В АВТОБУСЕ «ИКАРУС»
Зимнее солнце в зените.
Бронзовы ветки берез.
Зимние тонкие нити —
В сумерках русых волос.
Крепко очерченный профиль
К дальним снегам обращен.
Будущий хлеб и картофель —
В будущих буднях еще.
Где-то за белым простором
В пепле, седом дочерна,
Вечное время, в котором
Вся уместилась война.
Вихрем встает за плечами
Нынешний прожитый день;
Смелые люди — минчане,
Вещие сны деревень...
Любит он быстрые вихри,
Спорта крутые броски.
Любит рискованно, лихо
Мчаться по гребням морским.
Пусть же пока без помехи
В быструю даль он глядит.
Трудности, планы, успехи,
Жизнь —
всё еще впереди!
ТРУДНАЯ ЖАТВА
Попали мы в район авральный.
От ливней горизонт ослеп.
Невыносимый ветер шквальный
Скрутил, свалил, измучил хлеб.
Сверкнуло. Оглушило громом.
Но на уборке все село.
Казалось поле танкодромом,
Где испытанье воли шло;
Где — на пределе — измеренье
Шло сил возвышенных людских,
Когда душевное горенье
Внезапно серебрит виски.
Сосредоточенные лица.
Упорство в сдвинутых бровях.
А непогода веселится
На искореженных полях.
С комбайнером Машеров рядом —
Находит правильный маневр...
Струится ль пот свинцовый градом
Иль град свинца бьет по броне?!
Прорвись маневренно. Пробейся.
За урожай веди бои.
Следы невероятных рейсов —
Крутые эти колеи.
Прерывистые ритмы стали,
Комбайнов строгие огни
Как будто бы в меня врастали,
Высвечивали годы, дни.
Я видела, что шла проверка
Сплоченности в одну семью
И каждого, как человека.
Чеканил каждый жизнь свою.
НАД НИВОЙ
...А может быть, ему полезней,
Чем медиков азы,
Преодоленье молний-«лезвий»,
Кромешности грозы.
Полезней верить вертолету
Над вымахом полей,
Не отступая ни на йоту
От практики своей:
Увидеть самому воочию
Задачи, рубежи;
Услышать острый запах почвы,
Проверить спелость ржи...
Живая многозначность взгляда
Чуть грустен, чуть лукав.
И неба синяя громада
Почти в его руках!
Плывет уборки ветер жаркий
В его краю родном.
Стоят посадочные знаки
Над белым полотном.
Любых лекарств ему полезней
Крутых хлебов моря.
Забудут люди все болезни,
С ним в поле говоря!
ПАРУСА
Утро в Бра́славе. Солнце всходило
Над грядой изумрудных холмов.
Было связано все воедино —
Созидание, дружба, любовь;
Тихих сосен смолистые ветки,
В чешуе серебристой волна;
Были связаны крепко, навеки,
Воедино — душа и страна.
Трагедийная горькая горесть
Не виднелась в прозрачной воде.
И стоял он — республики гордость —
В окруженье хороших людей.
Отступала канонов рутина
От накала мечты волевой;
Возникало виденье, картина
Яхты, схожей с тугой тетивой.
Управлялось с ветрами на яхтах,
Добивалось спортивных побед
Поколение восьмидесятых —
Пусть так будет — счастливых лет!
Открывала в то утро планета
Все дороги ему, все пути,
Но прекрасней, чем озеро это,
На земле невозможно найти!
...Отражаются в озере выси
Горные, нивы, леса.
И его окрыленные мысли —
Паруса, паруса, паруса...
Лида влюбилась в Олега с одного взгляда. Сколько лет были знакомы! (То есть, конечно, точнее — два года были знакомы.) Сколько раз встречались на теннисных кортах! А влюбилась Лида внезапно. В метро. Она стояла выше Олега на одну ступеньку для того, чтобы быть с ним одинакового роста, и, смеясь, стряхивала снег, чудесный, сухой, искристый январский снег, сначала со своего синего пальто, потом с каракулевого воротника Олега. В этот момент Олег повернул голову, молча взглянул на Лиду. И Лида влюбилась. Олег вдруг показался Лиде очень красивым: его небольшие серые глаза блестели, тонкие губы — да, они тоже были красивы!..
В метро надо было прощаться. Олегу ехать к станции «Сокол», а Лиде — к «Площади Революции». Обычно, прощаясь, они говорили: «Когда в следующий раз играем?» Или: «Позвони, когда узнаешь, с каким счетом Дмитриева выиграла у Преображенской!» Или: «Смотри не схвати двойку на экзамене, а то на сбор не попадешь!» Обычно... Но на этот раз Лида ожидала от Олега каких-то совершенно особенных слов. Они были произнесены.
— Я очень прошу тебя пойти со мной в следующую субботу на «Лебединое озеро», — сказал Олег.
