Нахлебник

КУЗОВКИН. Что делать-с! Вот уже более года справок даже не собирал... (Тропачев с укором качает головой.) Правда, есть там у меня один человечек... Я на него таки надеюсь, - а впрочем, господь его знает?

ТРОПАЧЕВ (показывая на Елецкого). А что это за человечек, можно узнать?

КУЗОВКИН. По-настоящему нельзя - ну, да уж что!.. Лычков, Иван Архипыч, изволите знать?

ТРОПАЧЕВ. Не знаю; кто он такой?

КУЗОВКИН. А как же... стряпчий уездный... то есть он прежде был стряпчим... правда, не здесь, - а в Веневе. Теперь так проживает, больше торговыми оборотами занимается.

ТРОПАЧЕВ (продолжая поглядывать на Елецкого, которого начинает смешить Кузовкин). И этот господин Лычков обещал вам помочь?

КУЗОВКИН (помолчав немного). Обещал-с. Я у него второго сыночка крестил-с, так вот он и обещал-с. Я, дескать, тебе это дело устрою, погоди. А Иван Архипыч известный мастак-с.

ТРОПАЧЕВ. Ой, ли?

КУЗОВКИН. По губернии мастак-с.

ТРОПАЧЕВ. Да ведь он, вы говорите, в отставке и торговыми оборотами занимается?

КУЗОВКИН. Оно точно-с; такая уж ему задача вышла-с, да человек-то он золотой. А я его таки давненько не видал.

ТРОПАЧЕВ. А как?

КУЗОВКИН. Да уж будет с год-с.

ТРОПАЧЕВ. Эх, как же это вы так, как бишь вас! Нехорошо.

КУЗОВКИН. Совершенную правду изволите говорить-с. Да что прикажете делать-с!

ЕЛЕЦКИЙ. Да расскажите нам, в чем дело?

КУЗОВКИН (откашливаясь и приходя в азарт). Дело вот в чем-с, Павел Николаич. Вы извините мою смелость... но, впрочем, вам самим угодно. Дело вот в чем-с. Сельцо Ветрово.... Признаться, я отроду не говаривал перед сановником... вы меня извините, коли я что...

ЕЛЕЦКИЙ. Говорите, говорите смело.

ТРОПАЧЕВ (указывая Карпачову на рюмку, Кузовкину). А рюмочку? А?

КУЗОВКИН (отказываясь). Нет, уж позвольте-с...

ТРОПАЧЕВ. Для куражу?

КУЗОВКИН. Разве для куражу. (Пьет и утирает лоб платком.) Итак-с, доложу вам-с, сельцо Ветрово, о котором вот теперь речь идет, сие сельцо досталось по прямой нисходящей линии от деда моего Кузовкина, максима-с, секунд-майора, может быть, изволите слыхать, - родным братьям, Максимовым сыновьям, родителю моему, Семену, и дяде моему родному, Никтополиону. Родитель мой, Семен, с братом своим родным, а мои дядей, при жизни не делился; а дядя мой умер бездетным, вот что прошу заметить, - а только умер он после кончины отца моего родного, Семена; а была у них сестра, тоже родная, Катерина... и вышла она, Катерина, замуж за Ягушкина, Порфирия; а у Ягушкина Порфирия был от первой жены, польки, сын Илья, пьяница горький и бурмасон, которому Илье дядя мой Никтополион, стало быть, по навету сестры Катерины, дал вексель в тысячу семьсот рублев, а сама Катерины тоже мужу своему Порфирию, вексель в тысячу семьсот рублев определила и с отца моего родного чрез посредство заседателя уездного суда Галушкина тоже вексель... только в две тысячи рублев взяла, причем и Галушкинова жена участвовала.... На этих порах отец мой - царство ему небесное - возьми да и умри. Пошли векселя к взысканью. Никтополион туда-сюда: говорит... я не делился, имение сие мое вообще с племянником; Катерина - четырнадцатую часть, говорит, подай; казенные недоимки тоже под тот случай подвернулись... Беда! Галушкинова жена вдруг хлоп вексель со своей стороны... Никтополион говорит: за то племянник, дескать, отвечает... а какой, изволите рассудить, с малолетнего ответ? А Галушкин его к суду. Полькин сын туда же, да еще и спущу... она, говорит, у меня прислужницу Акулину опоила... Заварилась каша. Покатили просьбы. В уездный суд, в губернское, а из губернского опять в уездный с надписью... а после смерти Никтополиона совсем худо пошло. Я требую ввода во владение... а тут отдается приказ: по казенным недоимкам продать сельцо Ветрово сукционного торгу. Немец Гангинместер права свои заявляет... а тут, глядишь, мужики, словно куропатки, бегут, бегут, уездный предводитель мне в дверях выговор читает, кричит, под опеку... а какое под опеку... Законный наследник не введен... на полькина сына Илью мачеха Катерина жалобу в самый Правительствующий сенат...

Остановленный всеобщим хохотом, КУЗОВКИН умолкает и страшно конфузится. ТРЕМБИНСКИЙ, который все время подобострастно и не совсем решительно взглядывал на господ и почтительно участвовал в их веселости, с визгом смеется в руку. ПЕТР глупо ухмыляется, стоя у двери. КАРПАЧОВ хохочет густо, но не без осторожности. ТРОПАЧЕВ заливается. ЕЛЕЦКИЙ смеется несколько презрительно и щурит глаза. Один ИВАНОВ, который во время рассказа не раз дергал за полу разгоряченного КУЗОВКИНА, сидит потупя голову.

ЕЛЕЦКИЙ (Кузовкину сквозь смех). Продолжайте, зачем же вы остановились?

ТРОПАЧЕВ. Сделайте одолженье, как бишь вас, продолжайте.

КУЗОВКИН. Я... извините... обеспокоил, знать...

ТРОПАЧЕВ. А, я вижу, в чем дело... вы робеете... не правда ли, вы робеете?

КУЗОВКИН (погасшим голосом). Точно так-с.

ТРОПАЧЕВ. Ну, этому горю помочь нужно... (Поднимая пустую бутылку.) Человек! Дай-ка нам еще вина... (Елецкому.) Vous permettez?

ЕЛЕЦКИЙ. Сделайте одолжение... (Трембинскому.) Да нет ли шампанского?

ТРЕМБИНСКИЙ. Как не быть-с... (Бежит к вазе с шампанским и поспешно ее приносит.)

КУЗОВКИН улыбается и берется за пуговицы своего сюртука.

ТРОПАЧЕВ (Кузовкину). Это нехорошо, почтеннейший! Робеть... в порядочном обществе это не принято. (Елецкому, указывая на вазу с шампанским.) Как - уже замороженное? Mais c'est magnifique. (Наливает бокал.) Хорошее, должно быть, вино. (Кузовкину.) Это вот вам. Да не отказывайтесь же... Ну, зарапортовались немножко - что за беда? Павел Николаич, прикажите ему пить...

ЕЛЕЦКИЙ. За здоровье будущего владельца Ветрова! Пейте же, Василий... Василий Алексеич. (Кузовкин пьет.)

ТРОПАЧЕВ. Вот люблю! (Встает с Елецким; все встают и идут на авансцену.) Какой славный завтрак! (Кузовкину.) Ну, так как же? В чем бишь дело? С кем у вас тяжба теперь?.. а?

КУЗОВКИН (начиная приходить в волнение от вина). С гангинместеровскими наследниками, разумеется...

ТРОПАЧЕВ. Да кто этот господин?

КУЗОВКИН. А известно, немец. Он векселя скупил, а другие говорят, что просто взял. Я сам того же мненья. Запугал баб - да и взял.

ТРОПАЧЕВ. А Катерина-то что же глядела? А полькин сын, Илья?

КУЗОВКИН. Э! эти все перемерли. Полькин сын даже сгорел - в постоялом дворе, в пьяном виде, на большой дороге, по случаю пожара. (К Иванову.) Да полно тебе меня за полу дергать. Я перед господами как следует изъясняюсь. Они сами того требуют. Что ж тут худого... а?

ЕЛЕЦКИЙ. Оставьте его, господин Иванов, нам очень приятно его слушать.

КУЗОВКИН (Иванову). То-то же. (Елецкому и Тропачеву.) Ведь я господа, чего требую? Я требую справедливости, законного порядка вещей. Я не из честолюбия. Честолюбие - бог с ним совсем! Рассудите, дескать, нас. Коли я виноват - ну, виноват; а коли прав, коли прав...

ТРОПАЧЕВ (перебивая его). А еще рюмочку?

КУЗОВКИН. Нет-с, покорнейше благодарю-с. Ведь я чего требую-с...

ТРОПАЧЕВ. В таком случае позвольте вас обнять.

КУЗОВКИН (не без изумленья). Много чести-с... Покорнейше-с...

ТРОПАЧЕВ. Нет, вы мне очень нравитесь... (Обнимает его и держит некоторое время.) Поцеловал бы я вас, мой голубчик, да нет, лучше после.

КУЗОВКИН. Как угодно-с.

ТРОПАЧЕВ (мигая Карпачову). Ну, Карпаче, теперь твоя очередь...

КАРПАЧОВ (с густым смехом). Ну-ка, Василий Семеныч, позвольте-ка вас прижать к моему сердцу... (Обнимает Кузовкина и вертится с ним. Все смеются, каждый по-своему.)

КУЗОВКИН (вырываясь из объятий Карпачова). Да полно же вам...

КАРПАЧОВ. Ну, не ломайся... (Тропачеву.) Вы, Флегонт Александрыч, прикажите-ка лучше ему песенку спеть... Он у нас первый мастер.

ТРОПАЧЕВ. Вы поете, друг мой? .. Ах, сделайте одолженье, покажите нам свой талант!

КУЗОВКИН (Карпачову). Что вы на меня за небылицы взводите? Какой я певец?