Литература - это послание (интервью)

-- И.П. Меня печалит, что сегодня литературному журналисту ничего не стоит походя оскорбить автора развязной или фамильярной интонацией. Обозвать занявшую не один год жизни работу "пустым бумажным кульком". Свести всю женскую прозу к остроумной аббревиатуре "ЖП" (Синяков, Волгин), к "женскому батальону смерти" (Елисеев) или к чему-либо еще более смешному, умному и доброму... Огорчает, что литературная критика сплошь и рядом подменяется артикуляцией общих мест, замешенной на активном и изобретательном раздражении, сиречь хамстве, выдаваемом за критический темперамент. Впечатление такое, что критика сегодня все более становится самодостаточной. Если в сфере экономики менеджеры среднего звена расхватывали заводы и фабрики, то в сфере искусств приватизация идет по линии вытеснения литературы и авторов за пределы игрового поля. Отечественный автор, как и все отечественные производители, очутился в заложниках у своего менеджмента. Комментатор побеждает игрока, менеджер -- инженера, критик -- автора. Я имею в виду прежде всего современный премиальный процесс, рассоривший критику с авторами. Обостривший отношения между ними до полной непереносимости. Поскольку дело пахнет деньгами, слишком часто в решении критиков проглядывает чувство личной обиды, нежели искренней заинтересованности в результате... Так, настоящим апофеозом "восстания масс" (Ортега) критической общественности явилась кампания Антибукера-99, когда группа критиков, ничтоже сумняшеся, просто-напросто отказалась от премирования прозы и поэзии. Вытолкав прозу с поэзией за дверь, критики уселись делить литературное поле вкупе с премиальным фондом. Сбылась вековая мечта --литературная рецензия победила как жанр. Из трех главных призов два были вручены за литературную рецензию на несуществующего писателя (Басинский и Иванченко). Последнее обстоятельство, по-видимому, является принципиальным и утверждает самостоятельную, независимую от действительной жизни природу критики. Жаль, нет с нами Булгакова -- вот бы порадовался человек. Потому что эта история абсолютно в булгаковском вкусе. Совершенно замечательная история. И только наша всеобщая замороченность не позволила оценить ее по достоинству. Жалкий выбор слабых людей, лишивших возможности двух талантливых авторов получить передышку от рынка. Потому что сегодня, к сожалению, для большинства писателей речь нередко идет о выживании, - вот именно что о "хлебе-лекарствах", о последних деньгах на "путевку для ребенка"... Стоило высокомерничать и эдакий огород городить, чтобы на следующий год вручить премию Акунину-Чхартишвили -- чисто коммерческому сочинителю, который, помнится, совсем недавно в одном из своих выступлений глумливо посылал серьезных русских прозаиков выходить на рельсы --чернильницами стучать вместе с нерентабельными шахтерами... Как будто не было в природе романа О. Славниковой, сборника рассказов А. Эппеля. Первую свою книгу выпустил русский путешественник Федор Конюхов, я бы сказала --поэт действия, ведомый в своих путешествиях чувством поэзии, человек, какого еще просто не знала история...

-- Е.Ч. Акунин -- это маленький пикуль для антипикулевского электората со всеми вытекающими. Счастье его в том, что он вовремя попал в руки талантливым коммерсантам, сумевшим грамотно раскрутить этот внезапно забивший среди асфальтовой мостовой гейзер... Да, сегодня в моде или коммерсант, или человек поступка, радикального действия. Создается даже впечатление, что одной литературы сегодня недостаточно -- важен тип твоего литературного поведения, творческая стратегия, нацеленная на успех.

-- И.П. Каждый сам для себя решает, как ему себя вести и какую, в соответствии со своими представлениями, выстраивать линию литературного поведения... Вот, например, журналист Елена Грандова, которая за недолгий промежуток времени опубликовала в различных газетах с е м ь типовых интервью с Григорием Баклановым. Недавно вышло в о с ь м о е - такое же типовое. Понятно теперь, как это делалось в Одессе? Сегодня Бакланов обвиняет Солженицына, что его на фронте о б с л у ж и в а л и денщики, готовя для него отдельный кулеш. Но вот обслуживание - так обслуживание! Трогательные ветхозаветные приемчики, не прибавляющие в новых условиях ни читателей, ни тиражей, способные вызвать лишь улыбку. Сегодняшний стиль литературного поведения требует более радикальных средств: кто-то, стараясь быть замеченным, кричит кикиморой в телевизоре, кто-то выставляет в Интернете свои откровенные фотографии из семейного альбома с бархатным подбоем, кто-то садится в яхту и плывет вокруг света, чтоб написать об этом книгу... Выбор большой, все дело лишь в степени допустимого, на которую может решиться тот или иной автор.

-- Е.Ч. Чем романист отличается от автора рассказов и повестей?

-- И.П. Прежде чем написать свой первый роман, я выпустила три книги рассказов и повестей. Лишь после этого решилась подступиться к роману. Это рассказ можно написать в один присест, роман же требует предварительного цикла, связанного с собиранием материала, накапливанием художественного дыхания, душевных сил. Писатель -- человек зависимый от своей строки. Процесс письма ценен сам по себе -- как один из способов самоосуществления, как мощный ускоритель жизни, вызывающий в тебе кристаллизацию опыта.

-- И.П. Женщины-писатели сегодня -- кто они?

-- Е.Ч. Мне кажется, что такого явления в нашей литературе, как женская проза, прежде не существовало. Конечно, были и раньше писательницы, но между женщиной-писательницей и женщиной-прозаиком лежит большая разница. Первая пишет сюжетную беллетристику, как правило более или менее ориентированную на стандартные -- "мужские" -- образцы. Вторая же стремится к каким-то культурно-эстетическим ценностям, пишет "всерьез", экспериментирует с языком, формой, стремится выразить свое женское видение и свое естество. Как писал Макс Фриш -- Ингеборг Бахман: "Нам необходимо самоизображение женщины и изображение женщиной мужчины". Наше время примечательно появлением целого ряда сильных женщин-прозаиков. Наверное, это связано с большей открытостью нашего общества, с общественным подъемом, возникшим в конце 80-х годов. С мощным эстетическим рывком, который пережила литература, потребовавшая новых сильных идей, молодой крови. С ростом женского самосознания, наконец. Огромное влияние на женскую прозу оказали рассказы и повести Людмилы Петрушевской, дай Бог ей всего хорошего, у которой "мы все учились понемногу"... В конце 80-х возникло и сразу обратило на себя внимание объединение молодых писательниц "Новые амазонки" -- творческий союз, причисленный критикой к художественно-эстетическому течению "новой женской волны" или "новой женской прозы" в молодой русской литературе. Среди них можно назвать таких писательниц, как С. Василенко, Н. Садур, В. Нарбикова, Л. Ванеева. Вышло несколько сборников женской прозы. Нас переводили на другие языки. Некоторые были приглашены на Международный конгресс женщин-писательниц, проходивший в Нью-Йорке. Все эти писательницы относились примерно к одному поколению. Женщины, в общем-то, мало способны к объединению... После шумного успеха союз пришел к своему естественному концу и закономерно распался на отдельные судьбы. Мы стали работать в одиночестве, соревнуясь в количестве и качестве написанного. Сегодня лучшие писательницы моего поколения, как мне кажется, стоят на пороге своих главных книг. Один за другим стали появляться романы, в которых женщины проявляют себя как серьезные художники, ни в чем не уступающие мужчинам. И может быть, даже в чем-то превосходящие их. Это явление характерно не только для столицы, но и для провинции. Замечательным явлением, например, стал роман "Стрекоза, увеличенная до размеров собаки" Ольги Славниковой из Екатеринбурга, о котором здесь уже говорилось.