Киносценарии и повести

- О, смори! - буркнул сзади один из уголовных.

И действительно: парочка, держась за руки, вышла из калитки, в проеме которой стоял, провожая, Полковник, и направилась к электричке.

Выждав некоторое время, Жесткоглазый сказал:

- Айда!

Полковник мыл посуду на кухоньке, как дверь вдруг распахнулась и обнаружила Джинсово-Усатого, за которым маячили тени.

- Ну вот, папаша, - сказал Джинсовый. - Ты погулял в своей жизни. Теперь дай и нам. Где там подвал с брильянтами? Все по-тихому сдашь - не тронем. Понял? Вот и отлично. Пошли, - и отступил на полкорпуса, давая Полковнику дорогу.

Полковник медленно двинулся к выходу и, когда миновал Джинсового, сделал резкий выпад локтем, так что Джинсовый со стоном согнулся пополам. Еще удар - тому, кто на улице! Еще! Еще!

Хоть и не молод, хоть и работа вроде кабинетная, а тренирован был Полковник неплохо, и случись противников не пятеро, а хотя бы трое!

Минуты спустя, Полковник, скрученный бельевой веревкою, лежал на дорожке, а пришедший в себя Джинсовый пинал его с бешеной злобою:

- П-пало! У! п-пало! Фраер вонючий! Парчушка! Ментяра! Пет-тух шоколадный!

- Хватит! - осадил Жесткоглазый. - Кому сказал? Понесли, - и кивком показал на дом.

- Значит, - спросил, когда, привязанный к кушетке, оказался Полковник в собственном кабинете, - добром выдать ключи от подвала не желаете? Но вы ж поймите - мы без них все равно не уйдем.

Полковник презрительно молчал.

- Мы понимаем, что это штамп, - продолжал Жесткоглазый, - что так бывает только в "Вечерке" и в дурном кинематографе. Но честное слово, нам некогда тратить время на изыски, особенно, когда клиент так строг к стрелкам на брюках и так вдов, что вынужден сам поддерживать их в порядке, - и кивнул Джинсовому.

Тот подскочил, рванул с удовольствием на Полковнике рубаху.

- Как там? - обернулся Жесткоглазый к одному из уголовных, в глубину комнаты. - Нашел розетку?

- Ага, - ответил уголовный, только что включивший электроутюг. - Провода не хватает. Тащите его сюда.

Выступили двое других, подхватили кушетку с Полковником, понесли к утюгу.

- Слушай, можно, я? А? Можно? - отнесся Джинсовый к Жесткоглазому столь сладострастно, что слюни чуть не потекли изо рта.

Жесткоглазый равнодушно пожал плечами, и Джинсовый завладел утюгом.

- Сами понимаете, какой вам срок одуматься, - оборотился Жесткоглазый к Полковнику. - Пока нагреется. А время сейчас позднее, все свет повыключали. Так что напряжение хорошее!

Хоть время было и впрямь позднее, родители не спали, а вели на кухне какой-то важный и, судя по тому, что сразу прервали, секретный разговор: Юноша успел услышать из прихожей только последнюю отцовскую реплику:

- И ничего - понимаешь, ни-че-го! - нету в них особенного! Но сам факт!

В ком "в них" (мы-то с вами сразу догадались, что речь идет о карасевых экспертизах) Юноша не понял, да, впрочем, понимать и не интересовался, а:

- Где ты был сегодня вечером, папа? - спросил, став на пороге.

- Может, сначала поздороваешься? - робко испробовал отец воспитательный тон.

- Где ты был сегодня вечером?!

- Н-ну! кк где? - несколько замялся Благородный Карась. - Где всегда. В журнале. А потом - на заседании "Мемориала". Ты прекрасно знаешь, что твой дед погиб в чекистских застенках!

- Где ты был сегодня еще?!

- Что это за манера? - почувствовала мать, что пора идти мужу на помощь. - Ты что, допрашиваешь отца?

Но сын даже и внимания не обратил на материнское вмешательство:

- Где ты был сегодня еще?!!

Отец молчал довольно красноречиво.

- Я тебя видел на одной даче, - сказал Юноша обреченно, словно только что потерял последний атом надежды на благополучное разрешение страшного недоразумения.

- Как вдел? - переспросил Карась: с момента появления сына на пороге отец понял, что дезавуирован, но о возможности инцеста догадался только сейчас, вот от этого вот словечка: видел, - догадался, но тоже цеплялся за непонятно на что надежду. - Что ты там делал?!

- Знакомился с дедом невесты, - произнес Юноша вызывающе.

- Какой еще невесты?! - недоуменно вмешалась мать. - Ты снова женишься?

- Погоди, Вера! - остановил ее отец. - С Иннокентием Всеволодовичем?

- А что ж тут такого страшного, папа? Ты ведь с ним, как оказалось, тоже водишь знакомство. Наверное, даже! сотрудничаешь. Почему ж нельзя мне?

- Я?! Сотрудничаю?! - очень искренне возмутился Благородный Карась.

- Почему?!

- Да потому что! - чуть было не выдал Благородный Карась роковую тайну, но осекся, глянув на жену. - Да потому! потому что! В общем! в общем, я тебе запрещаю это знакомство!

- Вот как! - усмехнулся юноша.

- За-пре-ща-ю! - закричал Карась так натужно, что голос сорвался на визг.

- А я ничего другого и не ожидал! Привет! - и со слезами на глазах Юноша выскочил из кухни, из квартиры, стремглав понесся по лестнице.

- Никита! - выбежал за ним отец. - Никита! Постой! Слышишь?!.

Далеко внизу хлопнула дверь парадного.

- !Да кто ж еще как не мы создали вам эту! популярность? Мы вам обыск - назавтра все голоса трубят. Мы вас на беседу - тут же эдакий, знаете, восхищенно-осуждающий шумок в либеральных кругах. Восхищенный, естественно, в вашу сторону, осуждающий - в нашу. Вы нам по-хорошему солидный процент отстегивать должны. И от тутошних гонораров, и от тамошних!

- Вы что, процент требовать меня пригласили? - не без иронии поинтересовался Карась-Писатель.

- Бог с ним, с процентом, - махнул рукою Полковник. - Вы ведь, пожалуй, заведете что рекламу нам не заказывали, что мы сами, вас не спросясь!

- А разве не так? - попытался перехватить инициативу Карась.

- И тк, знаете, - мгновенно ответил Полковник, - и не так, - и пояснил, что имеет в виду: - Вы ведь нас провоцировали на эти обыски, вызовы. Грань, однако, никогда не переступали, чтоб в лагерь там или под грузовик. Согласен, согласен! - замахал ладошками на Карася-Писателя, рот ему не дав открыть. - Дело это тонкое, недоказуемое. Так что процентами уж пользуйтесь.

- Вот спасибо, - снова сыронизировал Карась.

- Не за что, - отпаснул Полковник.

- Ну и зачем же в таком случае?.. - обвел Карась широким жестом окружающую обстановку.