Это моя собака (Пять повестей для детей)

- Первая ласточка, - сказал капитан, показывая на облако.

Все посмотрели туда. Но ласточки я там никакой не увидел. Увидел черную тучу.

- Шторм, - коротко сказал капитан.

Это было и удивительно и интересно одновременно.

И вскоре шторм налетел и даже самые смелые ушли с палубы.

Но наш теплоход был таким большим и таким основательным, что я шторма почти не чувствовал, особенно когда не сидел на одном месте.

Но фильм, который для отвода глаз рекомендовал нам капитан, смотреть было невозможно: из-за качки экран все время сносило в сторону. А в общем-тои фильм был скучный, там все время дрались, но кое-кто в зале смеялся. Синьора Грация мужественно досмотрела фильм до конца.

Наконец фильм закончился, и державшийся довольнонеловко из-за качки на сцене иностранный массовик-затейник предложил в оставшееся до капитанского ужина время выбрать Мисс Круиз, то есть самую красивую женщину на теплоходе.

Я оглушительно залаял, что вызвало одобрение и смех всех присутствующих, и - о счастье! - после этого на сцену потребовали Козетту.

Я был на верху блаженства и ходил на задних лапах и хвосте перед сценой. а она, смущенная и очаровательная, раскланивалась перед зрителями, а потом выбрали настоящую даму - хозяйку Козетты Каролу. И было за что. Она удивительна.

Карола получила в подарок торт с именем нашего теплохода, а Козетта кусочек того же торта на маленьком блюдечке.

Тролль аплодировал хвостом по палубе.

А тут как раз по радио возвестили о капитанском ужине. И вдруг нам всем показалось, что мы плывем не по воде, а по чернилам. Оказалось, что мы уже пересекли Эгейское море и плывем по другому.

Дядя Сережа сказал, что Эгейское море - это Ионическое и что оно центральная часть Средиземного между Балканским и Аппенинским полуостровами иостровами Крит и Сицилия. Оно глубокое, больше пяти километров, и если бы я даже и захотел донырнуть доглубины, то нипочем не достал бы дна.

А хотелось бы, ведь в нем водятся красный тунец, камбала, которая живет на само дне, и кефаль. Площадь такого моря сто шестьдесят тысяч квадратных километров.

На нижней палубе бесновались брызги. Я поймал несколько, попробовал это море очень соленое, самое соленое из всех, по которым я только плавал.

Капитанский ужин

Сейчас я даже не понимаю, почему этот ужин назывался капитанским. Может быть, потому, что капитан все время мешал нам есть, рассказывая про корабль, кто его делал, когда и за сколько, и просил обратить наше внимание на невидимые в темноте - на море внезапно опустилась ночь - берега. Или, может быть, потому, что ужин был весь из рыбы и морских животных.

Как бы то ни было, ни я, ни Козетта, ни Тролль не были удовлетворены, но - о чудо! - шеф-повар приготовил нам специальный лангет.

Это другое дело!

А потом мы с Козеттой забрались в голубой бар итихо провели в нем вечер, разговаривая о том, какаяв дальнейшем предстоит поездка, потому что нам обоим вспомнилось, что и я, и Козетта будем участвоватьсперва в отборочном туре собак в Сенигаллии, а потом поедем в Венецию на собачий Марш любви, но если, конечно, из этого что-то получится, то есть если пройдем первый тур.

Мне ужасно хотелось, чтобы Козетта и там получила первый приз. ... Естественное желание влюбленного пса.

О том, что нас будет встречать Три Лепестка Черной Розы со своей собакой Эвелиной, я, как истинный мужчина, промолчал. Да, собственно говоря, я ведь неособенно их и вспоминал, что очень стыдно, ведьименно благодаря приглашению Трех Лепестков Черной Розы я и Витя путешествовали на этом замечательномтеплоходе.

Буду с вами откровенен, я, как бы это поделикатнее сказать, заметил, что и Козетта ко мне неравнодушна.

Мое собачье сердце при виде ее билось неровно...

Но, несмотря на эту неровность сердцебиения, я немог не замечать, что совсем иначе держал себя с хозяйкой Козетты Каролой мой хозяин Витя. О, он умел быть хозяином положения, и я ему от души по-мужски завидовал, несмотря даже на то, что я - пес и мое место ну еслине под лавкой, то, по крайней мере, подизящным кожаным креслом в голубом баре нашегоудивительного теплохода. ... С чувством того, что впереди волшебная Италия, я восторгался всем и всеми. Вел себя как щенок.

Мы до завтра расстались с Козеттой. Я, проводив ее, пошел в свою каюту.

Потом уже сквозь сон услышал, как пришел дядя Сережа и, что-то напевая, принялся снимать рубаху, штаны и укладываться спать. Он всегда напевает, когда выигрывает в шахматы. Наверное, резался весь вечер, и небось все с тем жегреком.

Витя, лежа, читал книгу: по-моему, справочник путешественника. Покачивало, несколько раз раскрывались дверцы шкафа, заставляя меня настораживаться.

Болтанка вдруг стихла. Я выглянул в иллюминатор, но ничего не увидел, за иллюминатором царила фиолетовая ночь. Но ночь ночью, а прибоя не было слышно.

- Опаздываем мы из-за этого шторма в Италию, - сказал дядя Сережа, отклонились от курса, пережидаем шторм. Не боишься, Витенька?

Но разве можно бояться приключений? Для чего же мы поехали тогда? Ведь, наверное, для того, чтобы все испытать. А не только же для того, чтобы доехать. Доехать можно было и на трамвае.

Тут дядя Сережа начал рассказывать занудную историю о том, возле какой именно скалы мы пережидали шторм. Но все так устали от впечатлений, что, пользуясь тем, что болтанка стихла, все, включая дядю Сережу, вдруг взяли да и уснули...

Письмо

Утром тот самый грек, который вчера играл с дядей Сережей в шахматы, подошел вдруг ко мне и сказал (точно не знаю, но, по-моему, по-египетски):

- А вы знаете, господин пес, что в Соединенных Штатах собака жены экс-президента Буша тоже умеет писать и пишет книги?

Я уже слышал об этой собаке, и его сообщение подсказало мне идею написать письмо жене экс-президента США, чтобы она передала егосвоей собаке.

Я взял перо и такое письмо написал.

"Борт теплохода "Дмитрий Шостакович", - начал я свое послание. Уважаемая госпожа Барбара Буш. Прошу вас великодушно простить меня за то, что я обратился к Вам, а не к Вашей собаке, книга которой о жизни в Белом Доме рекламируется в моей стране. К моему большому сожалению, я ее еще не читал идаже не знаю, вышла ли она на моей родине, потому что я отправился из Москвы в далеко путешествие.