Необыкновенные москвичи

В творчестве Березко война надолго стала главной темой, а в период с 1943 по 1954 год и темой единственной. Именно в это время им написаны повести «Красная ракета», «Знамя на холме» (первоначальное название «Командир дивизии»), «Ночь полководца» и роман «Мирный город».

Произведения эти связаны между собой многими действующими лицами (Богданов, Горбунов, Двоеглазов, Маша Рыжова) и последовательной хронологией событий — в них как бы движение наших войск с рубежа на рубеж, начиная от города Т., в военном облике и фронтовой судьбе которого угадывается Тула, — на запад.

К тому времени, когда появилось первое произведение писателя — «Красная ракета», уже были созданы «На Дону» и «Наука ненависти» М. Шолохова; «Письма к товарищу» и «Андрей Куликов, боец» В. Горбатова; «Русская повесть» П. Павленко; многие фронтовые рассказы и очерки Н. Тихонова, В. Катаева, К. Симонова. Начинал печатать свою поэму «Василий Теркин» А. Твардовский. По-своему прозвучал в хоре этих разных муз голос Г. Березко. В «Красной ракете» у него достаточно определенно проявилась своя художническая манера. Он ставит своего героя в обстоятельства исключительные, когда все совершается на пределе чувств, на грани почти невозможного, и самым пристальным образом исследует состояние его души, раскрывает ее движения в тончайших оттенках. Утверждение героизма как нормы фронтовой жизни, раскрытие душевной красоты советских людей и составляет идейный пафос творчества Березко.

Писатель показывает, как советский человек выдерживает тяжелейшие испытания, выходит победителем из величайших трудностей и как вследствие этого вырастает сам — идейно, нравственно. Он пишет о людях сильных и волевых. Персонажи отрицательные — ловчилы, приспособленцы, трусы, пытавшиеся любой ценой спасти свою шкуру, — его почти не интересуют.

Повесть «Красная ракета» — словно бы описание фронтового случая, одного из сотен тысяч боевых эпизодов, — так в ней все просто и жизненно достоверно. Протяженность действия — всего несколько часов, но за это короткое время мы успеваем хорошо узнать и полюбить героев.

На первом плане в повести — лейтенант Горбунов и санинструктор Маша Рыжова. Это обыкновенные советские люди, из тех, что в мирное время плавили металл, сеяли хлеб, учили в школе детей, словом — делали свое незаметное, но нужное дело. Строили, созидали, но вот страна призвала их, и они пошли исполнять свой солдатский долг. С такими героями чаще всего мы будем встречаться и в последующих произведениях автора, не только военных: к теме «обыкновенного», «маленького» человека, который в действительности оказывается и большим, и необыкновенным, писатель обратится не однажды.

Да. Горбунов и Рыжова обыкновенные воины и вместе с тем какие необыкновенные! Тяжело раненная, истекающая кровью Маша говорит успокаивающему ее сержанту Румянцеву: «Я же ни чуточки не боюсь». И это не бравада. Героям Березко вообще не свойственны бравада, напыщенность, ложный пафос. Их пафос — истинный, идущий от мужественного сердца, от сознания своей личной ответственности за судьбы Родины. Именно от сознания ответственности. Глубоко понятая ответственность за судьбы народа и всего человечества в высшей степени присуща героям писателя. Эта боль за судьбы мира прозвучит позднее в романе «Мирный город» в устах Павла Громова:

«Товарищи мои! Вы люди середины двадцатого века, вы — люди века великих революций. Это черт знает как много!.. Мы детьми еще... хотели помочь Испании! И как мы волновались за нее, как завидовали бойцам интернациональных бригад и нашим летчикам, сражавшимся там! И никогда мы не забудем ни Мадрида, ни всех этих названий: Арагон, Кастилья, Астурия, Гвадалахара. И никогда не простим того, что фашизм сделал с Испанией. Прекрасная же, должно быть, страна! А филиппинцы — тоже хороший народ. А Сакко и Ванцетти, а негритянские юноши из Скотсборро! Словом, ребята, капитализм — это преступление против человечества!»

Эти же слова могли бы сказать и Горбунов, и его товарищи по оружию.

Солдаты, которыми командует Горбунов, оказываются в чрезвычайно трудном положении. Автор анализирует состояние людей в непрерывно усложняющейся ситуации. Смерть подошла к солдатам вплотную: «Земля, на которой они жили, которую трудно было облететь на самолете, сузилась теперь до небольшой площадки этой школы» — школы, которую они обороняют. Не трагедия обреченности, а оптимистическая трагедия, пафос бессмертия возникает в этом, казалось бы, безвыходном положении. «Сейчас не было для людей ничего невозможного, потому что Отечество вошло в них. Самый слабый и самый боязливый был таким же, как все, но все здесь были героями, ибо Родина создает сыновей по образу и подобию своему».

Утверждая в советском человеке героическое начало, как начало, определяющее его мысли и действия, небольшая по объему повесть «Красная ракета» явилась повестью больших обобщений. В ней типизированы наиболее существенные черты нравственного облика наших воинов. Прозвучавшее сильно и страстно в дни войны, произведение это выдержало и проверку временем.

«Красной ракетой» Березко как бы прочертил идейные и художественные пути своего творчества.

Эти принципы будут ведущими и в повести «Знамя на холме», написанной вслед за «Красной ракетой». Героическая тема разрабатывается здесь более обстоятельно. В «Знамени...» не только раскрытие героизма как проявления храбрости в непосредственной, лицом к лицу схватке с врагом, но своеобразное толкование понятия «подвиг», решение конфликта между творческим и догматическим мышлением военачальника.

Полководец управляет войсками. Для него принятие смелого, продуманного решения, руководство боем, обеспечивающее победу малой кровью, — и есть подвиг. И определяющим здесь становится не беспредельная личная храбрость командира, который криком «За мной!» поднимает солдат на врага. Если подобные случаи и происходили в жизни, то не в них видит писатель типическое выражение личной храбрости военачальника крупного масштаба. О командире дивизии он пишет со знанием дела, хорошо представляя его место и роль в бою.

Почему-то принято считать, что образ командира крупного соединения у Березко создан только в повести «Ночь полководца». Однако достаточно полно такой образ дан и в повести «Знамя на холме». Главный герой ее — полковник Богданов, командир дивизии.

Для Богданова управление войсками в бою — искусство, творчество. Автор выстраивает своеобразный внутренний диалог Богданова, где он предстает как натура вдумчивая, способная к трезвому анализу, учету всевозможных объективных и субъективных условий боя. Многие из этих условий не в пользу его дивизии: враг обладает позиционным превосходством, дивизия устала, некоторые командиры считают атаку обреченной на неудачу. Поначалу Богданову тоже кажется, что наступление потерпит крах. Но подобно тому, как Горбунов и солдаты его взвода нашли выход из безысходного положения, так и Богданов, преодолев сомнения, проводит бой решительно и искусно. Автор показывает в герое такие качества, как умение оценить местность, выбрать направление главного удара, обмануть противника, использовать моральный фактор, — то, что в совокупности составляет военное искусство. Богданов предстает здесь как подлинно передовой командир Советской Армии.

Следует упомянуть, что в литературе о Великой Отечественной войне образ Богданова явился одним из первых образов военачальника относительно крупного масштаба. Одновременно с автором повести «Знамя на холме» образ командира дивизии — Панфилова — создал А. Бек в книге «Волоколамское шоссе».

В повести «Ночь полководца» Березко достигает дальнейшего расширения сферы изображаемой действительности и освоения новой проблематики. Из всех военных произведений автора повесть эта в плане идейном — самая проблемная, в плане художественном — наиболее яркая. Ее отличает тонкость психологического рисунка, драматизм коллизий и ситуаций.

Основное направление исследования характера главного героя повести, командующего армией генерала Рябинина, — раскрытие его морально-волевых качеств, а не только военно-профессиональных, полководческих, как то было в случае с Богдановым. Не столь подробно говорится о таких достоинствах командарма, как стратегическое мышление, военный ум, умение выбрать момент для наступления... Про «неожиданный замысел наступательного боя в условиях, требовавших, казалось, немедленного отступления», сложившийся в голове командующего, сообщается в самом общем виде, информационно. Но зато все связанное с проявлением его нравственных сил анализируется самым тщательным образом, в целом ряде сцен и эпизодов.