Избранное

Он выхватил у нее чемоданчик и взял ее за руку.

— Она просит, чтобы ты шла скорей, а то ей уходить на ночное дежурство…

Когда Надя вошла, Павлик удивился — как-то она вдруг изменилась. Робкая, смущенная. Где же ее чувство юмора?

— Здравствуйте, Надя Фирсова, — сказала тетя Наташа, и Павлику захотелось, чтобы она при этом улыбнулась, но на лице ее не было улыбки. Сперва она поглядела на Надю, а потом стала глядеть куда-то мимо.

— Вы меня извините, — сказала Надя, — я вообще не хотела…

— Ах, вы не хотели? — усмехнулась тетя Наташа, и Павлик почувствовал — в воздухе пахнет грозой.

— Мне просто как-то неудобно, — пояснила Надя.

— Заходите, заходите, — сказала тетя Наташа и снова задумалась, и это было уже совсем непонятно. Она же все знает, сама пригласила Надю войти и опять молчит. — Ну, хорошо, — сказала она наконец. — Значит, так, вы — Надя Фирсова — будете спать в этой комнате на тахте, белье здесь, в ящике. А ты, — она обернулась к Павлику, — ты будешь спать в маленькой комнате на раскладушке, она уже постелена. Душ и все прочее вон там. В холодильнике есть масло, колбаса, бутылка ряженки. Хлеб в хлебнице.

— Спасибо, — сказал Павлик. — Нам все ясно.

— Можно мне спросить? — Надя подняла руку, как в классе, и тетя Наташа коротко улыбнулась. — У вас есть телефон. Можно, я ваш номер напишу в телеграмме бабушке, и она завтра сюда позвонит…

— Можно. А что, у тебя, кроме бабушки, никого нет?

— Есть. Папа есть и мама. Только они в отъезде. Их по нескольку месяцев не бывает. Они в геологической экспедиции…

— Понимаю, — кивнула тетя Наташа.

«Сказала бы: «Это дело хорошее», Наде было бы приятней», — подумал Павлик и спросил:

— А когда дядя Жора вернется?

— Сегодня он не вернется, — ответила тетя Наташа и подчеркнула слово «сегодня».

— Жаль, — сказал Павлик. «Вернулся бы сегодня, все было бы проще. Мы бы устроились вместе с дядей Жорой, а Надя бы ушла туда, на раскладушку».

— Я приду рано. Вы меня дождитесь.

— Мы с утра пойдем в ПТУ, — сказал Павлик, — а по пути зайдем в кафе «Ландыш». Там и поедим.

— Ну да, светскую жизнь лучше начинать с утра, — сказала тетя Наташа.

— Очень там рогалики вкусные, — сказала Надя.

Тетя Наташа взяла сумку, плащ и пошла к дверям. Уже на пороге она остановилась и сказала:

— Спокойной ночи.

Она посмотрела на Павлика, потом на Надю.

— Вы слышите? Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, — сказал Павлик.

— Спокойной ночи, тетя Наташа, — сказала Надя и, когда захлопнулась дверь, закрыла лицо руками. — Думала, умру…

Восемь переговорных кабин стоят рядом, в каждой человек, а иной раз и двое. Один говорит, а другой ему подсказывает или что-нибудь добавляет в трубку. Днем, когда кабины заняты и все сразу говорят, ничего понять нельзя — сплошная каша. Но если мимо этих кабин пройдешь не спеша, до тебя долетят обрывки разговоров, которые сплетутся в одну фразу, без начала и конца, без запятых и точек: «Полина родила двойню постараюсь в министерстве выбить фонды защитился все в порядке высокие сапожки только на шнурках в целом утверждены есть поправки звоню и не застаю где ты гуляешь по вопросам капитального строительства целую тебя дорогая в соответствии с указаниями руководящих органов…»

Говорят люди, говорят, не умолкая, и у каждого свои радости, свои заботы и печали.

Днем почти всегда работы невпроворот, а в ночные часы, конечно, много спокойней. Остается время передохнуть, подумать о том о сем.

Она ответила на вызов, соединила абонента с Алма-Атой, он поблагодарил: «Спасибо девушка!» — и торопливо заговорил по-казахски.

«Спасибо, девушка», «Будьте любезны, девушка». А я, между прочим, шесть лет замужем. Меня уже называют тетей Наташей».

В автобусе по дороге на работу она все время думала об этой девчонке и о Павлике. Все-таки родственник, хоть и дальний. Вера Коротеева — мать Павлика — доводится ей троюродной сестрой. Встречаются они редко, живут в разных городах, но так уж вышло, что у нее с Верой одна профессия — обе телефонистки и обе на междугородной. Только Вера там у себя — старшая. У нее в Озерске совсем другой объем работы, даже и сравнивать нельзя. Озерск — всего-навсего районный центр, к тому же Вере лет побольше и у нее стаж, а Наташа работает не так давно. Летала стюардессой и в один прекрасный день в рейсе познакомилась с Георгием. Он летел пассажиром из Адлера. Потом уже, после свадьбы, он вдруг заявил: «В нашей семье кто-нибудь один будет летать, а именно — я. А для тебя и на земле работенка найдется». И вот она закончила курсы и теперь трудится, как говорится, не хуже других.

Вспыхнул сигнал. Наташа приняла вызов и объявила в микрофон: «Матвеенко, вторая кабина». Она узнала знакомый голос одесской телефонистки и быстро сказала: «Люба, привет! Как там? Синеет море за бульваром?» «Синеет», — ответила Люба, — привет, Натали!»

Абонент вошел в кабину, плотно притворил дверь, и в малолюдном зале ожидания как бы издалека послышался его глухой басок.

Работы было совсем мало, и Наташа вызвала Озерск. Ответила Вера.

— Алло! Это я, — сказала Наташа.

— Здравствуй. Я ждала, что ты позвонишь.

— Главное — как здорово совпало, что и ты в ночь дежуришь. Минутку! — Ответив на вызов, Наташа соединила абонента с Кишиневом, продолжала: — Сообщаю, что к нам пожаловал гость.

Она хотела сказать «гости», но удержалась. «Стоит ли говорить, что Павел явился не один. Если только сама спросит».

— Значит, доехал благополучно…

— А ты что же, сомневалась?

— Да нет, мужичок он сурьезный…

— Мужичок с ноготок, — сказала Наташа. — Давно его не видела. Подрос.

— Не говори. Прямо жених… Не знаешь, он подал уже документы?

— Точно не скажу… Вера, дай наш телефон бабушке Нади Фирсовой.

— Кому, кому?

— Бабушке Нади Фирсовой?

— Какой Нади Фирсовой?

— Ты разве не знаешь ее? А я-то думала, они давно знакомы…

Вера молчала. Было слышно ее дыхание.

— Кто — они?.. Погоди!..

Вера отключилась, и тогда Наташа подумала, что, пожалуй, не стоило сообщать ей об этой девчонке, но, с другой стороны, она же рано или поздно все равно узнает.

— Наталья, — снова раздался голос Веры, — объясни, ради бога, что там у вас случилось?

— Ничего особенного. Павел приехал не один. Он прибыл с дамой.

— Что, что?

— С девушкой он приехал.

— Интересное кино. А сейчас он где?

— Спит уже, наверно, или беседует…

— С кем? С Жорой?

— Жора улетел. А Павел дома со своей Надей.

— И она тоже у вас остановилась?

— А чего, места хватает.

Немного помедлив, Вера сказала:

— Передай ему, чтоб он завтра до восьми позвонил мне на работу.

— Передам. Но ты не волнуйся.

— Когда у тебя будет сын, мы с тобой вернемся к этому разговору.

— А если не сын будет, а дочь?

— Тогда тем более. Пока! — бросила Вера и отключилась.

«Пока… Будто я в чем-то виновата». Она мысленно попыталась поставить себя сейчас на место Веры, но из ее намерения ничего не вышло. У Наташи не было сына. Он только должен появиться на свет примерно через пять месяцев. Есть еще время поразмышлять на моральные темы. А если родится дочь, тем более забот хватит, особенно если она вырастет такая же хорошенькая, как эта девчонка.

— Могу диктовать? — спросил Павлик и заглянул в листок. — Пишите. Адрес. Озерск, улица Коммунаров, семь, квартира два, Фирсовой.

Из ванной комнаты доносился шум воды и Надин голос. Она что-то напевала.

— Теперь пойдет текст. «Доехала благополучно…»

Павлик закрыл ладонью трубку и крикнул:

— А если написать не «доехала», а — «доехали»?

— Ничего не меняй, — ответила Надя.

«Значит, ей там все слышно. Учтем».

— «Позвони утром по телефону двадцать два — восемь один — тринадцать». Не двенадцать, а тринадцать. «Целую крепко. Надя».