Москва за океаном

И точно, полисмен осторожным боевым шагом подошел и встал у задней левой двери. В одной руке у него был фонарь, другая как бы нечаянно легла на открытую кобуру. Стараясь не делать резких движений, я открыл окно и протянул ему документы.

Беседа у нас получилась любопытная.

Проверка старых советских прав американской полицией — готовая эстрадная миниатюра. Это происходило так.

— Можно посмотреть ваше водительское удостоверение? (Смотрит.) Это точно driver's ligence?

— Да.

— Точно?

— Точно.

— А вот тут написано — 1993. Это что, истечение срока годности?

— Нет, дата выдачи.

— Гм… А где ж срок годности?

— Нету.

— Почему?

— Я откуда знаю?

— А как же тогда?..

— А это бессрочные такие права, на всю жизнь.

— Да? Ну ладно. Ваши документы в порядке.

Лично у меня права настоящие. Но, думаю, для этой миниатюры сгодился бы и профсоюзный билет, и комсомольский, а может, даже и "Удостоверение хохла", каким торгуют на Старом Арбате…

Но к делу. Дальше он спрашивает:

— А почему свет выключали?

Правду, конечно, рассказывать было невозможно. Штраф был уже совсем мой… Я вовремя вспомнил, что полиция должна помогать людям с проблемами. И нашел проблему: у меня же на табло непонятно с чего горит надпись: Check engine! Меня это ничуть не беспокоило, но полисмену я жаловался очень серьезным голосом. А свет, объясняю, я выключал вот почему: думал, что, если пощелкать, оно само пройдет.

В голове полисмена сразу как бы переключился тумблер — с одного пункта инструкции на другой, со штрафов на помощь. State trooper (полицейский штата, в отличие от куда менее важного муниципала) принялся мне объяснять, где ближайший телефон и как звонить в rent-a-car, где я брал машину.

Ну и отпустил он меня по-хорошему.

Но и показал, что полиция не дремлет и, замаскировавшись, поджидает добычу, чтоб внезапно настичь ее сзади… Повеяло родным, гаишным.

Пятая и пока что последняя встреча была самой отрезвляющей.

Средь бела дня на почти пустой трассе (одностороннее движение в три ряда, состояние идеальное) еду я с детской скоростью 115 километров в час. Вдруг стоявшая на обочине обычного вида машина срывается с места, немедленно меня догоняет — хороший там, видно, движок, — становится "в хвост" и начинает мигать фарами: правая-левая, правая-левая… Ну что, останавливаюсь на обочине. И опять идет ко мне ленивой походкой полисмен, на ходу стряхивая пыль со шляпы.

— Нарушаем! — говорит он со злобной улыбкой. — Тут ведь шестьдесят миль в час ограничение, а вы сколько ехали? Семьдесят семь вы ехали.

Вид у него соответствующий, он предвкушает расправу… Но мои советские бумаги своей непонятностью его напугали. Он расстроенно мне сказал:

— Был бы ты американский гражданин, я б тебя в тюрьму сразу отправил. А потом бы с тобой разбирались. Но раз ты… откуда, забыл? Из России? — так езжай. Хочешь семьдесят семь, хочешь восемьдесят семь, как тебе заблагорассудится. Какое мне дело!

Я автоматически его захотел попрекнуть дискриминацией и вступиться за свои гражданские права, но вовремя спохватился.

И поехал себе дальше. С чувством разочарования: мы-то думали, что их мент честный, что он с открытым забралом, что не прячется трусливо, как наш, чтоб злорадно выскочить, как черт из табакерки, и прищучить честного человека за превышение на жалкие 20 километров. Нет, все-таки, несмотря ни на что, склонны мы идеализировать Запад! Запад то, Запад се, как будто там не живые люди. Но практика показывает, что вот ведь везде живут люди и нигде им человеческое не чуждо…

Но в тюрьму-то, в тюрьму! Это он точно ведь врал, а? Пугал? Невозможно за 12 миль — в тюрьму, а?

— Невозможно! — отвечали мне знакомые американцы, умудренные многолетней ездой по своей стране. — Это он соврал. Чтоб по закону в тюрьму — это надо миль на двадцать превысить…

— Врете!

— Не, запросто могут. Но для верности лучше, чтоб водитель пьяный был и чтоб не первый раз по этому делу попался. Уж тогда точно в каталажку!

Полиция стала честной всего 20 лет назад

Несмотря на свою массовую законопослушность, американцы тем не менее часто совершают понятные нам человеческие поступки. Например, мигают фарами встречным машинам! Не удивляйтесь: они предупреждают о полицейской засаде. Правда, эта добрая традиция начинает забываться по техническим причинам: все меньше остается дорог с двусторонним движением.

Несмотря на женскую борьбу за эмансипацию, дамы чаще отделываются предупреждениями. Феминистки не обижаются! Хотя, похоже, это такая замаскированная насмешка над "синими чулками".

А вот из засады полицейские редко выскакивают, чаще передают по рации.

Как и их русские братья, полисмены встретят вас по одежке. Новенькую спортивную машину они, конечно, куда с большим интересом притормозят, чем старое простое авто или, к примеру, мини-вэн.

Невыгодно брать машину в одном штате, а ездить на ней по другому. Потому что — признавались полицейские — чужого им психологически легче тормознуть. Чужому, скорее всего, лень будет ездить на суд в далекий неродной штат, он не станет оспаривать полицейскую претензию, а признает себя виновным и заплатит, пошлет чек почтой.

Но тут тоже элемент игры: если вы приехали на суд по вашему штрафу, а полисмен — нет, то спорное дело автоматически решается в вашу пользу, а штат, от имени которого на вас наехал их гаишник, считается проигравшим.

Если дошло-таки до суда, то есть смысл спорить в приблизительно таких аргументах: "Грузовик сзади меня ехал слишком быстро, и из соображений безопасности пришлось во избежание столкновения превысить". Говорят, иногда помогает.

На некоторых участках за вами могут наблюдать сверху, с вертолета или самолета (aerial surveillance).

Что касается радара, то зафиксированное на нем пятимильное превышение можно оспорить. Есть смысл проверить дату следующей калибровки — вдруг прибор окажется просроченным…

Смешная ситуация с радарами-детекторами. В одних штатах они разрешены (например, в Пенсильвании), в других — нет (Мэриленд). Иногда прибор просто забирают, а бывает, еще и штрафуют на 50 долларов.

О дорожных полицейских многие думают, что те специально выслеживают VIP, чтоб поймать кого-то важного и не дать ему спуску, показать публике свою принципиальность. Одного моего знакомого судью, его фамилия Меркюри, поймали пьяным за рулем — он отмечал день святого Патрика. Нет бы отпустить! Он сам судит таких пьяных шоферов. Так нет, раскрутили на полную катушку и права забрали на два месяца.

У читателя может возникнуть иллюзия насчет исторически сложившейся честности и неподкупности американских полицейских. Нет! Они такие же, как наши. По крайней мере — были. Двадцать лет назад (исторически ничтожно малый срок). Старожилы в ответ на мои расспросы сообщали увлекательные сведения о том, как еще в 70-е годы они откупались наличными! (Справедливости ради надо сказать, что это больше касалось муниципалов, а не полиции штата.) А технология была такая.

Полисмен просит документы. Ему протягивали бумажник, где в кармашке с правами лежала банкнота. Он брал права и бумажку заодно одним движением. Но потом случилась серия громких скандалов: некоторые взяткодатели утверждали, что полицейские у них таким образом уворовывали из бумажников тыщи.

Так что полисмены вообще перестали прикасаться к бумажнику. Нет, говорят, ты права сам оттуда вытащи и дай. Надолго запомнили!

Разумеется, ни при каких обстоятельствах не рекомендуется предлагать полицейским наличные: арест и серьезное обвинение тогда гарантированы.

Похоже, есть еще одна причина полицейской честности — прозрачность американской жизни сверху донизу. Один Уотергейт чего стоит. Или Моника Гейт. Президенту спуска не дают, что ж про сержанта говорить. Вот если б у нас уволили президента за обман, пережили бы мы такое потрясение?

Еще новость. В последнее время все полицейские штата стали возить видеокамеры и фиксировать пьяных шоферов.