Случай

же была огорчена, но старалась скрывать это от мужа: она очень любила его.

- Не в том дело. Зачем я схватил его!

- Не ты, так другой. Вот пустяки. Пойдем посидеть в гостиной.

Они очень любили свою гостиную и освещали ее даже в те вечера, когда никого не было посторонних. Вначале им больше нравился кабинет, но теперь с новой мебелью и цветами гостиная стала уютнее и приятнее.

- Вообрази, как хорошо было бы с новой лампой,- сказала Варвара Григорьевна.

Она сидела на диване, и голова ее лежала на плече мужа.

- Да, хорошо бы,- вообразил доктор и вздохнул.

- Мне бы только посмотреть, как бы это было. А там пусть бьется!размышляла Варвара Григорьевна.

Александр Павлович засмеялся, поцеловал жену в щеку и спросил:

- Ты счастлива?

- А ты?

- И я. Знаешь, мне все этого жалко. Вора. Ужасно жалко!

- Ну вот! Ты уж очень добр. И потом ему, наверно, в тюрьме лучше. Ты слышишь, какой дождь. Брр... скверно. И Ивановы, должно быть, не придут.

Доктор ясно увидел тюрьму и человека с пушинками, как он там сидит. Темно, так как горит только маленькая, скверная лампочка; ползают клопы, и на двери висит большой железный замок. И, запертый, сидит человек с пушинками и о чем-нибудь думает, может быть, о человеке, который его схватил.

- Главное, зачем я его схватил?- раздумчиво говорит Александр Павлович.Как это нелепо! Выйди я из магазина на пять минут раньше, и ничего бы этого не случилось.

- Никогда не нужно вмешиваться в эти уличные истории,- замечает жена поучительным тоном.- Когда я жила у тети, к нам тоже залез вор, и его судили... Ты замечаешь, Саша, как за последний год мы обставились?

- Я уже думал. И ведь совсем молодой парень этот вор. И лицо истощенное!

- Нужно еще хороший книжный шкап,- продолжала Варвара Григорьевна.- Твой мал. Ты записываешь книги, которые у тебя берут?

- Ну, кто там берет!

- Нет, все-таки. А то и не заметишь, как ни одной книги не останется.

Оба задумались и, тепло прижавшись друг к другу, рассеянно обводили глазами светлую и красивую комнату. Варвара Григорьевна вспоминала о том, сколько книг было у ее тетки и как все они распропали. Доктор старался припомнить вора с его особенными глазами, носом и ртом и не мог. Ясно представлялись многие лица, знакомые и совсем чужие, а этого лица, нужного для жалости, не появлялось. Тогда доктор попытался вообразить тюрьму с ее мраком и грязью и тоже не мог.

- А знаешь, чего я тебе купила закусить?- спросила Варвара Григорьевна, разглаживая рукой волосы мужа.

- Чего?

Доктору уже хотелось есть, и он начал угадывать, но не угадал.

- Омаров!- с гордостью воскликнула Варвара Григорьевна и пояснила:- Я думала, придут Ивановы, но тем лучше,- ты сам съешь.

И они несколько раз поцеловались. Потом они пили чай, и доктор ел омары, а после чаю они перешли в кабинет, и доктор читал жене вслух. Дождь ровно и еле слышно сквозь толстые стекла шумел за окном, ровно и успокоительно звучали фразы романа, и было так светло