Истории господина Майонезова (СИ)

- Твёрдость по шкале Роквелла 52-55HRC, - сказал Савва.

- Супер! – ответил Кот и повесил тесак у пояса.

Когда мы высадились на «вулкане», Кот обвязал нас всех верёвкой, и мы пошли, словно альпинисты, в одной связке.

Мы поднялись довольно высоко, как все почувствовали сильное головокружение. Возможно, до сих пор из трещин вулкана поднимаются сернистые газы.

Фигурка, который сегодня шёл первым, увидел среди камней и «овса» саркофаг, как ему показалось. Мы начали взбираться к нему, несмотря на тошноту и головокружение. Саркофаг оказался большим плетёным коробом или сундуком (не знаю, как его точно назвать) с откидной крышкой. Я думаю, каждый из нас подумал, что там лежит тело несчастного Дудкина, я, во всяком случае, не сомневался в этом, потому что ветерок донёс до нас запах тления.

Фигурка, бледный, как никогда, отвязал от себя верёвку, приказал нам стоять на месте, а сам подошёл к этому коробу и откинул, не раздумывая крышку.

- Фу! – воскликнул он, - Какие-то отходы из мясной лавки!

Мы бы и прошли мимо, но я, почему-то, потащил остальных к этому ящику, и склонился над ним, забыв о безопасности.

Короб был полон прозрачных полиэтиленовых пакетов со странными предметами и маркировкой.

Я начал перебирать пакеты под недовольное фырканье моих друзей и читать этикетки: «Уши и хвост Кота», «Панцирь и хвост Паралличини», «Хвост и когти Берёзы»!

- Да, да, - сказала Берёза, сморщившись от запаха, - на хвосте, действительно, мой бархатный бантик!

Друг мой, когда ты видел панцирь у пахнущего дорогим парфюмом Адриано? Или хвост у красавицы Берёзы? Может быть только несколько раз, когда в ней пробуждалось что-то животное?! Вообрази, любезный, среди этих когтей, ушей, хвостов, клювов и панцирей я обнаружил и твои копыта, уши и хвост! Значит ты жив, как и все остальные! Я своими глазами прочёл: «Хвостик и ушки мышки Рокки»! Но кто и когда видел у малышки Ро хвостик?! Это у всемирно – то известной примадонны?! Никто и никогда! Возмущению нашему не было предела.

И вот, друг мой, не понимая, что происходит, я нашёл (остальные брезгливо отнеслись к находкам, рылся в них только я) маленький пакет, на котором было написано, не поверишь: «Щетина с ушей академика Войшило»! Я, просто, негодовал, по-моему, я даже начал топать ногами, потому что открыв пакетик, я обнаружил в нём длинную жёсткую кабанью шерсть! Только возглас Берёзы: «Ой, господин профессор, не задавите муравьёв!» остановил меня. Возмутительная собачья чушь! Друг мой, когда ты видел на моих ушах этакую невидаль?! Этакую дикую неандертальщину?!

Впрочем, я ни разу не наблюдал за своими ушами в минуты моего гнева, может быть тогда появлялась эта растительность, потому что некоторые мои оппоненты в ужасе шептали: «Уши! Уши!», являясь свидетелями моей ярости!

Пока все возмущались на разные лады, я начал перебирать щетину, думая поджечь её и по запаху установить, какому животному она принадлежит. И вот среди этой грубой шерсти я обнаружил нечто, завёрнутое в белую салфетку, которую я тут же развернул, не сомневаясь ни на минуту, что увижу чьи-то клыки! Друг мой, я на миг лишился дара речи, у меня в руке лежало Кольцо предков!

Все мы чуть не сошли с ума от радости! Мы разглядывали Кольцо, бережно передавая его друг другу! Наконец Фигурка, захлопнув саркофаг, скомандовал: «Продолжаем подъём, а на обратном пути нужно закопать эти… эти…»

Он не мог подыскать нужного слова от раздражения.

- «Атрибуты», - подсказал я.

- Назовите их хоть «табуреты», мне всё равно, а этому шутнику я бы охотно надрал уши! - кинул он через плечо и бодро зашагал между камней.

Я надел Кольцо на мизинец и не спускал с него взгляда, держись, Варвара – краса, уж теперь-то ты не отвертишься! Я был благодарен «шутнику» даже за столь экстравагантную форму подарка.

Неожиданно Фигурка застонал и повалился на камни, как подкошенный. Мы, путаясь в верёвке, которой были связаны, кинулись к нему. Он дышал, пульс учащённый, сердцебиение отчётливое, внешние повреждения отсутствовали, но, не смотря на наши энергичные усилия, он не приходил в сознание. Мы подняли и понесли его вниз к лодке. Проходя мимо места, где стоял саркофаг, мы обнаружили, что он исчез! Мозг отказывался анализировать события, он не обладал необходимым набором информации. Страха мы не испытывали, Кот так ни разу и не вспомнил о своём мече. Я же ощущал полную защищённость, как в детстве. Но мы очень беспокоились о состоянии нашего друга, которого бережно положили в лодку. Лишь мы отплыли, как Фигурка пришёл в себя, сел и сразу заговорил. Он сказал странные слова, друг мой, я привожу их полностью: «Наш мир похож на детский калейдоскоп, один и тот же набор элементов, но разные картинки. Создатель трубы вращает её и наблюдает за нами в круглую дырочку. А тому, кто не верит в Него, может одним взглядом отключить сознание и показать, кто хозяин в этом доме! А «Дверь» - это и есть круглая дырочка, и она на «вулкане»!»

- Мои студенты предлагали мне подобную модель, заканчивая этот сценарий так: «Когда им надоело земное шоу, они превратили нас в чёрную дыру диаметром 0,5 см». А я не знаю этого, голубчик, - отвечал я, - потому что данная тема находится за границами моих познавательных возможностей, хотя часто мне приходила в голову идея о том, что Вселенная гораздо меньше, чем мы думаем, и что большинство звёзд – это только отражения от водной прослойки, вполне возможно, задерживающей радиацию. Но это только догадки, а слава Богу, что Вы не разбили голову о камни!

- Я падал удивительно плавно, даже нет, синяков, - сказал Фига, - и всё же я верю в свою «модель»!

- Но, в христианской традиции «Дверь» - это Иисус, Сын Божий, отдавший добровольно жизнь за людей, и те, кто в Него верят и делают добрые дела, могут войти в Царство Небесное через Него как через Дверь, - неожиданно изложил Адриано, - так меня с детства учили родители, странно, что я это вспомнил только сейчас.

- А кто из вас помнит Пышкино стихотворение «В тумане»? – вдруг спросила Берёза.

Из нас никто не мог вспомнить, и девушка прочла его дрожащим голосом:

Где-то свет и орган, и душевный покой,

Там воскресная литургия,

А у нас здесь туман, лишь фонарь кормовой

Освещает – «Санта Мария».

И не видно ни зги, только ругань и плач,

И гуляет во тьме истерия,

Шлюпок нет, трюм затоплен, ни признака мачт, -

Погибает «Санта Мария».

Я молился раз в год – на звезду в облаках,

Вся судьба моя – злая стихия!

Разгляди сквозь туман, не оставь моряка,

Пощади меня, Санта Мария!

- Ну и что? – тоже дрожащим голосом спросил Адриано.

Мне пришла в голову мысль о том, что, Берёза и Паралличини очень похожи на двух попугайчиков, которые долго прожили вместе в одной клетке!

- А то, что ты завтра перед восхождением должен прочесть молитву! – уже бодро сказала Берёза.

- Но я не знаю ни одной молитвы, дорогая, - тоже бодро возразил Паралличини, - только «Отче наш…»

- Вот её и прочтёшь, - решительно заявила девушка.

Я посмотрел, видимо, с блаженным видом на Кольцо, и все снова принялись меня поздравлять. Мы решили по этому случаю выпить немного греческого вина, и, причалив к нашему острову, поднялись в таверну.

Проходя мимо церквушки, Адриано перекрестился и благоговейно поклонился, Берёза последовала его примеру. Кот и Фига переглянулись и пожали плечами. А я сказал в открытый проём двери, где в полумраке мерцали свечи: «Благодарю Бога за всё!»

4 августа

Дорогой друг!

Конечно же я обязан подробно описать тебе удивительные события, участниками которых мы стали. Страшные предположения подтвердились, Дудкин так и не вернулся в отель. А мы в очередной раз высадились на «вулкане», Кот снова обвязал нас всех верёвкой, а Фигурка посмотрел особо серьёзно и строго сказал: «Не знаю, как вы, а я сегодня стопроцентно поднимусь на верхнюю площадку острова, даже если это будет стоить мне жизни. Что мы имеем? Кольцо найдено, но возникла проблема посложнее. Дверь, явно, здесь, к ней идут или в неё уже вошли близкие нам люди. Что с ними, мы не знаем. Но Дудкин, скорее всего, погиб. Давайте, товарищи, на всякий случай, обнимемся перед восхождением!»