Рассвет над морем

Вдруг лицо его залилось краской от подбородка до самых волос, и, сорвав флотскую бескозырку с головы, он сел.

Ласточкин смотрел на него спокойно, с улыбкой, но твердо, и где-то в глубине его глаз поблескивали искорки гнева.

По комнате пробежал легкий шорох. Товарищ из центра был, видимо, мягкого обхождения, но крутого нрава.

Степенный мужчина в однобортной тужурке с серебряными паровозиками на петлицах, несомненно — железнодорожный машинист, пригладил бородку с тонкими прядями седины и негромко сказал:

— Моя фамилия Куропатенко, я представитель Железнодорожного райкома, точнее — председатель райкома. Я думаю, что прежде всего надо обсудить и окончательно определить наше отношение к анархистам, эсерам, меньшевикам и другим мелкобуржуазным партиям. В ходе будущего восстания это будет иметь огромное значение. У нас здесь засилие этих соглашателей. И в Совете верховодят тоже они… А какую повестку на сегодня предлагаете вы, товарищ Николай?

Среди собравшихся были еще: матрос Иван Голубничий — руководитель военного отдела областкома, он же председатель райкома Молдаванки; печатник Яковлев — представитель райкома партии центральной части города; рабочий судостроительных верфей в Николаеве Каминский; лоцман Бабка — от Херсонской организации и другие.

Пересыпский, самый крупный, райком представлял Александр Столяров. Вернувшись в родной город, он на следующий же день стал на работу на заводе Гена и немедленно связался с партийной организацией, фактически и возглавив ее.

Созыв заседания областкома, обеспечение его конспиративности и безопасности было возложено как раз на Александра Столярова, и он все меры от начала до конца провел лично, не передоверяя их никому. Теперь он же руководил и охраной заседания. Сейчас с пением «Вдоль да по речке» братья Столяровы прошли мимо двора и направились к углу Кладбищенской улицы.

— Товарищи! — сказал Ласточкин. — Я думаю, что повестка дня нашего сегодняшнего заседания должна целиком исходить из тех задач, которые ставит перед нами общий, единый план борьбы нашей партии против иноземных захватчиков-интервентов и, разумеется, их подпевал из внутренней контрреволюции. Это единый план! — Он опять подчеркнул слово «единый» и подкрепил это ударом кулака по столу. — Единый для всех организаций большевистской партии! Большевики севера России, Дальнего Востока, так же как и юга Украины, должны строить свои планы, конечно с учетом местных условий и задач, исходя именно из этого единого плана.

И Ласточкин напомнил: Второй съезд Коммунистической партии большевиков Украины, который с участием Владимира Ильича Ленина проходил в Москве в конце октября, принял решение о помощи украинскому народу в его освободительной войне. В Москве же состоялось совещание Реввоенсовета республики и членов ЦК КП(б)У с главнокомандующим, которое и наметило план ведения вооруженной борьбы в разных частях Украины — в зависимости от военно-политического положения в той или иной ее части. По решению Совнаркома создан Реввоенсовет Украинского фронта. В Курске сформировано Временное рабоче-крестьянское правительство Украины, в которое вошли товарищи Ворошилов и Артем. Украинское советское правительство только что в городе Судже объявило власть гетмана низвергнутой и выпустило манифест к народам Украины, в котором объявило все завоевания Октябрьской революции достоянием трудящихся Украины, все советские декреты и законы — действующими на территории Украинской республики. Украинские войска ворошиловской группы на северных границах Украины перешли в наступление в харьковском направлении. Одновременно украинские дивизии, созданные Щорсом и Боженко по приказу Центрального военно-революционного комитета Украины еще в начале осени на Черниговщине, тоже начали наступление в направлении на Киев.

— Начата большая война! — сказал Ласточкин. — И наша задача — в согласии с единым планом командования включиться в великую освободительную отечественную войну нашего народа отсюда, с юга. Силы наши далеко не равны: враг в военном отношении сильнее нас. Но победить должны мы, и мы победим, потому что за нами весь трудовой народ. Но выиграть войну можно только в том случае, если хорошо к ней подготовиться. И каждое выступление вразрез с общим планом борьбы, всякая горячность, хотя бы и от чистого и доброго сердца, — Ласточкин метнул острый взгляд на Шурку Понедилка, готового провалиться сквозь землю под этим уничтожающим взглядом, — всякая анархистская романтика, всякие призывы к немедленному неорганизованному восстанию только поведут наши кадры на бесплодную гибель! — Ласточкин еще раз взглянул на Шурку, и тот счел за лучшее совсем отвернуться к окну. — Мы здесь должны готовиться к серьезной войне, готовиться спешно и отмобилизовать все наши силы! Потому-то и начинать нам надо именно с… мирных дел.

Поворот уж очень был неожиданный, и все настороженно подняли головы.

Но Ласточкин тут же и перечислил все эти «мирные» дела, с которых, по его мнению, надо было начинать.

По городу и области числилось довольно много большевиков, но цифры были неточные и не о каждом были исчерпывающие сведения. Взять на учет всех, выявить способности и возможности каждого, провести широкую перерегистрацию членов партии — надо в первую очередь, и закончить это за два-три дня. Весь реальный актив привести в боевую готовность, а все мертвые души вон! После этого созвать по районам области и города районные конференции и избрать районное руководство. На это уйдет еще три — пять дней. И немедленно же — городская и областная конференции. Эти обе можно провести в течение одной ночи. Таким образом, за неделю все большевистские кадры будут готовы вступить в борьбу, чтобы выполнить ту задачу, которую ставят перед ними Центральный Комитет, общий план борьбы и сами условия отечественной войны.

— Возражений нет? — спросил Ласточкин.

Возражений не было. В самом деле, разве не первейшая задача перед началом борьбы именно установление боевого порядка?

— Областная конференция, — сказал Ласточкин, — изберет и новый областной комитет. Пока предлагаю заместителем председателя областкома избрать товарища Александра Столярова, одновременно выдвинув на городском пленуме его кандидатуру как председателя городского комитета. — Ласточкин вдруг снова улыбнулся широкой, веселой улыбкой. — Как, товарищи, считать товарища Столярова Александра отсутствующим или присутствующим на нашем заседании? И имеем ли мы право выбирать его, так сказать, заочно, на один только… слух?

Он, смеясь, кивнул на окно.

Братья Столяровы как раз снова проходили мимо домика в своем бесконечном «пьяном» променаде, и густой, могучий бас Александра Столярова рокотал втору в «Гей, нуте, хлопцi, славнi молодцi».

Все засмеялись, и все руки дружно поднялись.

— Второе, — сразу же серьезно заговорил Ласточкин, — подготовка вооруженных сил народа и, конечно же, — он вдруг подмигнул Шурке Понедилку, — вооруженного восстания! — Шурка покраснел и снова отвернулся к окну. — Мы создадим Военно-революционный комитет, и в состав его я предлагаю большевиков: Ивана Голубничего, Александра Понедилка, Петра Куропатенко, Александра Столярова и Николая Ласточкина.

Услышав свое имя в составе Военно-революционного комитета, Шурка Понедилок — еще совсем молодой член партии — стал совсем багровым и уже не отрывал глаз от двух белых козочек и одного белого петуха за окном.

Матрос Иван Голубничий — полная противоположность матросу Понедилку: степенный и серьезный, с густыми, солидными усами флотского сверхсрочника, — как только услышал свою фамилию, сразу же встал и не спеша начал докладывать:

— В распоряжении военного отдела областкома на сегодняшний день имеются три подпольные боевые дружины: рабочая пересыпская имени Старостина в количестве до ста человек, матросская дружина Морского райкома в количестве до тридцати человек и молодежная — из моревинтовцев-комсомольцев — в количестве человек до пятидесяти. Однако в отношении оружия в настоящий момент…