Сборник рассказов

Черт, что за странный стук в соседней комнате. Я ведь помню, что хорошо закрыл окно, наверное сильный ветер умудрился его распахнуть. Ведь врятли, они бы успели так быстро.... Надо быстрее куда-то спрятать эту бумагу... Неужели я не успею написать.... Люди должны знать....хотя бы.... Быстрее... О черт...

Время

Свет.... яркая вспышка света. Такое ощущение, что глаза сейчас лопнут, просто лопнут или вытекут. Я успел привыкнуть к темноте. К абсолютной темноте, когда даже не видишь собственных рук. Сейчас я тоже ничего не видел. Только если та слепота была вполне приемлема, или, скажем так, привычна, то эта слепота была болезненна и неприятна.

Постепенно зрение стало возвращаться ко мне, и я различил силуэт человека, стоящего в дверном проеме. Одурманенный одиночеством и бессилием мозг отказывался что-либо понимать. Потом из глубин сознания стала пробираться крохотная мысль. Сначала она была настолько крохотной, что я не придал ей значения. Но постепенно она разрасталась и вот уже четким ритмом запульсировала, застучала во мне. Каждая клеточка мозга - да что там мозга! - тела, повторяла глухо и монотонно: "Пришли. За тобой пришли. Пора. Вставай. Пришли".

А человек, стоящий в дверях, молчал. Зрение почти до конца вернулось ко мне, и я смог разглядеть его. Высокие сапоги, одежда из странного материала, название которого мой мозг, всецело поглощенный вдалбливанием в меня одной-единственной фразы, отказывался вспоминать, и маска на лице. Узкие прорези для глаз и рта. Он ждал. Понимая, что больше не смогу сопротивляться долбящему меня сознанию, я сделал попытку встать с холодного каменного пола. Раза с пятого у меня это получилось, и, нелепо пошатываясь и хватаясь руками за стены, я подошел к человеку. Он медленно положил тяжелую руку на мое плечо и даже ободряюще, но аккуратно, похлопал меня.

"Пришло твое время, радуйся", - глухо произнес он, и опять сознание забилось в отчаянных попытках донести до моего мозга смысл этой странной фразы. Наконец, я понял и вспомнил все. Сегодня, наконец, пришел тот день, о котором я молился каждую минуту, пока был в состоянии соображать. День великого избавления. Эти мысли прибавили мне сил, и я сказал, бодро и уверенно: "Пошли!"

Он шел впереди, а я медленно брел следом по длинному темному коридору. Двери... двери... много дверей. Из-за некоторых слышны стоны или плач, а за другими - тишина... Гробовая тишина. Гулко стучали об каменный пол сапоги ведущего меня, и сердце мое билось им в такт. Музыка... так и рождается музыка. Настоящая музыка: стоны, предсмертные крики, мольбы и вопли отчаяния. Глухие удары подошв сапог идущего впереди меня человека, лица которого я не видел, и ритмичные удары сердца... Сердца, которое бьется в последний раз. И я запел. Сначала это были просто завывания, но потом они стали перерастать во что-то цельное и связное. Я не знал, о чем пою, да мне и не нужно было знать. Возможно, это была песнь смерти... или жизни... а может, ни того и ни другого. Мне никто не пытался заткнуть рот, и пару раз мне даже показалось, что ведущий меня тоже стал подпевать. Я и не заметил, как коридор кончился, уперевшись в массивную, обитую железом дверь. Путем несложных комбинаций, которые в силу их ненужности мой мозг не стал запоминать, ведущий меня открыл ее. И я почувствовал, как теряю сознание. Воздух... настоящий воздух... я не ощущал такого уже целую вечность... Всем телом я задрожал и замер, стараясь дышать как можно аккуратнее. Мне казалось: сделай я резкое движение, и все это пропадет, исчезнет, заполнится темнотой. Но надо было идти дальше. И я пошел. Мне было легко и отчего-то весело. Нет, я не шел, я летел... и вдруг страшная мысль коварной стрелой оборвала мой полет. Ведь это в последний раз! Я чуть было не забыл, куда и зачем меня ведут. В страхе я замер, а ведущий меня недоуменно оглянулся и бухнул совершенно не к месту: "Радуйся, уже скоро... Идем".

Дрожа всем телом, я побрел за ним. Впереди виднелась залитая лунным светом небольшая полянка. Наверное, здесь все и произойдет... Сколько шагов отделяет меня от смерти? Неважно. Важно то, что с каждым моментом их остается все меньше и меньше. И тут сознание, словно пронзенное острое иглой, заверещало - НЕ НАДО!!! Но было поздно. Вот и полянка. Именно сейчас все и случится. Человек в маске с прорезями для глаз остановился и повернулся ко мне.

"На колени!" - по-звериному рявкнул он, доставая из-за пояса острый и длинный топор. Он почувствовал кровь и власть надо мной, и это разбудило в нем зверя... настоящего зверя. Но вместо того, чтобы повиноваться ему, я, сам не понимая, что делаю, вдруг рванулся с места и побежал. Это было непросто, особенно если учитывать то, сколько времени я провел без подобных движений. Ветер дул мне в спину, колыхал мою одежду. Мне было легко. Я почувствовал, что и вправду свободен! Дай мне Всевышний крылья, я наверняка бы смог сейчас взлететь...

Внезапно ухо уловило страшный звук. Это был звук острия, рассекающего воздух.

Я почувствовал резкий толчок вперед и холодное лезвие, пронзающее меня. Они всегда хорошо метали топоры... Тело бессильно повалилось, и лицо мое погрузилось в грязную жижу. В глазах темнело, и сквозь черноту, заполняющую меня, я вдруг увидел маленький зелененький росточек, пробивающийся сквозь жижу. Дрожащей рукой я накрыл его... Это было последнее, что я видел и запомнил...

Дождь

Капли дождя больно хлестали по лицу, а ботинки то и дело вязли в тягучей глине. Ветви размашистых деревьев цеплялись за промокшую и грязную одежду. Корни словно специально выползали как можно дальше из земли, и, запинаясь об них, Влад падал в столь негостеприимную слякоть.

Сейчас всё было против него. За спиной раздалась автоматная очередь. Стреляли явно в другую сторону, но это пока. Скоро они все равно догонят его. Бежать: бежать пока можно. И Влад бежал. У него была цель, своеобразный стимул. Все его сознание понимало, что стоит ему увидеть Её еще раз, и суровая реальность исчезнет, уступая место прекрасной фантазии. Когда ему было совсем трудно, когда все меньше и меньше слушающееся его тело падало в грязь, он произносил Её имя и восстанавливал в памяти Её образ. И тело, подзуживаемое сознанием, продолжало двигаться вперед.