она взгляд Вадима.

— Пока нет. Последний автобус уходит через час. Посидим.

Девушка оправила платье тонкими пальцами, чуть припухлыми в суставах.

Скамейка была глубокая и неудобная. Девушка запахнула подол плаща и поправила волосы. Вадим уловил слабый нежный запах духов.

— А вы учитесь, работаете? — спросил Вадим.

— Зачем вам?

— Так, — пробормотал Вадим.

Ему вдруг стало скучно и неловко за все, что происходит. Какое-то нелепое и ненужное знакомство. Ни к чему, наверно. Ему захотелось встать и уйти. А в автобусе пристроиться на заднем сиденье, в углу, и просмотреть наконец работу Савицкого… Как он сказал? «В Австралии совершенно нет хищников».

— Знаете, а в Австралии… в магазине продают бумеранги.

— Зачем?

— Сувениры.

Девушка искоса взглянула на Вадима.

— Я учусь в институте и работаю. Товароведом. Вместо практики, — неожиданно произнесла девушка. — Значит, это ваше хозяйство там, за городом, на холмах? Огромные плетеные тарелки.

— Наше. Это радиотелескопы, — ответил Вадим и добавил — А я живу в общежитии при обсерватории.

Зачем он это сказал? Хотелось чем-то приблизить ее к себе — мол, ничего особенного нет в том, что я занимаюсь непонятным для вас делом, мы, в общем-то, мало чем отличаемся друг от друга…

Девушка это поняла и улыбнулась:

— А я вот живу в новом доме. И даже есть телефон, 5–32–64.