Погоня в тумане

В странном юноше чувствовалось что-то непривычно новое, для разведчика — непрофессиональное. Обычные формы допроса не могли раскрыть природу этой необычности, тем более — грубость Ромейко.

— Как вы сами считаете, почему мы вас арестовали? — спросил Денисов, задумчиво глядя на Вальдиса.

— Я положил шамота в стену. Шамотный кирпич, да?

— Почему вы заложили этот кирпич? Вас ведь не просили сделать это. И где вы его достали?

— Нашел на улице. Очень хороший, взял чемоданчик, да? Зачем пропадать?

— Бригадиру могли сказать.

— Зачем? Пустяк. Тысячи кирпичей на стройка. Каждый говорить, да?

— Запираешься! — гневно сказал Ромейко. — Нахально смотрит в глаза и врет!

Денисов и на Ромейко поглядел с той же задумчивостью. Вспыльчивый его помощник решительно не годился для следственной работы. Вслух Денисов ничего не сказал.

Наступившей паузой воспользовался следователь:

— Против вас имеются веские улики, Вальдис. Вчера вас опознал по фотокарточке заведующий турбазой. Вы были одним из его ночных гостей, тем, который предъявил документы на имя Семенова.

Вальдис очень вежливо сказал:

— Вы же паспорт Семенова не нашли у меня, только Вальдис, да? Вы не думаете, ваш заведующий может ошибается?

— Допустим, Слесаренко ошибается. А экспертиза? Отпечатки ваших пальцев совпали с найденными на посуде. Что вы на это скажете?

Вальдис ответил с той же равнодушной вежливостью:

— Экспертиза не бог, да? Наука тоже ошибается.

Денисов встал.

— Останетесь? — спросил он Ромейко. — Я пойду.

— Я с вами.

На улице Ромейко сказал сердито:

— Врет, выкручивается! Заведующий турбазой — ошибается, наука — ошибается!..

— Он сам себя разубедит, — уверенно сказал Денисов. — Не сомневаюсь, что он сейчас мучительно доискивается ответа на извечную философскую проблему следствия.

— Что это за философская проблема?

— Проблема такая: может ли хвост вилять собакою?

Ромейко захохотал.

— Вы остряк, Михаил Владимирович!

— Говорю вам, это философская проблема, а не острота… Пойдемте обедать.

— Я в ресторан, а вы?

— Пригласил Бандуренко, пойду к нему…

За обедом Бандуренко сообщил важную новость: вечерним самолетом в Калининград прибывают начальник управления генерал-майор Трофимов и капитан первого ранга Симонян — познакомиться на месте с ходом операции.

— А у нас трое арестованных, и запираются. — Начальник отряде вздохнул.

— Что запираются — не наша вина, — возразил Денисов. — Наше дело — найти, арестовать, предъявить доказательные улики. Следствие, бывает, месяцами тянется после ареста.

— Так-то так, но проклятый четвертый… Кто он, где?

— Говоров кое-что проверяет. Скоро картина станет ясной.

— Я поеду встречать генерала, а ты занимайся четвертым, — решил Бандуренко. — Соберемся вечером у тебя. Предупреди Ромейко, чтобы он не уехал в порт.

— Ромейко будет.

Возвратившись с обеда. Денисов позвонил Говорову. Говорова у себя не оказалось, и никто в милиции не знал, куда поехал полковник.

Денисов взглянул на часы: было около шести.

В конце концов, можно обойтись и имеющимися уликами. Сообщение Говорова могло лишь завершить обвинение.

Все же Денисов волновался, и это сказалось на его разговоре с Ромейко, вернувшимся часам к семи. Ромейко присел на угол своего стола и закурил. Он уже знал о приезде начальства.

— Будет теперь шебарша! — объявил он мрачно. — Пойдет дознание — что сделали да чего не сделали? А у нас и намека на четвертого нет.

— Почему же? Намеков много, — возразил Денисов.

— А что толку? Или вы надеетесь, что четвертый сам прибежит сдаваться?

— Не исключаю и такую возможность. Поразмыслит человек, поймет, наконец, что хвост собакою не виляет…

— Опять философия? — невесело усмехнулся Ромейко и после минутного молчания добавил: — Михаил Владимирович, а был ли четвертый?

— Вы сегодня утром доказывали, что четвертый есть.

— Мало ли, что я доказывал! Если он не ловится, то не потому ли, что мы ошибаемся? Не есть ли он нечто воображаемое? Силуэт в тумане, которого никаким локатором?..

— Есть он, есть, — с досадой сказал Денисов. — Но, конечно, туману напускает. И думает, что удивительно хитро укрылся, что его не видно и не слышно. Но долго это продолжаться не будет.

— Часы же идут! Скоро появятся Трофимов и Симонян, спросят: закончена ли операция? — Ромейко в волнении поднялся. — Давайте действовать! Пошлите меня, куда надо, коли самому нельзя покинуть кабинет. Вот уж чего не могу — сидеть и ждать, пока кто-то выплывет из тумана!

Денисов остановил его.

— И все-таки надо сидеть и ждать. Давайте готовиться к докладу, Антон Пахомович.

Ромейко хмуро возвратился к столу.

Зазвонил телефон. Это был, наконец, Говоров.

— Заждался, Михаил? Сам занялся этим делом. Некоторых проводников сразу не захватили, разбежались по кафе и магазинам… Получай окончательный ответ. Не было этого человека в поездах. Ни самолетом, ни автобусом, ни по железной дороге…

Денисов закрыл на мгновение глаза. Последняя точка стала на свое место. Больше допытываться было нечего.

Ромейко с интересом прислушивался к телефонному разговору. Он догадался, что звонит Говоров.

— Ну, как, Михаил Владимирович? Выяснены взаимоотношения хвоста и собаки?

Денисов спокойно сказал:

— Да, конечно. И сам хвост уже понимает, что он не более, чем жалкий хвост.

В кабинет вошли Трофимов и Симонян, за ними Бандуренко и Марьямов. Генерал с руководителями погранотряда разместился на диване, Симонян уселся около стола Ромейко.

— Неделя подошла к концу, — сказал генерал. — Докладывайте, товарищ Денисов. Начнем с того, удалось ли выяснить количество нарушителей?

— Всего их было четверо, — ответил Денисов.

— Четверо! Сходится с нашими данными… Где они в настоящее время?

— Трое задержаны.

— Кто?

— Молодые парни. Назвались Спиридоновым, Мартыновым и Вальдисом.

— А четвертый?

— Четвертый не арестован.

— Хорошо провели операцию, нечего сказать! — с досадой проговорил генерал. — Трех мальчишек выловили, а руководителя группы оставили на свободе. Он ходит и посмеивается над нами!

— Долго ходить и посмеиваться не будет, товарищ генерал.

Трофимов начал сердиться.

— Неделя прошла, товарищ Денисов! Неделя! А вы и понятия не имеете, кто этот так хорошо замаскировавшийся четвертый!

— Почему не имеем понятия, товарищ генерал? — спокойно возразил Денисов. — Отлично знаем, кто четвертый и где он сейчас.

— Тогда говорите прямо — кто, где?

— Вот он!

Денисов показал на Ромейко.

Личность без околичностей

Денисов ожидал возгласов удивления, смятения на лицах. Но лишь Бандуренко удивленно переглянулся с Марьямовым. Трофимов хмурился. Симонян спокойно слушал. А Ромейко насмешливо улыбался.

— Докажете свои обвинения? — спросил генерал.

— Безусловно. Но раньше я хотел бы разоружить этого человека.

Трофимов вопросительно посмотрел на Симоняна. Моряк негромко сказал:

— Раньше представьте доказательства, потом разоружайте.

Денисов резко возразил:

— Человек, называющий себя подполковником Ромейко, опасный преступник. Я настаиваю на том, чтобы он сдал оружие.

Ромейко вытащил пистолет и, перегнувшись через стол, положил его перед Денисовым.

— Получай! Но помни: не докажешь обвинений, свой пистолет сдашь!

— Спокойно, Ромейко, — недовольно сказал Симонян. — Сидите и слушайте. Вам слово еще будет дано.

— Главное мое доказательство против Ромейко находится у него самого, — начал Денисов. — Имеются данные, что Вальдис фотографировал стройку. Он встречался потом с Ромейко и передавал ему фотопленки. Когда вы посмотрите на них, вы без труда поймете, что Ромейко со своим подручным занимался сбором шпионских сведений.