Собрание сочинений (Том 4)

З а б о т к и н. Вы, значит, считаете, чего я до сих пор не делал, того и вперед не буду делать, да?

М а т ь. А вот и не делай. Зачем?

Она уложила чемодан. Она так его набила, что вдвоем с

Заботкиным они его закрыли еле-еле. Новенькой, чистой веревкой

мать обвязала чемодан. Заботкин оделся. На нем стеганая куртка

и валенки. Аккуратно застегнулся. Проверил - в кармане ли

рукавицы.

М а т ь. А Олю не подождешь?

З а б о т к и н. А чего ждать? Я со всеми вчера простился.

М а т ь. Хотела зайти проститься еще раз. Уж больно хотелось ей...

З а б о т к и н. На что это? И так уж дразнятся - жених и невеста.

М а т ь. Присесть надо, Женя.

З а б о т к и н. Мы ж сидели.

М а т ь. На дорогу полагается.

Присели. Мать поднялась первая.

Ну, в добрый час, Женя! (Обнимает его.) Родной ты мой. Голубчик мой единственный. Ты ж приедешь?

З а б о т к и н. А как же. Как может быть иначе. Конечно, приеду. Как отпуск будет мне, так и приеду.

М а т ь. Когда еще будет тот отпуск... Смотри пиши почаще, обо всем подряд пиши!

З а б о т к и н. Спасибо вам, мама, за все! И вы пишите тоже! Будьте здоровы!

Целуются.

М а т ь (в слезах). В добрый час! В добрый час! Счастливо тебе.

Заботкин поднял чемодан, взвесил в руке, богатырски

вскинул на плечо.

Тяжело?

З а б о т к и н. Что вы! Совсем легонький.

Он вышел на крыльцо. Мать за ним, набросив платок. За

метелью проклюнулась заря, розово окрашены дымки и снег на

крышах.

М а т ь (плача, кричит Заботкину вслед). В баню ходи каждую неделю! (Постояла, вспомнила.) И в парикмахерскую!

Заботкин оглянулся в последний раз. Помахал рукой и исчез

за поворотом улицы. Мать вернулась в дом. Всхлипывая,

принялась за уборку. На табуретке брошена старая ковбойка

мать взяла ее, прижала к лицу. Стук в окно. Это О л я.

О л я (прильнув к стеклу). Тетя Нюра! Тетя Нюра! Уехал?

М а т ь (в форточку). Уехал, Олюшка.

О л я. Ой! Давно?

М а т ь. Да нет, вот только что.

О л я. Его кто повез?

М а т ь. Никто. Попутную будет ловить.

О л я. Ой! Догоню, думаете?

М а т ь. Может, и догонишь, если бегом.

О л я. Ой!

Она бежит, вскидывая ноги в валенках. Беспечная, резвая

девочка. Улица ушла. Открылись снежные поля. За метелью шагает

Заботкин с чемоданом на плече. В такт его шагам звучат его

мысли - или он к своим мыслям пригоняет шаг.

М ы с л и З а б о т к и н а. Все будет очень хорошо! Все будет замечательно! Все будет первый сорт!

Г о л о с О л и (зовет издалека). Женя! Женя-а-а-а!

Он не слышит или не хочет слышать. В летящей кисее перед

ним - во весь горизонт - встают, тая, рушась и сменяясь, как

облака, розовые здания, трубы до небес, гигантские мосты.

Радостью и надеждой звучит простенькая мелодия, учащаясь в

ритме, как биение сердца. И в этот ритм пытаются попасть мысли

Заботкина, претворяясь в сбивчивую, но торжествующую песнь.

М ы с л и З а б о т к и н а.

Меня подвезет кто хочешь!

Меня подвезут куда хочешь!

Меня подвезут с удовольствием!

Меня подвезут с восторгом.

Г о л о с О л и. Женя-а-а-а!

Блеснули в метели автомобильные фары, слышно фырканье

мотора - Заботкин вскинул руку, побежал...

Вышла Оля, остановилась, смотрит вслед.

2

И вот З а б о т к и н в новеньком костюме, по-новому

причесанный проходит через ярко освещенное фойе городского

клуба.

Мимо афиш с кричащими буквами, мимо стендов с портретами

и полотнищ с лозунгами, мимо объявлений о занятиях разных

кружков.

Гремит танцевальная музыка.

Большое зеркало. Заботкин осмотрел себя с простодушным

удовольствием. Одернул пиджак, поправил галстук.

М ы с л и З а б о т к и н а. Вид ничего. Для такого вида самое бы подходящее дело - потанцевать.

Вход в танцевальный зал. Освещаемые то оранжевым, то

лунно-голубым светом, кружатся пары.

Но здесь не так танцуют, как у нас в районе. Я и там танцевал неважно, девчата смеялись. А здесь и не сунешься.

Заботкин остановился; сложив руки на груди, внимательно

смотрит на ноги танцующих.

Никто не танцует как у нас. Смотри-ка, что он делает. А этот, ай-ай-ай... Это почему же, интересно, такой разнобой - в районном центре так, а в областном совсем иначе, это неправильно... В общем, поучиться надо. Упущение с моей стороны... Какие девчата!.. Ладно, все по порядку! Сразу все не освоишь.

Он идет дальше. Входит в шахматную комнату. Здесь тихо,

музыка доносится еле слышно. За несколькими столиками играют,

а кругом сидят и стоят болельщики.

Это все мужчины, пожилые, солидные - и Заботкин входит

солидно, с достоинством. Увидел, что тут курят, - достал

папиросы, закурил.

С т а р ы й м а с т е р. Заботкин? Женя?

З а б о т к и н (рад). Здравствуйте, Иван Ильич!

М а с т е р. Смотри, каким франтом, я и не узнал было! (Протягивает руку.) Ну здравствуй, парень, как поживаешь?

З а б о т к и н (со скромной гордостью). Спасибо, Иван Ильич, хорошо.

М а с т е р. Да видно, что неплохо. Ты где сейчас?

З а б о т к и н. Там же, Иван Ильич, на "Красном инструментальщике".

М а с т е р. Да-да, на "Инструментальщике". Кто это мне недавно про тебя рассказывал...

З а б о т к и н. Я так вам благодарен, что вы меня здорово так обучили, спасибо вам большое!

М а с т е р. Да-да. Многих я, брат, обучил.

З а б о т к и н. Я уже пятый разряд имею.

М а с т е р. Да что ты. Молодец. Вот-вот, кто-то мне про твой разряд рассказывал. И еще про что-то такое.

З а б о т к и н. Комнату мне дали.

М а с т е р. Вот-вот, и про комнату говорили. Что же, и мебелишку успел приобрести, обставился?

З а б о т к и н. Да постепенно. Кровать, стол... Одну очень удобную штуку по случаю купил - старинную качалку.

М а с т е р. Так-так.

З а б о т к и н. Очень удобная, читать в ней приятно. Возьмешь книгу...

М а с т е р. И что-то еще про тебя рассказывали, не помню что.

З а б о т к и н. Думаю поступать в заочный техникум. С будущей осени.

М а с т е р. Ей-богу, по всем статьям молодчина.

З а б о т к и н. Стараюсь, Иван Ильич, работать над собой.

М а с т е р. Работай, работай. Гладко все у тебя идет. Радостно слышать.

З а б о т к и н. Спасибо. (Кивнув на свободный столик.) Играете?

М а с т е р. А ты?

З а б о т к и н. Играю.

М а с т е р. Хорошо играешь?

З а б о т к и н. Да нет, еще не особенно.

М а с т е р. Скромничаешь?

Заботкин мнется.

Ну что ж, сыграем?

З а б о т к и н (обрадовался). Давайте!

Они садятся, конаются, расставляют шахматы.

М а с т е р. Черный ферзь на черном поле.

З а б о т к и н. Ах да. Забыл. (Смотрит на доску.) Это вы пошли так, как в учебнике указано. Я читал книгу о дебютах, там и другие хода есть.

М а с т е р. Ходи по-другому, дело хозяйское.

Играют.

Конь, Женя, так не ходит. Конь ходит либо так, либо вот так.

З а б о т к и н. Правильно! Я забыл. Спасибо, Иван Ильич, за указание. Тогда я лучше пешкой схожу.

М а с т е р. Шах.

З а б о т к и н. Где?

М а с т е р. Вот.

З а б о т к и н. Ну-ну-ну! (Делает ход.)

М а с т е р. Мат.

З а б о т к и н. Уже?.. А если так?

М а с т е р. Все одно, тут же слон.

З а б о т к и н. А так?

М а с т е р. Кругом мат. Это, Женя, называется киндермат - детский мат.

З а б о т к и н. Давайте еще одну.

М а с т е р. Ладно, давай еще одну.

З а б о т к и н. Теперь я белыми.

М а с т е р. Ясно.

З а б о т к и н. Белыми - совсем другое дело, чем черными. Верно?

М а с т е р. Святая правда, Женя!