Сумерки божков

— Это для нас уже азбука! Прерафаэлизм!^[38]

— И природу Пьемонтских Альп.

— Эх, жаль, опера ваша идет слишком скоро, а то испросил бы я командировочку в Турин для изучения обстановки на месте! У нас это быстро: денег не жалеют… Хо-хо-хо-хо!.. Там есть такой Restaurant de Paris ^[39]: пальчики оближешь!.. Но — шутки в сторону. Благо вы сами заговорили о сюжете вашей «Крестьянской войны», — приступим к делу номер второй. Садитесь-ка, батенька, в уголок да послушайте предисловие к вашей опере, которое Кереметев намерен напечатать в программах… Вы ведь знаете это наше обыкновение: предлагать публике руководящие статьи к спектаклю? Кереметев мастак по этой части и очень гордится своим мастерством, хо-хо-хо-хо!.. Но старик самолюбив, как черт, и — ошибок боится, а замечаний не выносит. Один я умею кое-как его облаживать. Так вот и послушайте, кормилец вы мой. Если наш энциклопедист великий — хо-хо-хо-хо! — что-нибудь напутал или наврал, так уж вы лучше меня предупредите, а я его наведу… А то — напрямик-то с ним вам нельзя: задарма поссоритесь… А Кереметев — не на сегодня только вам пригодится… и напредки человек, хо-хо-хо-хо! — нужный. Ох, нужный молодому композитору человек главный режиссер!.. Нужный!.. Хо-хо-хо-хо!

— Но, Мартын Еремеич, — робко напомнил Нордман, — вы же говорили, что меня ждет Поджио?

Мешканов отмахнулся рукою.

— Он свои полотнища три часа развешивать будет… Пусть один посмакует! Он vis-a-vis ^[40] со своею мазнею во сто лет не соскучится… Успеем к Поджио! Вы кереметевского творчества послушайте…

Фра Дольчино и дольчинисты

Вступление

к новой опере Э.К. Нордмана «Крестьянская война»

Очерк главного режиссера N — ской городской оперы «Дирекция Е.С. Савицкой» Захара Венедиктовича Кереметева

Действие оперы Э.К. Нордмана переносит нас к концу XIII и к первым годам XIV века, в эпоху, когда рост пролетариата и мистическое настроение народа в Италии и Провансе вызывали к жизни коммуны нищенствующих монашеских орденов и как дальнейшее их развитие и необходимую идейную поправку к ним — еретические учения, отрицавшие собственность. Среди сект, возникших именно на таких началах, примечательна коммуна так называемых «патаренов» или «апостольских братьев». Слово «патарен» — производное от pates, старое полотно, лохмотья обозначает — «тряпичник», и уже с XI века термин «патария» употребляется в итальянских летописях для характеристики брожений в низшем сословии…

— Хо-хо-хо-хо… Тут Захар козыря пустил — филологией блеснул: понимаете?

...В XII веке патаренами называли в Италии валденсов и других еретиков… В XIII веке название это перешло на апостольских братьев, Основателем секты явился около 1260 года некто Герардо Сегарелли из деревни Альзано, близ Пармы…

— Позвольте, однако, — я что-то не помню такого в опере!.. Кто у нас его поет?

— Да его нету у меня… Это был, знаете, учитель Дольчино…

— Ага! Учитель!

...Последователи Сегарелли, подобно первым христианам, называли друг друга братьями и сестрами; они жили в строгой бедности и не должны были иметь ни собственных домов, ни запасов на другой день, ни чего-либо, служащего для удобства или наслаждения. Когда у них пробуждался голод, они просили первого встречного о пище и ели все, что бы им ни дали Богатые люди, вступая в секту, должны были отказаться от своего имения и предоставить его в общее пользование братства…

— Вот бы Силе Кузьмичу Хлебенному предложить… Хо-хо-хо!

...Брак им воспрещался. Братья, идущие в мир для проповеди покаяния, имели право водить с собою сестру, по примеру апостолов; но спутница должна была служить им помощницею, а не женою. Они называли таких спутниц своими сестрами во Христе и упорно отрицали обвинение, будто находятся с этими женщинами в брачном или нечистом сожительстве, хотя, презирая соблазны страсти, даже спали вместе, на одной постели…

— Хо-хо-хо-хо… Ну наша Машка Юлович такого экзамена не выдержала бы!..

...Сегарелли в 1294 году был арестован, и в 1300 году его сожгли. Место его занял Дольчино…

— Primo baritono assoluto… ^[41] сиречь — подымай выше! — сам Андрей Викторович Берлога!

...Дольчино из Брато, близ Верчелли, сын священника Джулио Торпиелли…

— «Священника» мы зачеркнем, а поставим «патера»… хо-хо-хо-хо!.. Не правда ли? А то у нас цензура— крюк: к словам так и цепляется… Все равно, что поп, что батька, но нужен «патер», священник не годится!

...Отец готовил Дольчино к духовному званию, и в ранней юности мы видим Дольчино послушником в францисканском монастыре в Тренто. Здесь он примкнул к крайней аскетической группе францисканцев, к «фратичеллам», чрез них ознакомился с учением апостольских братьев и в 1291 году примкнул к этой секте, отдав ей весь юный пыл своей пламенной души. Он отказался от пострижения и вышел из монастыря. Именно в это время он познакомился с Маргаритою Трентскою…

— Очаровательная директриса, пред портретом коей вы, maestro, изволили сейчас мечтать…

...С Маргаритою Трентскою, тоже монахинею в монастыре св. Екатерины. Все летописцы единогласно восхваляют мощную красоту Маргариты и Дольчино, красоту, у обоих соединенную с высоким умом, бескорыстным энтузиазмом, смелостью и решительностью. Чтобы сблизиться с Маргаритою, Дольчино поступил работником в ее монастырь, склонил ее к своим взглядам и наконец убедил бежать с ним…

— Действие первое!

...С тех пор они до самой смерти вместе боролись за общее дело. Противники утверждали, что они были связаны браком, хотя и незаконным, но сам Дольчино говорит; что они всегда оставались лишь братом и сестрою…

— Для Андрюши такая выдержка характера маловероятна, ибо бабник — черт, но для почтеннейшей Елены Сергеевны — идеал!

...Дольчино вывел апостольских братьев из статического состояния мирной проповеди и перевел в динамическое: провозглашая необходимость вновь ввести повсюду быт и образ жизни первых апостольских общин, он вступил в союз с обнищалыми, доведенными до отчаяния, безземельными крестьянами Пьемонта и в 1303 году поднял знамя вооруженного восстания против церкви, государства и общества. Он овладел крепостью Гаттинара близ Верчелли и оказался главою пятитысячной армии фанатиков.

Женщины, под предводительством Маргариты, также взялись за оружие и сражались, как львицы…

— Финал второго действия… «Бог свободы! освяти наши мечи!» Ах, Эдгар Константинович! Не люблю говорить комплиментов в глаза, а уж больно здорово у вас вышло… «Вильгельм Телль», «Гугеноты»^[42] — все это, в сравнении с вашим финалом, просто писку подобно! Страсть!

...Епископ Райнери Верчелльский…

— Бас, — ибо главный злодей… Ромуальд Фюрст!.. И отчего это, право, все оперные злодеи басами бывают? Знаете: он, Ромка, ведь самый кроткий и почтенный человек на свете, но столько мерзавцев изображал на своем веку, что у него теперь даже и глаза навсегда скосились по-злодейски, на обе стороны. Хо-хо-хо-хо!

...И епископ Наваррский…

— Злодей характером пожиже, а потому только тенор — Карапет Самирагов…

...В союзе с дворянством и городами выслали против дольчинистов могущественную армию, но Фра Дольчино разбил ее наголову. Напрасно побежденные склоняли его на мир, подкупая лично его местом кондотьера, т. е. предводителя наемных войск города Верчелли. Дольчино с презрением отверг предложенную сделку. Тогда папа Климент V^[43] организовал против мятежников крестовый поход. Участь патаренов была решена. Однако блестящий военный талант Фра Дольчино и фанатизм его товарищей затянули войну на пять лет. Последовательно сжимая дольчинистов железным кольцом, крестоносцы наконец загнали их в глубь Альп, на Монте-Рубелло, где злополучным патаренам суждено было перенести ужасы беспощадной осады, о которой великий Данте, с заметным сочувствием к дольчинистам, упоминает в своей «Божественной комедии», заставляя пророка Магомета произнести в ХХІІІ-й песне «Ада» речь такого содержания: