Кинематограф

Впрочем, нет. И здесь бродят люди. Русские «ползуны по скалам», не воспетые только русским капитаном Майн-Ридом.

Лунною ночью, когда пыль, поднимаемая лошадьми, кажется таинственным облаком фей, я подъезжал к большому русскому селу Маловодному.

Хозяйка земской квартиры, Ушакова, переселенка из Томской губернии, пятнадцать лет живущая в Маловодном и переженившая здесь своих сыновей, встретила меня необыкновенно радушно. Мой вестовой так о ней выразился: «Здесь хозяева хорошие. У них сыновья в солдатах служат, так они так теперь это (то есть гостеприимство) сознают».

За чаем, со свежим и душистым медом, в теплой и уютной горнице, мы разговорились со словоохотливой хозяйкой.

— А что, господин, войны бы не было, — проговорила Ушакова, складывая по-русски руки на животе. — Мой-то старший кончает службу, в ноябре приходить ему домой. Я боюсь, как бы не задержали.

— Нет, здесь теперь войны не будет, — с тоскою ответил я. — Война будет, если будет, далеко отсюда на западе. Здешние солдаты туда не пойдут. А здесь войны не будет.

— Да, хорошо бы, — вздохнувши, сказала хозяйка. — А то Китай бы не пошел! Вишь ты, дело как вышло. Есть тут у нас пятеро парней, братья Бортниковы, и так очень хорошие люди. Охотники большие. Тут в горах все места исходили. Зверя всякого приносят. Люди молодые. Еще в Чилике (Зайцевском) солдат есть один. Тоже по горам ходит. Ден по 17 на одной киргизской крупе ходят, ничего и не едят, вот этакого кусочка хлеба не видят. Ну только недели две тому назад приносят золото. Нашли в горах. И камень, черный такой, а в середине блестит, вот как самовар, ярко начищенный. Золото это они в городе предоставили по начальству, и вдруг им по 100 рублей дали, а потом еще 1000, чтобы продолжали, значит, искать. Пошли они на днях и нашли камень такой желтый, а в середине — хрусталь. Потом, сказывают, еще нефть нашли, зажжешь, и пахнет, как керосин… Так вот Китай не проведал бы. Его ведь, сказывают, горы-то были. Не пошел бы назад отбирать.

Эти страшные горы, покрытые вечным снеговым покровом, утыканные мелкими елочками, — полны тайны. И каракиргиз, бродивший по ним со своими стадами, свято хранил эти тайны. И слышалась в народе только молва о старом «Китае», которому 80 лет и который только один знает, где лежит в горах «клад». И если русские узнают эту тайну о кладе — то будет война.

Милая старая хозяйка! Дай Бог русским скорее узнать, где лежит этот клад, — и никакой войны не будет из-за него!

Черные скалы и камни, желтые и серые, точно шлифованные обрывы и пики самых фантастических очертаний, глядящиеся в изумрудное озеро, подобное драгоценному хризопразу, — кто знает, что заключают они в недрах своих и что откроют еще «братья Бортниковы» — эти «ползуны по скалам», и какой толчок дадут они для развития Семиречья, и какие богатства дадут они самодержавной России?! [1]