Книга теней

- Не вполне, - сокрушился Аид Александрович. - У меня сильное расстройство желудка. А у Вас желудок нормально функционирует? Не беспокоит?

- Да нет, спасибо, - обалдел вахтер.

С неделю Аид ходил подавленный. Никто не напоминал ему ни о чем: Аида явно избегали, стараясь не попадаться на глаза. Только развязный Рекрутов не стеснялся заглядывать к нему. Вот и сегодня...

- Ihre Konigliche Hoheit, - сказал он, отвесив грациозный поклон, - я хотел бы просить Вас о получасовой аудиенции.

- Будьте бесцеремонны, - посоветовал Аид Александрович и завалился в кресло. Рекрутов как мог завалился на стул.

- А Вам удивительно подходит титул, - польстил он. - Наверное, в прошлом Вы были королем. Или царем. Не припоминаете?

- Припоминаю, - буркнул Аид Александрович. - Во всяком случае, есть один свидетель, он утверждает, что я действительно Фридрих II, Великий. Только прошу Вас не расспрашивать меня ни о чем таком... это, видите ли, мое собачье дело, дорогой Сергей Степанович.

- Ну и ладно, - согласился Рекрутов. - Я тогда тоже не стану рассказывать Вам о моем прошлом, когда узнаю, - вот вам, Аид Александрович!

- Между прочим, - с некоторой уже серьезностью подхватил тот, -а что Вы сами о себе на сей счет думаете?

"Это мое собачье дело", - хотел огрызнуться Рекрутов, но не стал, а ответил - тоже уже вполне серьезно: - Видите ли... я не знаю такого состояния deja vu - можете себе представить? Оказывается, у всех было что-нибудь подобное, а у меня - никогда.

- Вас это беспокоит? - с улыбкой спросил Аид Александрович.

- Да. - Рекрутов сказал свое "да" почти обиженно и стал смотреть в окно.

- Сергейстепа-а-аныч! - позвал Аид. - Не горюйте, это ведь не у всех должно быть. И вообще... ничто не должно быть у всех сразу. Кроме того, есть ведь другая версия - более надежная, которая, я надеюсь, вам известна?

- Известна, известна, - пробубнил (вправду, кажется, огорченный) Рекрутов. - Это версия, в соответствии с которой воспоминания о прошлых жизнях объясняются тем, что в сознании человека смешиваются представления о прожитом и не прожитом, а только читанном, придуманном и так далее... криптомнезия. Скучная версия.

- Согласен, скучная. Но официальная.

- Ваша мне нравится больше.

- Да она не моя! Этой версии несколько тысяч лет.

- Как версии - да. Но вы же доказываете... Состояние бреда...

- Ничего я не доказываю, милый Сергей Степанович. Знаете, совсем недавно выяснилось, что и дневник, в общем-то, не мой.

- А чей? - обомлел Рекрутов. Аид Александрович пожал плечами.

- Не спрашивайте меня, Сергей Степанович, ни о чем, что касается этих дел. И, если хотите, примите один совет - примете?

- Приму. - Рекрутов окончательно перестал понимать Аида Александровича.

- Знаете, что... дорогой Вы мой коллега, не живите Вы так уж всерьез. Человек свободен лишь тогда, когда делает глупости ~ очаровательные непредсказуемые глупости, - вот такие, например...

Аид Александрович достал из портфеля бутылку явно-дареного-коньяку, очень импортного, взял со стола два стакана, налил по полному, потом подошел к окну и медленно, с глубоким-что-называется-чувством, вылил остальное на улицу. Оттуда полетели ругательства.

- Бранятся! - возмутился он. - Можно подумать, я им помои на голову вылил! Французский коньяк, между прочим... Наполеон! - Он перегнулся через подоконник. - Это Вам, - закричал он вниз, - для стимуляции мании величия!.. Здравствуйте. - Отошел от окна. Выругался. И пожаловался Рекрутову:

- Увидели меня, заулыбались, понимаете ли... Приветствовали. Рабы-с, Сергей Степанович, рабы! Я им всякую дрянь на голову - помои французские! а они приветствовать... Потому что это я сделал. А попробовал бы кто-нибудь другой - Вы или нянька Персефона... такой бы хай подняли! Рабы... Ну, что ж. - Аид поднял стакан. - За очаровательные глупости, а? Рекрутов кашлянул.

- Вроде нельзя на работе... Аид Александрович? Вы же никогда не позволяли себе... раньше.

- Раньше! - передразнил Аид. - Раньше я думал, что сам себе князь. А теперь, когда надо мной князь на князе и князем погоняет...

- Я не понимаю вас. - Рекрутов взглянул честными глазами. - И потом мне сегодня выступать. Встреча со школьниками московских школ... трансляция по телевидению. Я не буду коньяк... тем более столько.

- Вы должны хлопнуть этот стакан - весь. Не хотите за очарова-теяьные-непредсказуемые-глупости - давайте тогда за мое здоровье, Вам ведь мое здоровье дорого?

Рекрутов смутился. Аид был явно не в себе. Здоровьем спекулирует... странно.

- Ну, если пригубить только, - сбавил категоричности Рекрутов.

- Не пригубить, а стакан! - Аид категоричности не сбавлял.

- Но у меня же выступление!

- Тем более, милый человек! Явитесь туда - вдррабадан: наше Вам, дескать, с кисточкой! Выступление - подумаешь!.. У меня, вон, жена на сносях...

- Как, простите? - совсем потерял лицо Рекрутов.

- Так! Рожать скоро будем. Семерых. - Он сунул стакан в руки Рекрутову и произнес гипнотически серьезно: - Полный стакан, Сергей Степанович. По случаю беременности моей жены и позднего моего отцовства.

По такому случаю грех было не выпить - и Рекрутов, конечно, выпил... не веря, впрочем, ни одному слову Аида. Тот улыбался, как дитя, причем как не одно дитя - как несколько.

- Теперь идите встречайтесь со школьниками-московских-школ. Привет телевидению!

- Можно, значит? - усомнился Рекрутов. - Это ведь на полдня, но я Лену Кандаурову попросил за меня тут... с больными

- Да какие тут больные! - расхохотался Аид. - Тут их сроду не было. Я вот сейчас и Лену Кандаурову отпущу. Привет! - и он весело помахал Рекрутову.

Рекрутов вышел, имея в сердце страх - небезосновательный, кстати. Проходя мимо комнатки няньки Персефоны, заглянул к ней, спросил:

- С Аидом - что, Серафима Ивановна?

- Порядок! - засмеялась нянька Персефона, кушая гранат. Ну, если порядок...

На Шаболовке Рекрутов был уже пьян. Ну, не вдрррабадан, конечно, как обещал Аид, но все-таки... Однако встреча с московскими школьниками, старательно бубнившими наизусть явно-не-свои-вопро-сы, шла как по маслу.

- Сергей Степанович! - Хорошо отрепетированная девочка улыбалась во весь Союз Советских Социалистических Республик. - Как Вы думаете, сможет ли отечественная медицина добиться того, чтобы человек жил вечно?