Страсти по Голландии

ПЕТЕР. Сокровища "Кармильхана"! Ради бога, скажите, что это?

МИХЕЛЬ. Я не отвечаю на вопросы, когда мне их так задают.

ПЕТЕР. Ну, так что же такое "Кармильхан"?

МИХЕЛЬ. "Кармильхан" теперь уже ничто, но в свое время это был красивый корабль, с таким огромным грузом золота, какой едва ли был на каком-нибудь другом корабле.

ПЕТЕР. Когда и где он затонул?

МИХЕЛЬ. Сто лет тому назад, а где - я точно не знаю. Я здесь, чтобы отыскать это место и выудить со дна золото. Помоги мне, и мы разделим находку, хочешь?

ПЕТЕР. Всей душой хочу! От всего сердца! Скажите только, что я должен сделать?

МИХЕЛЬ. То, что ты должен сделать требует мужества: незадолго до полуночи ты отправишься в самую пустынную и дикую часть Елового Бугра. С тобой должна быть корова, которую ты там зарежешь. Но предварительно договорись с кем-нибудь, чтобы он завернул тебя в содранную коровью шкуру, а затем ушел и оставил тебя одного. Не пройдет и часа, как ты узнаешь, где лежат сокровища "Кармильхана".

ПЕТЕР. Но таким путем сын старого Энгроля погубил свое тело и душу! Большое спасибо, сударь, но я не хочу иметь с вами дела! (Бросается бежать.)

МИХЕЛЬ. И все-таки, Петер, сокровища "Кармильхана" ждут тебя!

Лодка с Михелем удаляется от берега и исчезает.

КАРТИНА ШЕСТАЯ

Петер снова стоит на Еловом Бугре перед огромной елью.

ПЕТЕР. Вот теперь гадай, какое же слово идет в пару со словом "воскресный"? Ах, если бы я знал заклинание до конца, стеклянный человечек, наверно, вышел бы ко мне. Недаром же я родился в воскресенье!

Вдруг до Петера доносятся слова веселой песни.

ПЕСНЯ. В эту ночь сердца и кружки

До краев у нас полны

Здесь на дружеской пирушке

Все пьяны и все равны.

Появляются трое парней, горланящих песню. Они похожи на троих из трактира, только одеты немного попроще. Не обращая на Петера никакого внимания, они перепрыгивают через канаву, разделяющую Еловый Бугор на две части, и идут дальше, распевая во все горло.

Песней гоним мы печали,

Шуткой красим свой досуг

И в пути на сеновале

Обнимаем мы подруг.

За рекою, в деревушке

Варят мед чудесный.

Разопьем с тобой по кружке

В первый день воскресный.

ПЕТЕР. Воскресный! Так вот она, эта рифма. Да точно ли, не ослышался ли я?

Петер бросается догонять парней. Он перескакивает через канаву и хватает одного из парней за рукав.

Эй, приятели, подождите!

Парни останавливаются.

1-Й ПАРЕНЬ. Ты, кажется, что-то хотел?

ПЕТЕР. Какая у вас там рифма на "воскресный"? Повтори-ка что ты пел!

1-Й ПАРЕНЬ. Я не понял. Тебе-то что за дело! Что хочу, то и пою. Короче, пусти сейчас же мою руку, а не то...

ПЕТЕР. Нет, сперва скажи, что ты пел!

1-Й ПАРЕНЬ. Да ты, я вижу, по-любому, слов не понимаешь! Ты на кого мачту рубишь?

2-Й ПАРЕНЬ. Ты на кого волну гонишь? Тебе что нюх оторвало?

3-Й ПАРЕНЬ. Ты на кого бревно катишь? Крутой, аж парус сносит!

1-Й ПАРЕНЬ. Горя хочешь! Ну что ж, получай!

Парни накидываются на Петера с кулаками.

2-Й ПАРЕНЬ. А это тебе на закуску! А то типа деловой, в натуре!

3-Й ПАРЕНЬ. А наперед запомни конкретно, каково задевать почтенных людей.

1-Й ПАРЕНЬ. Чисто с такими как мы шутки плохи, парень!

ПЕТЕР (потирая ушибленные места). Еще бы не запомнить! А теперь, раз уж вы меня все равно отколотили, сделайте милость - спойте мне ту песню, которую вы только что пели.

Парни дружно гогочут.

1-Й ПАРЕНЬ. А что? Мы люди не гордые. А для хорошего человека почему бы не спеть! Споем, братаны!

2-Й ПАРЕНЬ. Конкретно, споем! Жалко, что ли!

3-Й ПАРЕНЬ. Да без базару, о чем разговор!

1-Й ПАРЕНЬ. Только ты, братела, в другой раз утухни конкретно, свернись в трубочку и не возникай по-любому, пока чисто в череп не схавал!

Парни вновь затягивают свою песню.

ПЕСНЯ. Напоследок с песней громкой

Эту кружку подниму

За дорожную котомку,

За походную суму!

За рекою, в деревушке

Варят мед чудесный.

Разопьем с тобой по кружке

В первый день воскресный!

Парни уходят. Петер остается один.

ПЕТЕР. Значит "воскресный" рифмуется с "чудесный". Теперь, Стеклушка, давай с тобой еще раз перемолвимся словцом.

Из-за старой ели появляется огромный детина в куртке из темной парусины, на широкой груди - зеленые помочи, шириною с ладонь. Он в штанах из черной кожи, на ногах - громадные сапоги. В руках - багор, длиною с корабельную мачту. Это Голландец Михель.

МИХЕЛЬ. Петер Мунк, что ты делаешь в моем лесу?

ПЕТЕР. С добрым утром, земляк. Я иду лесом к себе домой - вот и все мое дело.

МИХЕЛЬ. Разве эта дорога ведет к твоему дому? Ты меня обманываешь, Петер Мунк!

ПЕТЕР. Да, конечно, она ведет не совсем прямо к моему дому, но сегодня такой жаркий день... Вот я и подумал, что идти лесом хоть и дальше, но прохладнее!

МИХЕЛЬ. Не лги, угольщик Мунк! А не то я одним щелчком вышибу из тебя дух!

ПЕТЕР. Уверяю вас, земляк, я и не думал лгать!

МИХЕЛЬ. Еще одно слово, и я уложу тебя на месте этим багром!

Михель заносит над Петером свой багор. Петер сжимается от страха и закрывает голову руками. Михель смеется.

Эх ты, дурак! Нашел к кому на поклон ходить! Думаешь, я не видел, как ты распинался перед этим жалким старикашкой, перед этим стеклянным пузырьком. Счастье твое, что ты не знал до конца его дурацкого заклинания! Он скряга, дарит мало, а если и подарит что-нибудь, так ты жизни рад не будешь. Жаль мне тебя, Петер, от души жаль! Такой славный, красивый парень мог бы далеко пойти, а ты сидишь возле дымной ямы да угли

жжешь. Другие, не задумываясь, швыряют без счета направо и налево золотые гульдены, а ты боишься истратить несколько талеров... Что за жалкая жизнь!

ПЕТЕР. Что правда, то правда. Жизнь незавидная.

МИХЕЛЬ. Вот то-то же!.. Ну да мне не впервой выручать вашего брата из нужды... Говори попросту: сколько сотен гульденов нужно тебе для начала?

Михель хлопает себя по карману, в котором звонко бренчат гульдены.

ПЕТЕР. Благодарю вас, сударь, но я не желаю иметь с вами дела, ведь я вас узнал. Вы - Голландец Михель!

Петер пытается убежать от Михеля, но тот преграждает ему путь багром.

МИХЕЛЬ. Не торопись, Петер Мунк! Ты еще раскаешься... На лбу у тебя написано и по глазам видно: тебе меня не миновать! Послушай-ка, что я тебе скажу, а то будет поздно...

Видишь вон ту канаву? Это граница моих владений...

Петеру удается перескочить через канаву. Михель заносит над его головою багор, но тот ударяется о невидимую стену и разлетается в щепки. Одна из щепок падает у ног Петера.

ПЕТЕР. Что, приятель, промахнулся?

Петер хватает щепку, чтобы запустить ею в Михеля, но щепка в его руке оживает и превращается в змею, которая стремится его ужалить. Вдруг откуда-то сверху слетает огромный глухарь, который хватает змею за голову и взмывает с нею вверх. Михель скрежещет зубами, воет и топает от ярости. Он грозит кулаком кому-то невидимому, а потом исчезает. Отдышавшись, Петер снимает шляпу и отвешивает перед огромной елью три низких поклона.

Под косматой елью

В темном подземелье,

Где рождается родник,

Меж корней живет старик.

Он неслыханно богат,

Он хранит заветный клад.

Кто родился в день воскресный,

Получает клад чудесный!

ГОЛОС. Хоть ты и не совсем угадал, Петер Мунк, но я покажусь тебе, так уж и быть.

Под елью появляется маленький старичок в черном кафтанчике, широких шароварах, красных чулочках и большой остроконечной шляпе с широкими полями. Вся его одежда напоминает собой стекло, которое еще не успело остыть. Во рту у него стеклянная трубка. Он то и дело попыхивает ею, выпуская густые клубы дыма.

СТЕКЛУШКА. Здравствуй, Петер Мунк!

ПЕТЕР. Здравствуйте, господин хранитель клада!