Зеленые яблоки

- Джеральд, это ты, Джеральд?!

- Да, я Марч, я рад, что ты узнал меня, негодяй!

- Но Джеральд! - с ужасом закричал я, видя, как мой друг, которого я считал наиболее близким и верным, с большой охотой вынимал из кармана револьвер.- Джеральд! - и мой голос приобрел ласкающие ноты,- ты меня путаешь, ведь я твой друг с улицы Шип-стрит!..

- Что?!

- Ну, Джеральд, ты вспомни тот вечер, когда ты был пьян и я заходил к тебе в комнату с сестрой, твоей сестрой Айрис...

Джеральд глубокомысленно посмотрел на меня. Он, правду сказать, не отличался большой сообразительностью и очень медленно соображал. Наконец его лицо прояснилось, и он недоверчиво произнес:

- Неужели это ты, Джон?

- Я, я твой Джон! Джон Бертон!

- Ну хорошо, если ты Джон, то идем к нам, я там на месте выясню тебя сразу. Идем!

Рассказывать ему ничего не пришлось, и я, подгоняемый жаром Джеральда, а также зловещим блеском револьвера, который все же был направлен на меня, был одет в одну минуту.

- Ну, хорошо, лезь в окно. Я за тобой.

Это было смелое предприятие, но нас никто не заметил.

Всю дорогу Джеральд мрачно молчал и совсем недвусмыленно иногда толкал меня в бок револьвером.

Его подозрения рассеялись, когда он увидел, как я с полным знанием расположения дома вошел к себе в комнату.

Но Джеральд все еще недоверчиво рассматривал меня и только тогда, когда я привычным жестом достал из шкафчика бутылку виски, хлопнул меня по плечу.

- Ну, теперь я верю, дружище, это ты!..

Ловко набросив на плечи мое элегантное пальто и забрав виски, он ни слова не говоря вышел из комнаты.

Первым моим желанием было броситься за ним и отобрать пальто. Оно так прекрасно гармонировало с моим лицом. Но, вспомнив, что Джеральд был не особенно обходительным малым, я остановился.

- Черт... Он унес с собой записную книжку и ключ,вскрикнул я, вспомнив, что положил их в пальто, унесенное Джеральдом.- Как же я теперь смогу вернуться туда?

Но, вспомнив двойное покушение, почувствовал усталость, а привычная кровать мило приглашала, меня прилечь...

Ощутив в кармане конверт, врученный мне Стромом, я успокоился. Со вздохом облегчения, ложась в свою постель, я положил его .под подушку.

Я заснул легким сном...

Глава VI

Неожиданный гонорар

Утром, проснувшись, я долго не мог решить, снились ли мне приключения вчерашней ночи или нет, и только конверт, вынутый из-под подушки, уверил меня в том, что все пережитое мной было действительностью.

С утра всякий человек бывает холоднее и критичнее и поэтому свой вчерашний договор с мистером Стромом я подверг беспощадной статистике: во-первых, два покушения в ночь составляют четырнадцать в неделю, а в трибудет сорок два. Итого, покушение расценивается приблизительно в двести сорок фунтов, а если предположить, что покушения могут быть и в течение дня, то гонорар за каждое падает до ста двадцати фунтов, из коих верными к получению - только двадцать процентов, а остальные - чеком!..

Подобное рассуждение плюс отсутствие книжки и ключа значительно охладили мое желание вернуться в особняк Строма.

Я почти с облегчением вздохнул, решив воздержаться от выполнения договора. Одевшись в один из своих стареньких костюмов, я шикарный костюм Строма повесил в гардероб в ожидании лучших времен.

Покончив с этим, я почувствовал сильный голод. Переживания прошедшей ночи отразились в первую очередь на моем желудке. Я не стал терять ни минуты, вынул из конверта новенький банковый билет, сунул его, не рассматривая, в карман жилетки, а конверт - в другой и устремился в ближайшую дешевую столовую.

Господи, и как же я ел! Когда наконец кусок уже не шел мне в горло, я достал деньги, развернул билет, взглянyл на него и чуть не лишился чувств. Один миллион фунтов стерлингов!.. У меня закружилась голова. Я не знал, что подумать об этом эксцентричном миллионере, бросающемся такими бумажками. Конечно, за такой гонорар я готов играть свою роль даже в течение года!

Но трезвый ум вовремя остановил мой восторг. Я вспомнил замешательство Строма, когда вошедший в наш кабинет лакей помешал ему передать мне конверт с чеком и деньгами. Я вспомнил, как Стром быстро спрятал конверт в карман...

- Значит, он дал мне другой конверт. Он ошибся!..

Первой моей мыслью было бежать и отдать обратно не принадлежавший мне банковый билет, но я не мог пошевелиться.

Должно быть, я сидел и смотрел на этот билет не меньше минуты, прежде чем как следует пришел в себя.

И первое, что я тогда увидел, был хозяин. Глаза его были устремлены на билет, и он окаменел. Все тело и душа его были преисполнены благоговения, но, по-видимому, он не мог шевельнуть ни ногой, ни рукой. В одно мгновение я взвесил положение и сделал единственную разумную вещь, какую можно было сделать. Я протянул ему билет и небрежно сказал:

- Пожалуйста, дайте мне сдачи.

Тогда он пришел в нормальное состояние и рассыпался в извинениях, что не может разменять билет.

Он не отрывал глаз от билета, и я не мог заставить его к нему прикоснуться. Он не мог достаточно насмотреться на него, чтобы утолить жажду своих глаз, но не решался дотронуться до него, как будто это был слишком священный предмет для руки бедного простого смертного.

- Мне очень жаль, если это вас затруднит,- сказал я.- Но я принужден настаивать на своей просьбе. Пожалуйста, разменяйте этот билет, у меня нет никаких других денег.

Но он ответил, что это неважно: он готов оставить эту безделицу до следующего раза.

Я возразил, что, может быть, не попаду в эти места в течение довольно долгого времени; но он сказал, что это все равно, он может подождать, и даже более того, я могу требовать в любое время все, что мне угодно и отложить уплату на срок, который мне будет удобен. Он добавил, что не боится оказать доверие такому богатому джентльмену, как я, только потому, что у меня веселый нрав и мне нравится дурачить людей своим костюмом. Между тем в зал вошел другой посетитель.

Хозяин подмигнул мне, чтобы я прибрал свой диковинный билет. Затем он с поклонами проводил меня до самой двери, и я поспешил прямо к дому Строма, чтобы исправить ошибку, прежде чем мне в этом поможет полиция. Я был очень взволнован и даже довольно-таки напутан, хотя, конечно, ни в чем не был виноват. Но я достаточно хорошо знал людей и понимал, что когда они дают нищему билет в миллион фунтов, думая, что они дали всего один фунт, то они приходят в неистовую ярость против этого нищего, вместо того чтобы бранить самих себя за собственную близорукость, как бы по справедливости следовало. Когда я подходил к дому, волнение мое начало утихать, потому что все было спокойно, и это внушило мне уверенность, что ошибка еще не замечена. Я позвонил. Появился Мильфорд. Я спросил, надвинув глубже шляпу, о Строме.

- Он уехал.- Это было сказано надменным, холодным тоном, свойственным этой породе людей. Видимо, он меня не узнал.

- Уехал? Куда?

- В путешествие.

- Но куда же именно?

- Кажется, на континент.

- На континент?

- Да, сэр.

- А каким путем - по какому маршруту?

- Не могу сказать, сэр.

- Когда же он вернется?

- Сказал, что через месяц.

- Через месяц?! О, это ужасно. Укажите мне, каким образом войти с ним в сношения, куда написать ему. Это крайне важно.

- Не могу, не имею понятия, куда он поехал, сэр.

- Тогда я должен видеть кого-нибудь из членов семьи.

- Это невозможно, жена вчера уехала...

Мне осталось сдаться и уйти. Что это за загадка? Я чуть не лишился рассудка. И ко всему я не могу сделаться опять Стромом, противный Джеральд пропил костюм. Ах, да, может быть, в конверте есть письмо. Оно объяснит все.

Я достал конверт, но сколько ни исследовал его, в нем письма не оказалось.

Да, тут было над чем поломать голову. Я не имел ни малейшего представления, в чем заключалась игра Строма.